Поцелуй смерти (Предел дозволенного, Заговор смерти)

– А как насчет этого? – Фини положил на стол сни­мок последней жертвы. Уэйверли нахмурился.

– Скверная работа! Одну минуту… – Он выдвинул ящик и надел очки с увеличительными стеклами. – Разрез безупречный, печень удалена аккуратно, но никаких мер по поддержанию стерильности и остановке кровотечения. Да, очень скверная работа.

– Я бы сказал то же самое и о первых трех случаях, – сухо заметил Фини.

-Хладнокровный сукин сын, – пробормотал Фини, задержавшись в коридоре и глядя на часы. – Давай пого­ворим с Тиа Во, а потом посмотрим, где они хранят удаленные органы. Господи, как же я ненавижу такие места!

– Даллас тоже всегда так говорит.

– На время выбрось Даллас из головы, – резко сказал Фини. Ему самому с трудом удалось это сделать и сосредо­точиться на работе. – Если мы хотим помочь ей, то долж­ны позабыть о ее неприятностях и как можно скорее рас­крыть это дело.

Фини с мрачным видом зашагал по коридору, потом снова оглянулся на Пибоди.

– Сделай дополнительные копии всех данных и запи­сей интервью.

Пибоди посмотрела ему в глаза и улыбнулась впервые за все долгое утро.

– Есть, сэр.

– Господи, перестань выводить меня из себя!

– Даллас раньше тоже так говорила. Потом она при­выкла.

– Меня ты тоже хочешь к этому приучить?

Пибоди усмехнулась у него за спиной, решив, что едва ли для этого ей понадобится много времени. Она постаралась придать своему лицу серьезное выражение, когда Фини постучал в дверь кабинета Тиа Во.

Спустя час Пибоди с интересом, смешанным со страхом, смотрела на человеческое сердце, плавающее в прозрачном голубом геле.

– Здесь, несомненно, лучшие в мире условия для исследования органов, – говорила доктор Во. – Именно в нашем учреждении, хотя тогда оно не было таким крупным, как сейчас, доктор Дрейк открыл и усовершенство­вал противораковую вакцину. Эта часть центра предна­значена для изучения заболеваний и условий, неблагоприятно влияющих на человеческие органы. Параллельно мы продолжаем совершенствовать технику их транспланта­ции.

Лаборатория была большой, как вертодром, и разде­ленной тонкими белыми перегородками. Несколько десятков человек в белых, светло-зеленых или синих халатах возились с компьютерами, компьюскопами и другими ап­паратами, которые Фини видел впервые в жизни. Было тихо, как в церкви, не слышалось даже музыки, которую во многих лабораториях использовали в качестве фона для работы, и ощущался слабый залах антисептика.

В секции, куда их привели, органы были выставлены в прозрачных, наполненных гелем сосудах с прикрепленны­ми к ним этикетками.

У ближайшей двери застыл охранник. «Очевидно, на случай, если кому-нибудь внезапно взбредет в голову схва­тить мочевой пузырь и убежать с ним, – с усмешкой по­думал Фини. – Ну и местечко!»

– Откуда вы берете ваши образцы? – спросил он.

Тиа Во холодно посмотрела на него.

– Мы не изымаем органы у живых пациентов против их воли. Пойдемте, я представлю вас доктору Янгу.

Брэдли Янг был высоким худощавым человеком с рас­сеянным выражением лица. Отвернувшись от уставленно­го аппаратурой белого стола, он нахмурился, снял очки с увеличительными стеклами и постарался сфокусировать светло-серые глаза.

– Да?

– Это капитан Фини и его… ассистент из полицейско­го департамента. Доктор Янг – наш главный специалист по исследованию органов. Бредли, не могли бы вы объяс­нить, как мы получаем образцы для изучения?

– Конечно. – Янг провел рукой по редким волосам цвета поблекшей пшеницы. – Многим нашим образцам около тридцати лет. Например, это сердце. – Он двинул­ся по ослепительно белому полу к контейнеру, у которого стояла Пибоди. – Оно было удалено у пациента двадцать восемь лет назад. Как видите, орган сильно поврежден. Пациент страдал серьезной сердечной недостаточностью. Сердце было заменено одним из первых искусственных органов, произведенных «Новой жизнью». Сейчас паци­енту восемьдесят девять лет, он здоров и живет в Боузмене, штат Монтана. – Янг торжествующе улыбнулся. – Почти все образцы пожертвованы самими пациентами, а в случае их смерти – ближайшими родственниками. Впро­чем, иногда мы приобретаем их у брокеров, имеющих ли­цензию на продажу органов.

– Вы можете отчитаться за все образцы?

Янг недоуменно уставился на Фини.

– Отчитаться?

– У вас имеется документация с указанием, у кого изъят каждый орган?

– Разумеется. В этом отделе все отлично организова­но. Каждый образец задокументирован по всем прави­лам – с информацией о доноре, датой удаления, состоя­нием во время операции, именами хирурга и его ассистен­тов. Кроме того, любой образец, взятый для изучения в нашем центре, должен быть зарегистрирован.

– Значит, их забирают отсюда?

– Иногда. – Янг озадаченно посмотрел на доктора Во, которая знаком велела ему продолжать. – Другим уч­реждениям может потребоваться образец с каким-нибудь специфическим дефектом. Мы одалживаем и продаем образцы в различные медцентры всего мира.

«Вот оно!» – подумал Фини и вынул записную книжку.

– Как насчет этих центров? – спросил он и прочитал список Евы.

Янг снова посмотрел на доктора Во и получил тот же сигнал.

– Да, мы сотрудничаем со всеми этими учреждениями.

– Вы когда-нибудь бывали в Чикаго?

– Несколько раз. Но я не понимаю…

– Капитан, – вмешалась Во, – это становится скуч­ным.

– Моя работа вообще не из веселых, – отозвался Фини. – Вы можете предоставить мне данные об органах, которые были получены за последние шесть недель?

– Я… Это конфиденциальные данные!

– Пибоди, – Фини не сводил глаз с внезапно занерв­ничавшего Янга, – затребуй ордер на обыск.

– Этого не понадобится. – Во жестом остановила Пи­боди. – Доктор Янг, предоставьте капитану нужные ему данные.

– Но это конфиденциальный материал, – повторил Янг, его лицо приняло упрямое выражение. – У меня нет разрешения…

– Я даю вам разрешение, – перебила его доктор Во. – Я поговорю с Кэгни и возьму ответственность на себя.

Пожав плечами, Янг отправился выполнять распоря­жение, а Фини, повернувшись к доктору Во, изобразил на лице самую любезную улыбку.

– Мы весьма ценим ваше сотрудничество.

Она холодно посмотрела на него.

– Я хочу, чтобы вы покинули эту лабораторию и центр как можно скорее. Мы занимаемся важной работой, и ваше присутствие…

– Ловить убийц, возможно, не такая важная работа, как ковыряться в печени, но мы все должны отрабатывать наше жалованье. Вам известно, что это? – Он вынул из кармана значок.

– Разумеется. Это кадукей. У меня есть очень похожий.

– Где?

– Полагаю, дома.

– Я заметил, что некоторые доктора здесь носят такие значки. Очевидно, вы не носите свой на работе?

– Как правило, нет. – Тем не менее ее рука, словно по привычке, потянулась к петлице. – Если я вам больше не нужна…

– Да, пока это все. Но на завтра у меня назначена здесь еще пара встреч. Не могли бы вы принести ваш зна­чок? Я бы хотел на него взглянуть. Кое-кто недавно поте­рял такой. – Он снова поднял руку, в которой держал зна­чок. – Я должен удостовериться, что это были не вы.

Тиа Во отошла, поджав губы.

– Интересная особа, – заметил Фини. – Нужно по­копаться в ее данных, когда мы вернемся в управление.

– Доктор Во раньше была президентом АМА, – вспомнила Пибоди. – Сейчас эту должность занимает Уэйверли. Кстати, АМА оказывает давление на мэра Ва­шингтона, чтобы он убедил нас замять дело.

– Рука руку моет, – пробормотал Фини. – Ладно, давай возьмем эти данные и разберемся в них. А как на­счет Вандерхавена?

– Он отменил встречу, сославшись на срочную рабо­ту. – Пибоди огляделась, дабы убедиться, что рядом ни­кого нет. – Я заглянула в его кабинет, назвавшись пациенткой, и мне сказали, что доктор взял отпуск на десять дней.

– Любопытно. Похоже, он не жаждет с нами беседо­вать. Узнай его домашний адрес, Пибоди. Пожалуй, мы нанесем ему визит.