Обреченные

- Что за… - Лукас появился в дверях. Он переводил взгляд с меня на Картера, затем остановился на Брэдли. – Что он сделал тебе, Кейли?

- У него длинный язык, - ответил за меня Картер. – Убирайся отсюда, и чтобы больше я тебя здесь не видел, – глядя на Брэдли, сказал он.

Брэдли вытер окровавленный рот своей футболкой и прошел мимо меня. Он был слишком напуган, чтобы сказать что-либо еще. На пороге, Лукас схватил его футболку и притянул к себе.

- Тебе повезло, что мой брат оказался здесь раньше меня.

Брэдли бросил на меня последний взгляд, полный презрения и громко хлопнув дверью, вышел. Это единственное, что он мог себе позволить в присутствии Картера и Лукаса.

Я выдохнула и посмотрела на брата. Лукас не сводил с меня глаз.

- Что он сказал?

- Он назвал меня шлюхой.

- Тогда он получил мало! – закричал Лукас.

- Эй, остынь, - вмешался Картер. – Он получил свое. Больше он не обидит чертенка.

- Сукин сын! – выругался Лукас.

Я подошла к брату и крепко к нему прижалась.

- Все хорошо, правда.

Лукас теснее прижал меня к себе.

- Никто не смеет так говорить о моей сестре.

Я улыбнулась и протянула руку Картеру, чтобы он присоединился к нашим объятьям, как мы делали это в детстве. Но Катер сделал вид, что не заметил этого жеста. Он сцепил пальцы на затылке и прошел на балкон, выходящий в мамин сад.

- Ты не забыла о сегодняшнем вечере? – Лукас взял меня за плечи.

- О, - простонала я. – Конечно забыла.

- Ладно, - улыбнулся он. – У нас весь день впереди. Собирайся, съездим куда-нибудь.

С этими словами, Лукас вышел из комнаты. Я прошла в свою гардеробную, отделанную в те же тона, что и спальня и нацепила первые попавшиеся шорты. Картер все так же стоял на балконе, упираясь руками в белые перила.

- Картер, - начала я. – Я ничего ему не…

- Не нужно, - перебил меня он. – Тебе ничего не нужно объяснять, Кейли. Увидимся вечером.

- Но…

Он прошел мимо меня и вышел из комнаты.

Я ненавижу драмы. Но как еще назвать то, что сейчас произошло в моей спальне? Частично, я понимаю, что во всем виновата сама. Мне плевать на то, что сказал Брэдли. Он всегда меня ревновал. Лукас прав; ему еще повезло, что Картер вошел первым.

4.

«Сестра, сестра, сестра»!

Все эти годы, я твержу себе это словно мантру. Но я ненавижу это слово и его значение!

Она мне не сестра. И никогда ей не будет. Но не по той причине, что у нас нет общей крови. Для меня, это было слишком бы низко, чтобы так считать.

Я спустился вниз, где Лукас и Долорес, бабушка Кейлин, обсуждали что-то сидя на светло-розовом диване. Этот особняк вообще никак не ассоциировался с Кейлин. Синие подушки на розовом диване, огромное фортепиано у стеклянных дверей, ведущих в оранжерею. Украшенный деревянными балками потолок со встроенными светильниками и светло-коричневые, почти оранжевые полы. Даже ее комната в нежно-постельных тонах говорила о том, что Кейлин здесь бывает не часто. Здесь нет ничего от нее. Разве что несколько платиновых пластинок, висящих на стене, которыми она любуется часами. Она дочь отца, от которого унаследовала стиль и любовь к музыке. На Оуэна Колдуэлла уже сейчас смотрят как на будущую легенду.

- Мне никогда не нравился этот заносчивый мальчишка. – Долорес протянула Лукасу чашку с кофе. – Слишком много о себе мнит. Кейлин он совершенно не подходит.

- Тут ты права, бабуль. Ей нужен мужик со стальными яйцами, - рассмеялся Лукас.

- Уж не знаю, за что тебя попенять. За такое откровение при даме или за нелепый комментарий в сторону этой же дамы.

Они вместе рассмеялись.

- Картер, - при виде меня Долорес улыбнулась шире. У этой семьи есть особенность – выглядеть намного моложе своих лет, не прибегая к услугам пластических хирургов. – Выпей с нами кофе, дружок.

- Нет, спасибо бабуль, - без улыбки поддел ее я. Долорес мне нравилась. Она всегда была настоящей. Она не смотрела на меня так, мать Кейлин и Лукаса. – Мне нужно бежать.

- А как же наши планы? – возразил Лукас.

- Вечером я буду на месте, но сейчас мне нужно в студию.

- Ох, ладно, - пробурчал Лукас.

- Ты не против, если я уеду на твоей машине, а ты поедешь с Кейлин?

- Только если я поведу.

- Об этом даже не мечтай, - Долорес коварно улыбнулась.

Я помахал в воздухе рукой, и Лукас закатив глаза, кинул мне ключи от «Бьюика».

- Не опаздывай, - крикнул он мне в спину.

- Напомни об этом себе.

Опоздания, как раз были по части Лукаса.

* * *

«Один тебя защищает, второй трахает».

Я не считал себя злым человеком, но во мне никогда не было такого огромного желания убить, как сейчас. Даже когда Брэдли целовал ее и лапал в моем присутствии, я так живо не представлял его смерть как сейчас.

Что он знал? Откуда? Кейлин ни за что бы ему ничего не рассказала. Я знаю ее. Возможно, это его ревность заставила так сказать. Я всегда ловил на себе его косые взгляды. Этот пижон с уложенными волосами и Кейлин… С виду они были хорошей парой. Больше для таблоидов. Но не в стиле Кейлин встречаться с такими парнями. Тем не менее, она была с ним два года.

Дорога от Ла Хойи до дома была достаточной длинной, чтобы я смог немного остыть. Я оставил «Бьюик» Лукаса в гараже и вошел в дом.

- Сэм, отец дома?

Дворецкий улыбнулся, продемонстрировав безупречные зубы, и деловым тоном ответил:

- Да, сэр. Мистер Холмес в бильярдной с мисс Санчес.

Еще одна кандидатка на роль нашей мачехи.

- Спасибо.

Я прошел большой светлый холл и гостиную, по которой сновала прислуга. За темной дубовой дверью я услышал женский смех. Не думаю, что отец разозлится, если я войду без стука.

- Картер, - сказал отец, опираясь на кий. Казалось бы, при виде меня, на его лице отразилось облегчение.

Мисс Санчес как раз разбивала, когда я вошел. На ней было слишком короткое платье и огромный вырез на груди, открывая взору темную загорелую кожу. Она была красивой женщиной мексиканского происхождения. Она приветливо улыбнулась и проворковала, глядя на отца:

- Твой отец снова меня обыграл.

- Мой отец победитель во всем, - ответил я.

- С этим не поспоришь. – Она снова расплылась в улыбке. – Я оставлю вас ненадолго.

- Что за взгляд? – спросил отец, глядя на меня. Я и сам не заметил, как улыбнулся краем губ.

Кроме денег, Джек Холмес обладал впечатляющей внешностью. Мисс Санчес не единственная женщина, бывавшая у него в постели, но так же она и не единственная, кто спит и видит себя хозяйкой этого дома.

- Какой? Она красивая.

-Да ну, - отец прищурился. – Ты так говоришь обо всех моих женщинах.

- Я не вправе лезть в твою личную жизнь.

- Ну, Лукас все время мне устраивает кастинги, - улыбнулся он.

Я пожал плечами, глядя в большое двустворчатое окно. Оно было затененено каркасом крыш и пальмами, что делало бильярдную комнату слишком темной.

- Сынок, ты имеешь полное право лезть в мою личную жизнь. Ты мой сын.

Ему постоянно приходилось напоминать мне, что я такая же часть его жизни, как и Лукас. Дело бы не в том, что я это отрицал. Они были моей семьей, и другой мне не нужно. Я помню только деда, но очень смутно, а погибших родителей в ужасной авиакатастрофе, совсем нет. Меня приняли как родного и воспитали с той любовью, какую мне и давали родные. Возможно даже больше.

И я был благодарен. Всю свою жизнь. Отец не стал меня попрекать тем, что я решил посвятить свою жизнь искусству. Хотя я знаю, он хотел бы, чтобы я работал в его компании вместе с Лукасом.