Западня для Евы (Ловушка для Евы)

– Вряд ли вы предъявите мне обвинение. Попробуйте только – сами же выставите всю вашу команду в неприглядном свете. Когда СМИ прознают, какие грязные игры Биссел вел по указанию ОБР, они сразу решат, что убрали его вы, что он и его партнерша были жестоко убиты вашей организацией. И вы же затем бессовестно сфабриковали обвинение против жены Биссела, которую организация незаконно эксплуатировала. Да они вас на клочки разорвут!

– ОБР не давала санкции на ликвидацию Биссела и Кейд.

– Ну, тогда вам следует молиться, чтобы я нашла улики, доказывающие непричастность вашей организации.

– Вы влезли в государственные файлы! – бросил ей Спарроуз.

– Докажите! – бросила она в ответ.

Спарроуз открыл было рот, причем по выражению лица было видно, что именно он собирается ей сказать, но тут запищал его сотовый телефон.

– Извините, это сигнал внеочередной важности. Мне придется ответить. Это секретно.

– Вон в ту дверь, – Тиббл указал рукой. – Там есть небольшой кабинет, можете им воспользоваться.

Когда за Спарроузом закрылась дверь, Тиббл побарабанил пальцами по краю стола.

– Они действительно могут предъявить вам обвинение, Даллас.

– Да, сэр, могут. Но вряд ли они это сделают. Он рассеянно кивнул, погрузившись в собственные мысли.

– Мне не нравится, что они используют в своих операциях частных лиц. Мне не нравится, что они шпионят за моими офицерами при помощи «жучков», вторгаясь в частную жизнь, нарушая законы и попирая нормы морали. У этих организаций есть свои цели и задачи, они действуют в довольно широких рамках, но всему есть границы! Эти границы были нарушены в деле Ривы Юинг, а ведь она гражданка Нью-Йорка, Соединенных Штатов, черт меня побери. И в этом качестве она имеет право требовать, чтобы власти относились к ней с уважением. В этом качестве она заслуживает защиты своих прав по полной программе со стороны органов правопорядка. Я поддержу вас в этом деле, Даллас, но предупреждаю: разберитесь с ним поскорее, пока они не выдвинули против вас калибры покрупнее Спарроуза.

– Есть. Спасибо за поддержку, сэр.

Спарроуз бурей ворвался обратно в кабинет. С его лица можно было писать аллегорию ярости.

– Вы дали информацию в прессу!

«Надин сработала оперативно, – подумала Ева, тщательно сохраняя бесстрастное выражение лица. – Пожалуй, пора мне тоже уйти в глухую несознанку».

– Я понятия не имею, о чем вы говорите.

– Вы дали утечку в прессу о связи Биссела и Кейд с моим агентством. Вы устроили весь этот цирк вокруг ОБР, чтобы прикрыть свою чертову шкуру!

Медленно, очень медленно, Ева поднялась на ноги.

– Мне не нужны утечки в прессу, чтобы прикрыть свою шкуру. Я могу сама о себе позаботиться. А если вы хотите бросаться такими обвинениями, Спарроуз, подкрепите их доказательствами.

– Они же не из воздуха это взяли! – Спарроуз повернулся к Тибблу. – При сложившихся обстоятельствах требование об отстранении данного офицера от расследования и передаче материалов по делу моему агентству становится жизненной необходимостью.

– Внимание прессы к делам ОБР не имеет никакого отношения к моему лейтенанту.

– Лейтенант Даллас руководствуется мотивами личной мести! Она использует данное расследование для сведения счетов с агентством из-за того, что произошло двадцать с лишним лет назад в…

– Стоп! – Ева почувствовала, что ее желудок свело судорогой. – Ни слова больше. Сэр, – обратилась она к Тибблу, – агент Спарроуз собирается заговорить о деле, касающемся меня лично. Это дело не имеет никакого отношения к данному расследованию или к моему поведению в качестве офицера полиции. Я хотела бы обсудить с ним это дело. Надо с этим покончить раз и навсегда. Со всем уважением к вам, сэр, прошу дать мне такую возможность. Мы должны поговорить наедине. – «Держись, – приказала она себе. – Господи, только держись». – Майор Уитни в курсе дела. Против его присутствия я не возражаю.

Тиббл минуту помолчал, потом встал из-за стола.

– Лейтенант Уэбстер, давайте выйдем.

– Благодарю вас, сэр.

Пока они выходили из комнаты, Ева использовала паузу, чтобы овладеть собой, но ей это не удалось.

– Сукин ты сын, – сказала она тихо. – Сукин ты сын, ты был готов при всех бросить это мне в лицо. Использовать то, что он делал со мной – под бдительным присмотром твоего агентства! – лишь бы добиться своего.

– Я прошу прощения. – Казалось, Спарроуз был потрясен не меньше, чем она сама. – Искренне прошу у вас прощения, лейтенант. Я позволил чувствам взять верх над разумом. Тот инцидент не имеет отношения к делу.

– Нет, имеет. Еще как имеет! Ты видел досье?

– Да, я его прочел.

– Ну и как? Переварил?

– Говоря по правде, лейтенант Даллас, я не смог его переварить. Я верю в наше дело. Я знаю, что во имя этого дела нам иногда приходится идти на жертвы, знаю, что иногда наш выбор представляется… является жестоким. Но в вашем случае я не смог найти никаких разумных обоснований для невмешательства. Никакой целесообразности, никакого предлога. Сознательно бросить ребенка в таком положении… Это было бесчеловечно. Надо было прийти вам на помощь. Решение оставить все как есть было ошибочным.

– ОБР была в курсе того, что случилось с вами в Техасе? – спросил Уитни.

– Они следили за ним из-за его контактов с Максом Риккером. Они знали, что он со мной делал: вели прослушку. Они слушали, пока он насиловал меня, а я его умоляла! Пока я умоляла его…

– Сядьте, Даллас.

У нее хватило сил лишь покачать головой:

– Не могу, сэр.

– Знаете, как я поступлю с этой информацией, агент Спарроуз?

– Майор… – начала Ева.

– Отставить, лейтенант! – гаркнул Уитни. Он поднялся во весь свой громадный рост и навис над Спарроузом, как башня. – Вы и ваше начальство представляете себе хоть в отдаленной степени, что я могу сделать и непременно сделаю с этой информацией, если вы не прекратите терроризировать моего офицера? Если попытаетесь хоть как-то помешать ей в исполнении ее служебных обязанностей или замарать ее репутацию? Я не стану давать утечки в СМИ. Я затоплю их информацией. Вас снесет волной публичного скандала! Вашему агентству потребуется несколько поколений, чтобы выпутаться из судебных исков и очнуться от кошмара общественного осуждения. Передайте эти слова тому, кто держит вас на поводке, и непременно передайте, от кого они исходят. А потом, если захотите помериться со мной силами, я к вашим услугам.

– Майор Уитни…

– Вам самое время уйти, Спарроуз, – грозно предупредил Уитни. – Лучше уйдите прямо сейчас, пока вам не начистили рожу за то, что случилось, когда вы еще срыгивали в слюнявчик.

Спарроуз поднялся и взял свой «дипломат».

– Я передам эту информацию, – сказал он и вышел.

– Возьми себя в руки, Даллас.

– Да, сэр. – Давление в груди становилось нестерпимым; Ева рухнула на стул и нагнула голову к коленям. – Извините. Не могу дышать.

Ей пришлось выждать, пока страшный спазм не отпустит хоть немного. Лишь после этого она с трудом сумела втянуть порцию воздуха в легкие.

– Держитесь, лейтенант, а то мне придется вызвать медиков. – Ева тут же выпрямилась, а Уитни понимающе кивнул. – Так и думал, что угроза подействует. Дать воды?

Ева покачала головой, хотя могла бы выпить целый океан.

– Нет, сэр. Спасибо. Видимо, шеф Тиббл должен быть проинформирован…

– Если Тиббл захочет, чтобы его проинформировали об инцидентах, имевших место в другом штате более двух десятилетий назад, он будет должным образом проинформирован. Но я считаю, что это дело личное. Можешь не сомневаться, таковым оно и останется. Ты выпустила первый залп по ОБР, дав утечку в СМИ. Вот пусть они теперь попляшут. Короче, пусть выкручиваются как знают. Вряд ли они рискнут второй раз вызвать огонь на себя. Думаю, ты это уже просчитала.

– Да, сэр.

– Тогда тебе лучше вернуться к работе и поскорей покончить с этим делом. И если ты по дороге поджаришь пару-тройку шпиков, считай, что это небольшая дополнительная компенсация. – Уитни блеснул белозубой улыбкой. – Что-то вроде тринадцатой зарплаты.