Окутанная тьмой (СИ)

-Я, если мне не изменяет память, всем говорила в какие костюмы одеваться, я даже говорила, что будет с тем, кто проигнорирует мой приказ, верно? – аловолосая останавливается и, увидев дружный кивок, делает насколько шагов в сторону Фуллбастера. – Я, кажется, говорила, что ты, Грей, – зайчик, серенький такой с пушистым хвостиком и ушками, да? – парень испуганно кивает. – Так какого ты оделся пиратом? Я же сказала, что пират – Нацу, а ты зайчик, миленький, серенький зайчик, – шепчет она загробным голосом ибо вокруг дети. Маг льда шумно сглатывает и начинает смеяться, глупо, истерично, осознавая свою скорую кончину. Бросив короткое «Джувия, спасай!», парень юркнул под стол, Эльза за ним. – А ну стой, скотина, из-под земли достану, ты у меня в костюме зайца до конца своих дней бегать будешь, – все таким же шепотом бормочет девушка, угрожая кулаком – Грея уже не остановить…

-Лучше бы уже я был зайцем, Джувию жалко, муж молодой, а детей и не будет у них после того, как Эльза доберется до него, – задумчиво протягивает Драгнил, найдя глазами водяную волшебницу среди безумной толпы детей. Бывшая Локсар в легком, коротком платье, бегает босиком вокруг небольшого, специально обустроенного фонтана с водой и показывает им разные фокусы. Малыши внимательно, не отрываясь, смотрят, следят за каждым ее движением с широко распахнутыми глазами. Все это для них неизвестное, но существующее чудо.

-Не бросайся словами, друг мой. Эльза услышит и станешь зайцем, – похлопав Нацу по плечу, к столу подходит Жерар и, оглядываясь, быстро съедает одну печеньку, радуясь, что Эльза этого не видела. Сам синеволосый волшебник вполне счастлив в своем костюме клоуна с этим круглым, красным носом и наклеенными на лице звездочками и сердечками. Его все устраивает.

-Да ты прав, Эльза может все, – согласно кивает драгонслеер, опираясь на край стола. Вокруг сейчас так шумно, весело, но неспокойно. Чего-то все равно не хватает, не смотря на то, что все в некоторой степени счастливы. Хотя в его случае не хватает кого-то. Нацу был уверен, что Люси с радостью бы возилась с малышами, ведь он давно узнал, что она безумно любит детей. Это он понял, когда они вместе, пока Альзак и Биска были вынуждены уйти на задание, остались с двухлетней Аской. Тогда девочка часто капризничала, рыдая громко, душераздирающе, но Люси быстро смогла отвлечь ее обычной игрушкой в виде Водолея. И сейчас, если бы Хартфилия оказалась среди такого количества детей – она не прекращала бы улыбаться им, он в этом уверен.

-Будешь? – Жерар, набив рот всякими сладостями, протягивает ему пирожное, прекрасно зная, что Драгнил, собственно как и он, сладкоежка. Но в отличие от Жерара, о Нацу некому позаботиться. Никто не купит и не приготовит ему сладостей и Фернандес это прекрасно понимает. – Жуй, давай, вкусно очень, – Нацу криво улыбается, но берет угощение, нехотя, чтобы не обидеть волшебника, откусив небольшой кусочек. Когда он и Жерар стали друзьями Драгнил так и не понял. Просто в какой-то момент, а именно через полгода после смерти Люси, синеволосый начал усиленно звать его с собой на задания S-класса, приглашать в гости на ужин в кругу своей семьи. Они вместе ходили на футбол, иногда в бар, когда Жерару кое-как удавалось отпроситься у Эльзы на часик.

Драгнил уже в который раз оглядывается, ожидая чуда, а именно появления Локи с самой хорошей новостью, которая только может быть, но духа все нет и нет. Тут на глаза драгонслеера попадается светловолосая девушка в костюме феи в дальнем, соседнем зале. Вокруг нее без устали скачут дети, а она только и делает, что улыбается, когда они увлекают ее в очередной хоровод. Она вовсе не сопротивляется, а дети безумно счастливы и ей, наверное, весело в их компании. Что-то знакомое и родное он увидел в этой девушке, и он уже хотел было двинуться в ее сторону, чтобы развеять все свои сомнения, как на плечо легла тяжелая рука Фернандеса, останавливая его еще в начале пути.

-Не она это, Нацу, глаза безумно холодные, – тихо проговаривает Жерар, глядя туда же, на эту девушку. Драгнил хмурится, сведя брови на переносице, он явно не понимает суть сказанных ему слов. Синеволосый маг вновь возвращается к столу. – Сейчас обернется, посмотри в ее глаза…

-И вправду, глаза голубые, холодные, не такие теплые, как у Люси… – с разочарованием и долей сожаления бормочет волшебник, отворачиваясь от девушки. В душе он уже начинает считать себя психом, в какой-то мере, ибо Люси начинает видеться ему уже во всех светловолосых девушках. Может он просто сходит с ума? Но все его сомнения развеивает очередное дружеское похлопывание по плечу от Жерара.

-Не раскисай, дружище. Локи ведь пообещал, что даст знак, когда она появится в городе, он не обманет. И не сомневайся, ты узнаешь об этом первым, – Фернандес улыбается и, нацепив свой красный нос, направляется к скоплению детей, чтобы сменить уставшую Джувию…

Еще в дверях Хартфилия, когда пробегала n-нный круг вокруг этой пальмы, заметила высокого, странного и слишком самоуверенного мужчину в строгом черном костюме и маске, скрывающей лицо – только белые волосы и черные глаза заметно выделялись.

Двигался он плавно, гордо подняв голову, мужчина прошелся к столу, обходя всех детей, бегающих под ногами, и взял бокал – став к Люси спиной, он думал о чем-то своем и смотрел вовсе в другой зал, будто не ощущая на себе испепеляющего взгляда, будто не чувствовал напряжения, которое возрастает между ним и девушкой с каждой секундой.

Тошнотворного запаха гнили как от обычного демона не было, но душа была чернее грязи, и это означало только одно – демон вселился в человека и потому действовать нужно необычайно аккуратно, чтобы не задеть невинного. Он – просто жертва.

Кажется, поняв все мысли и намерения Хартфилии, мужчина поставил нетронутый бокал на край стола так, что через секунду он упал, разбившись на крошечные осколки. Вокруг все замерли, какая-то женщина тут же бросилась собирать стекло, ведь вокруг были только дети. Началась суета, но даже так Люси не потеряла свою цель из виду, она просто шла на его запах. Этот демон выбрал слишком выделяющийся, запоминающийся парфюм. Он улыбнулся ей уже стоя у начала лестницы, явно собираясь идти на второй этаж, чтобы выяснить отношения там, где нет никого.

Выбора у Хартфилии не было – пришлось идти за ним в неизвестность. Что готовит ей судьба, девушка не знала, она на свой риск шла – это ее работа, ее обязанность, часть ее жизни. По пути Люси не жалея сбрасывала с себя все атрибуты наряда, прекрасно понимая, что после боя к детям не вернется, хотя некоторых крошек она бы и хотела увидеть ее разок – например, того рыжеволосого мальчишку или девочек-близняшек. Крылья, туфли, платье, плавились, еще не достигнув земли, и просто рассыпались черной пылью, как будто их никогда и не существовало. Вместо этого на девушке появилась ее рубашка, джинсы, сапоги и любимая куртка с капюшоном. Удобно и практично.

Остановилась она, опасливо оглядываясь, только перед дверью, ведущей на крышу и зачем вообще нужен выход на крышу здесь? Сомнений не было – он там. Глубоко вздохнув, Люси как всегда надела свою маску безумия – красные горящие ненавистью и кровожадностью глаза и злобный оскал – это ее вечные спутники, которые не единожды приводили противников в ужас. Смело шагнув вперед, Хартфилия тут же увидела мужчину на краю. Раскинув руки в стороны, демон будто готовился прыгнуть вниз, и этого хватило, чтобы сделать некоторые выводы – он сумасшедший, однозначно.

-Готов к смерти, ты, жалкое ничтожество? – с явной издевкой спросила девушка, подходя к нему ближе, а мужчина тут же обернулся, посмотрев на нее странным взглядом. Он обнажил зубы.

-Нет…

Для серьезно и опасного демона, ради которого действительно стоит возвращаться в Магнолию и рисковать всем, что есть, этот был слишком слаб. Возможно, Имизуки просто решила поиздеваться над ней, ведь уже после двух вовсе не смертельных ударов, он стоял на коленях, хватался дрожащими пальцами за несколько царапин на животе, оставшихся в порыве ярости от когтей и харкался кровью. Жалкое зрелище…