Исповедь убийцы (СИ)

- Есть стакан, чтобы запить таблетки? – участливо спросил Питер.

- В ванной был один, – пробормотала я сквозь сон, начиная проваливаться в чёрную бездну Морфея.

- Чёрт, не смей спать! Антидот есть?

- В коробке…

- Эстер, посмотри на меня. Не отключайся, пока я не скажу! Эстер!

- Я в норме. Просто устала, – проговорила я почти бодрым голосом и встряхнулась. Не время расслабляться!

Правда, от стремительных движений Питера, когда он искал пузырёк с противоядием, мне было не очень хорошо и вдвойне потянуло спать.

- Эстер! Очнись!..

Я слышала, что говорил, точнее, кричал мне Кроссман, однако смогла только промычать что-то невразумительное в ответ, прежде чем последовать его совету и… потерять сознание. Последнее, врезавшееся в память, была лёгкая пощёчина, а затем меня с головой накрыла чернота.

*Действие яда кобры на человека заключается в следующем: человек чувствует усталость, теряет сознание, дыхание и работа сердца затрудняются, и может наступить смерть через 2—7 часов после попадания яда в кровь при большой концентрации, или наступает быстрое выздоровление через 1—2 суток при малой концентрации.

====== Библиотека ======

Я открыла глаза в своей комнате. Было удивительно тихо, а в зашторенное окно едва пробивались солнечные лучи. Осторожно проведя ладонью по тому месту, где лежала, я поняла, что была в кровати, закутанная в тёплый банный халат. Кто-то вдобавок заботливо накрыл меня толстым зимним одеялом, и оно стало совсем мокрым от пота.

Я медленно и пока что неуверенно села, откинув в сторону мешавшие волосы. На электронных часах светилось 11:45. В голове гудело, как будто там летал целый рой пчёл. События вчерашнего вечера никак не хотели вспоминаться, дразнились и показывали невнятные обрывки прошлого дня. Одно оставалось невозможным, но реальным – Питер мне помог. Он спас охотника, несмотря на то, что я хотела его убить. И сделала бы это без раздумий, стоило ему оступиться. Тогда зачем были все эти сложности? Можно было придушить меня, пока я была без сознания, а тело отвезти в лес и бросить в какую-нибудь канаву. Никто бы не стал задумываться, что произошло. Для Тамины я бы сбежала, а для Гильдии – не справилась с заданием и глупо упала, свернув себе шею. От яда, мне казалось, Питер бы избавился с лёгкостью. Для вампира это была не проблема, но я, тем не менее, всё ещё дышала. Кроссман помог мне, наверняка осознавая весь риск такого поступка.

Повернув подозрительно лёгкую голову, я сразу увидела прямоугольный лист бумаги, сложенный пополам и лежавший на подушке специально для меня. Я развернула его и прочитала буквально следующее, повергшее меня в состояние прострации:

«Эстер!

Я был вынужден уйти в школу, чтобы учителя не заподозрили ничего плохого. Для всех ты просто очень плохо себя чувствовала, видимо, съела что-то не то. Хочу тебя отругать, но не могу, потому что в случившемся есть моя вина. Ты ничего не могла знать о яде на осколках, а я не подумал, что ты начнёшь убирать их голыми руками. Обычно охотники более осторожны, хотя по отношению к тебе понятие «обычная» не подходит. На бинте было немного яда, поэтому после укола ты должна всего лишь проспать всю ночь, а утром проснуться в полном порядке. Впредь никогда не берись за осколки стекла, которое побывало в ране вампира. Для своего же блага. Желаю доброго утра. Зайду после уроков часов в пять. Никуда сегодня не выходи, отдыхай и ничего не предпринимай.

Питер Кроссман.

P.S. Можешь не волноваться на счёт Тамины. У тебя отличная мама».

Я закрыла глаза, пытаясь хоть что-то вспомнить, но ничего не получалось. Голова заболела с удвоенной силой, и мне пришлось выпить таблетку, которую Питер оставил на столике вместе со стаканом воды. В глубине души шевельнулась благодарность, но ровно до того момента, как в памяти всплыла моя вторая гостья. Рыжая бестия, как называл её Бартон, тот самый ликан, с которым разговаривал Джерри. В том, что именно она стояла за шторой, я уже не сомневалась. Питер только ей мог довериться и привести её в дом охотника без страха лишиться своей давней подруги и защитницы.

С большим трудом я встала и нетвёрдой походкой подошла к окну, чтобы отодвинуть штору. Моя догадка подтвердилась, стоило мне бросить беглый взгляд на стену и на пол. Как бы Питер ни старался, совсем уничтожить следы другого вампира ему не удалось. Пара капель чёрно-бордовой крови почти у края плинтуса и чуть розоватый отпечаток маленького пальчика на обоях сказали мне всё, что было нужно.

Убедившись в своей правоте, я с чистой совестью побрела в ванную. Там всё блистало кристальной чистотой, которую не навести ни одному нормальному человеку, будь он хоть трижды чистюлей. До меня тут же дошёл смысл записки Питера, точнее, её постскриптума, и я успокоилась. Значит, Тамина ничего не знала. Слава богу.

Заглянув в зеркало, я молча ужаснулась открывшемуся зрелищу: на меня смотрело непонятное существо в небрежно завязанном махровом халате. Растрёпанные волосы обрамляли оплывшее раскрасневшееся лицо, а более короткие пряди завились и походили на хохолки. Глаза наркомана-алкоголика немного припухли, под ними чернели круги от недосыпа, и взгляд был слегка рассеянным, хотя на самом деле я всё прекрасно видела. Губы покрылись корочкой и растрескались, а в уголках появились красные пятна, будто от укусов пчёл. В детстве у меня было нечто подобное после близкого знакомства с этими милыми насекомыми. С трудом разлепив веки при помощи холодной воды, я почистила зубы и залезла под душ. Его прохладные струи быстро смыли утреннюю вялость и вселили ощущение бодрости и готовности к действиям.

Я вышла из ванной совершенно другим человеком. В гардеробной я нашла открытую атласную блузку лимонного цвета и тёмно-синие джинсы. Настроение требовало неожиданностей, которые не заставили себя ждать, стоило мне спуститься на кухню.

Мама сидела за столом и задумчиво ковыряла спагетти. Возможно, впервые в жизни у неё не было аппетита.

- Проснулась? – спросила она немного рассеянно.

- Да. Извини, что не пошла сегодня в колледж, плохо себя чувствовала. Ты же не против?

- Нет. Утром заходил один из твоих друзей и спрашивал о тебе. Я же видела, какой ты вернулась вчера вечером, поэтому сказала ему, что ты приболела. Он обещал всех предупредить.

- Как его звали? – спросила я, уже зная ответ на свой вопрос.

- Кажется, Питер. Мне он понравился, приятный молодой человек. Я не знала, что сейчас ещё можно встретить таких воспитанных джентльменов. Я довольна, что ты с ним дружишь... – мечтательно ответила мама. – Кстати, будешь завтракать? Хотя, учитывая, сколько сейчас времени, скорее обедать…

- Конечно, мне жутко хочется есть! Никто не звонил, пока я спала?

Я пробежалась по кухне, собирая на тарелку всё самое вкусное, потом села за стол и принялась за еду. Тамина предусмотрительно сделала много спагетти, зная, как я их обожала, особенно с сырным соусом или кетчупом с майонезом.

- Какая-то Скарлетт звонила вчера около полуночи. Она спрашивала, приедешь ты или нет. Неужели ты устроилась на ночную работу? Говорю сразу, мне эта затея не нравится!

- Можно сказать, что я устроилась в городскую библиотеку кем-то вроде сторожа. А Скарлетт там всем заправляет. Но это так, временное увлечение, потому что нужны деньги. Я хочу взять напрокат машину, а то надоело таскаться по автобусам или просить друзей подбросить до учёбы. Жалко, что вчера не смогла приехать, поэтому сейчас пойду звонить и передоговариваться.

- А поесть? – запоздало спросила Тамина.

- Нет времени, – бросила я коротко и пошла в гостиную. Там стоял телефон, а мама из кухни не могла ничего услышать.

Привычно раздались длинные гудки, и я приготовилась долго ждать ответа, но Скарлетт сняла трубку меньше чем за секунду.

- Алло. Городская библиотека.

- Здравствуй, Скарлетт. Это Эстер. Извини, что вчера не смогла приехать. Были неприятности со здоровьем.

- Ничего, у меня всё и так сорвалось, так что я не сержусь! – Сопрано девушки едва заметно повысилось и снова стало спокойным. – Хоть сегодня-то получится приехать? Не настаиваю на вечере, когда угодно. Я хотела пойти отдохнуть со своими знакомыми, но не на кого оставить библиотеку. Подменишь? Ратмир бесится со скуки.