Прыжок

— Ты знаешь, что Дэнни Саймондса убили прошлой ночью? — Стефан был вознагражден сполна потрясенным видом Пэдди.

— Ты шутишь?!

— Не шучу, Пэдди. Он был сожжен заживо в своей машине неподалеку от квартиры его птички. Ты же знаешь, что его мальчика переехала машина, не так ли?

Пэдди кивнул.

— Это такое вопиющее безобразие! Я никогда особенно не церемонился с Саймондсом, но парнишка не имел никакого отношения ко всему этому… Левис совсем отбился от рук. — Стефан вздохнул.

— Вот уже Фрэнки Уайт, и Петер Уилсон, и Дэнни Саймондс — все они спеклись. Из всех деятелей теперь остался один Джорджио. Причем в отличие от остальных его там как раз и не было. Левис хочет все бабки. Ты же знаешь: хуже этого ничего не может быть. Фрэнки и Дэнни погибли только потому, что Джорджио не сказал Левису, где спрятал деньги.

Пэдди отпил виски и пожал плечами.

— Что ж, мне, конечно, жаль, Стефан, но я не собираюсь лишаться сна из-за них. Что сделано, то сделано.

— Ну ты же не думаешь, что мой брат скажет этому ублюдку Левису, где спрятаны бабки?

Пэдди грубо расхохотался:

— Нет, конечно, я так не думаю. Это ведь его единственная страховка, не правда ли? Как только Джорджио раскроет рот, он тут же отправится вслед за другими в ад.

Стефан проследил глазами, как девица собрала лоскутки своей одежды со всей сцены и как затем она покинула подмостки.

— Хотел бы я знать, куда Джорджио запрятал деньги. А ты? — Он посмотрел прямо в глаза Пэдди, тот, не моргнув, выдержал взгляд Стефана.

— А я бы не хотел. И дам тебе небольшой совет, Стефан: ты брат Джорджио, и он любит тебя, но, как и я, он видит тебя насквозь…

Пэдди внимательно наблюдал, как лицо Стефана на глазах делается жестче.

В это время на сцену поднялась пышнотелая женщина в плотной обтягивающей бюст атласной жилетке красного цвета. Женщине на вид давно уже перевалило за сорок пять. И едва из динамиков раздались громкие звуки песни «Мама, он делает мне глазки», Пэдди встал, чтобы уйти из клуба. Он наклонился к Стефану, подмигнул ему и сказал:

— А эта тетка побольше будет, чем твоя чашка чаю, а? По возрасту она тебе в матери годится…

Большой Пэдди громко рассмеялся и вышел вон из прокуренного помещения, оставив Стефана в ярости. И вовсе не из-за последних слов Пэдди о стриптизерше, от запоздалого сожаления о том, что у него хватило глупости прийти сюда открыто.

Он поудобнее устроился на стуле и просмотрел выступление женщины до конца. А потом как можно незаметнее покинул клуб.

Глава 14

Долли заглянула в комнату Джорджио, которую тот использовал в качестве кабинета, и громко и нетерпеливо спросила, рассчитывая, что Донна ее услышит:

— Ты нашла тут то, что искала прошлой ночью? Донна в это время спускалась по лестнице.

— Я все уберу, когда вернусь домой, — пообещала она.

Долли взмахнула рукой:

— Не беспокойся! Я сама приберу все это после завтрака.

— Я бы предпочла, чтобы ты ничего не трогала, Долли. Хочу разложить все по местам сама, чтобы мне легче было затем во всем разобраться и все понять. Хорошо? Но в любом случае спасибо, что предложила.

Долли озадаченно кивнула:

— Как хочешь, дорогая. Господи, как мило ты выглядишь! Муж не отведет от тебя глаз! Это новый костюм, не так ли?

Донна улыбнулась.

— Я купила его некоторое время назад и еще ни разу не надевала. Вот подумала: сегодня неплохо бы ему проветриться. А откуда ты узнала, что я собираюсь навестить Джорджио?

Долли вошла на кухню.

— О, Маэв вскользь упомянула об этом, когда звонила. А что? Это большой секрет или еще что?

Донна почувствовала, что разговор начинает ее раздражать.

— Нет, я просто удивляюсь, откуда ты так быстро об этом узнала, вот и все. С недавних пор мне стало казаться, что здесь все обо всем узнают раньше меня.

Долли состроила ей гримаску и нежным тоном проговорила:

— Тебе нужно отдохнуть, дорогая. Куда-нибудь уехать ненадолго. У тебя появляются первые признаки паранойи. Это насчет всех.

— И куда бы ты предложила мне поехать, Долли? — с притворным смирением вздохнула Донна. — Или вы с Маэв об этом уже договорились? — Уже произнося эти слова, Донна понимала, насколько они несправедливы. Поэтому она сразу обняла Долли за талию и добавила: — О, прости меня. Но на мою голову так много всего свалилось. Видишь ли, мне надоело, что меня вечно о чем-то спрашивают. Ты ведь раньше тоже никогда не задавала так много вопросов, а?

Долли обняла ее в ответ, про себя подумав: «А за тобой никогда раньше не гонялся Левис». Однако она предпочла остаться при своем мнении:

— Я переживаю за вас обоих, уточка моя!

— Я понимаю, но я ведь взрослая женщина и могу сама присмотреть за собой. А теперь мне пора идти. Увидимся позже. Если позвонит Дэви или Пэдди, передай, что они могут найти меня по мобильному.

— Ладненько. Передай мужу от меня привет, хорошо?

— Конечно, передам, — улыбнулась Донна.

Спустя пять минут она выкатила с дорожки на улицу, не заметив, как вслед за ней двинулся черный «Форд».

Донна мысленно отмечала каждый взгляд из тех, которые она собрала, пока направлялась в комнату свиданий в «Паркхерсте». Она уселась за небольшой столик и стала наблюдать за поведением семей вокруг нее. Маленькие дети играли с отцами, а матери смотрели на них. Женщины, навещавшие сыновей, изумленно взирали на своих великовозрастных детей, словно недоумевая, что делают здесь их мальчики. Заключенные с интересом разглядывали собственных жен, упиваясь видом и голосами своих родных. Сидевший неподалеку от Донны мужчина качал на коленях маленького ребенка и одновременно болтал с семьей; судя по его обыденному виду, он чувствовал себя вполне в своей тарелке, словно пребывание в тюрьме было для него естественным делом. Впрочем, Донна подозревала, что у большинства мужчин-заключенных дела обстояли именно таким образом.

Изящный, высокий и моложавый человек с несколько женоподобным обликом подошел к ней.

— Привет! меня зовут Альберт, но все называют меня Сэди. Вы ведь Донна Брунос, не так ли?

— Здравствуйте, — кивнула она.

— Я знаю вашего мужа Джорджио. Он делит камеру с моим приятелем Тимми. Я полагаю, Джорджио упоминал о нем?

Донна снова кивнула, еще не зная, как ей следует обращаться к стоявшему перед ней явному трансвеститу.

— Я просто хотел сказать, что мне нравится ваш костюм, дорогая. Синий цвет подчеркивает глубину ваших глаз. Вам всегда нужно носить замшу. Вам она очень идет, дорогая. Вы ведь такая тоненькая, а эта короткая юбка превосходно показывает ваши ножки. Костюм, конечно, итальянский?

Донна утвердительно качнула головой.

— Так я и подумал. Эти итальяшки здорово выделывают замшу и кожу. Ну, я лучше пойду к моему гостю. В любом случае мне было приятно увидеть вас.

— Мне тоже было приятно. — Донна улыбнулась ему. Альберт-Сэди подсел к своему гостю, пожилому человеку в деловом костюме.

Она радостно увидела, что в комнату ввели Джорджио. Встала с места и помахала ему рукой.

Лицо Джорджио расплылось в улыбке, едва он увидел, кто пришел навестить его. Он бросился к Донне и крепко поцеловал ее в губы. Причем не мог оторваться от нее минуты две, до тех пор, пока тюремщик не воскликнул:

— Ну, хватит Брунос, хорош! Тебе еще не разрешили супружеские визиты, парень.

Донна почувствовала, что как кровь бросилась ей в лицо от этих слов.

— Как я рад тебя видеть, дорогая! Я так по тебе соскучился!

Они присели за столик, и Джорджио немедленно вцепился ей в руку.

— Ты единственная женщина из всех, кого я знаю, которая еще не разучилась краснеть. Теперь девушки рано становятся слишком уж сведущими. Это — одна из твоих наиболее привлекательных черт… Ты выглядишь фантастично, Донна! Этот костюм просто классный!

Донне было приятно видеть ревнивое и восхищенное выражение на его лице.