Каролин и Каро

— Куда ты переставила вазу, подаренную моей матерью?

— В свою туалетную комнату.

— Ты что, не нашла более подходящего места?

— Там для нее самое место, — не раздумывая, ответила Каролин. — Как раз под цвет плитки.

— Как ты могла? Ты не выносишь никаких подарков от моей матери. Откуда в тебе такая враждебность? — Грэм выдвинул ящик туалетного столика и ткнул пальцем в спрятанную там шкатулку для косметики, как-то присланную Зоэ. — Зато подарки твоей мамаши всегда у тебя под рукой, хоть ты и скрываешь их от меня.

— Если хочешь, я ее уберу, — миролюбиво предложила Каролин. — Тебя это удовлетворит?

Ее лицо горело, она едва сдерживала себя, Грэм был, наоборот, бледен.

— Делай что хочешь, — не унимался он, — ты же все равно будешь слушать только себя.

Он ушел в кабинет и захлопнул за собой дверь.

А Каролин оделась и покинула дом. Она бродила по празднично освещенным улицам, пока усталость не сломила ее.

Целый месяц Каролин не заходила в “Попугай ”. Но в один из самых пасмурных и тоскливых дней она уже не могла удержаться. Она задержалась у вешалки, не сразу решившись снять пальто. Майка не было на привычном месте за стойкой.

В эти секунды ей показалось, что сердце ее перестало биться. Она потянулась за пальто и уже сдернула его с крючка, как замерла, услышав знакомый голос. Майк появился откуда-то из-за спины.

— Я испугалась, что тебя здесь нет, — призналась Каролин.

— А я боялся, что ты никогда больше не придешь.

Он усадил ее на высокий стул. Не спрашивая, что она хочет, налил большую чашку кофе по-ирландски.

— Пей, а я сейчас вернусь. Он прохаживался между столиками, приветливо заговаривая с посетителями. Наблюдая за Майком, Каролин вдруг вспомнила слова Долорес: “Наступит день и час, когда мимо тебя пройдет мужчина и ты поймешь, что он твой…”

Тогда она лишь скептически улыбнулась, а сейчас ее пробрала дрожь. Она отвернулась и сосредоточила внимание на экране телевизора, установленного за стойкой. Передавали новости. Появилась фотография мужчины крупным планом. Лицо было ей знакомо. Откуда? Где она могла его видеть? Потом Каролин вспомнила обложку на пластинке.

Она решила обойти стойку, встать на цыпочки и прибавить звук телевизора, загороженного строем бутылок. Она убедилась, что это Тристан. Диктор сообщил, что певец умер от передозировки наркотиков. “Найден мертвым в ванной комнате своего номера люкс в отеле… — чеканил, словно монеты, слова диктор. — Популярный певец скончался на тридцать седьмом году жизни”.

Голос диктора стал уходить от Каролин, словно в пространство, заполненное вечной тишиной.

Она уронила голову на стойку, прижала ладони к вискам и зарыдала.

“О, Тристан…”

Она отмотала мгновенно сотни миль обратно на стремительной машине времени и стала опять двенадцатилетней. Она слушала “Песни из Камелота” в своей комнате в закрытом пансионе. Она трогала пальцами лицо Тристана на глянцевой обложке пластинки. Она мечтала, что когда-нибудь встретится с ним. А теперь он мертв. Майк, заметив, как Каролин утирает слезы, бросился к ней через весь зал.

— В чем дело?

— Умер один певец. Тристан.

— Очень жаль. — Майк сочувственно кивнул. — Он был хороший парень. Пару раз даже заглянул сюда.

Каролин едва не задохнулась. Как так? Тристан был в Нью-Йорке. Тристан был здесь, в “Попугае”. Если б она знала, то могла бы встретиться с ним у стойки, невзначай дотронуться до его руки, сказать, как много значат для нее его песни. Как чудовищно, что она упустила такой шанс.

И тут же ей стало стыдно. С чего это она вдруг расплакалась?

— Прости. Я выгляжу дурой. Но он мне очень нравился… в школе… Ты не можешь представить… Он… он был как сияние, которое сейчас вдруг померкло…

Майк кликнул своего помощника, рыжего ирландца по имени Джон.

— Замени меня на пару часов.

Обнявшись, они вышли из бара и окунулись в сгустившиеся сумерки.

— Мой брат сейчас в Канаде, уехал на пару месяцев, — просто сказал Майк, — он живет совсем рядом.

Каролин никогда не думала, что изменять мужу и иметь связь на стороне так сложно. В первый раз — ничего подобного. Она летела домой как на крыльях, благодарная Майку за то, что он одарил ее этим волшебным ощущением невесомости. Она словно сменила кожу.

С забытой радостью Каролин ждала, когда вернется Грэм. Ей не хотелось ни спорить с ним, ни ссориться по всяким пустякам. Ужиная, она слушала его отчет о прошедшем дне. И целовала, словно одаривала каким-то драгоценным подарком. Как Майк целовал ее совсем недавно, несколько часов назад.

Но все это было вечером. Хуже стало на следующее утро, когда она наконец поняла, что рядом с ней спит совершенно чужой человек.

Работа в этот день тянулась бесконечно. Она не могла дождаться, когда же наконец окажется в “Попугае”. Наконец она преодолела эти полтора квартала. Майка она сразу отыскала на прежнем месте. Он улыбнулся ей, она села за стойкой. Так, будто ничего не изменилось.

Он, не дожидаясь ее заказа, пододвинул ей чашечку кофе по-ирландски и занялся беседой с другими посетителями. Она не могла поверить — неужели ничего не изменилось?

— Присмотришь за баром? — снова попросил Майк своего помощника после того, как Каролин наконец допила свой кофе.

Квартира его брата по-прежнему была свободна.

Прошел месяц. Каролин была уже на грани. Она все путала, не могла сконцентрироваться, ее все нервировало. Она не знала, куда бежать от этого кошмара, но знала одно — долго так жить она не сможет.

Она постоянно ставила себя перед выбором.

Не встречаться с Майком. Не заглядывать больше в бар. Попробовать наладить отношения с мужем.

Это был хороший план, но она знала, что никогда не выполнит его.

Так же, как и не сможет расстаться с Грэмом. По крайней мере — не сейчас. Уже слишком поздно.

Она перестанет встречаться с Майком. Она больше не заглянет в его бар. И наладит отношения с мужем, хотя отношения их давно высохли, словно старое озеро.

Каролин могла бы уйти от Грэма. Развестись с ним ради Майка. Но Майку уже много лет. Он до встречи с ней прожил долгую жизнь. Если он женится на Каролин, то отрежет себя от своего прошлого, оставив в настоящем лишь малую часть себя. Ради него самого делать этого не стоит.

Она пыталась найти третий вариант. Единственно правильный выход. Но в голове стоял шум. И больше ничего.

Грэм кое-что заметил. Он уже давно наблюдал за ней, замечал ее новые наряды и нижнее белье и то, как его жена не находит себе места и стремится неизвестно куда. Однажды выдалось такое утро, что он на пару часов освободился от работы и сделал Каролин сюрприз, зайдя в книжную лавку с предложением позавтракать вместе.

— А она уже ушла на перерыв, — известила его Джина. — С полчаса назад.

Грэм обошел все близлежащие кафе, ресторанчики и забегаловки, но не нашел Каролин.

— Как прошел день? — спросил он у нее вечером.

— Чудесно, — ответила она, не задумываясь. — Прости, что я немного задержалась. К нам привезли новые поступления, и я не вылезала из лавки.

На следующий день в обеденный перерыв Грэм снова пошел к магазину. Только на этот раз он не зашел внутрь. Он смотрел, как Каролин вышла из дверей магазина и почти побежала к “Попугаю”, как уже вместе с Майком они скрылись в подъезде какого-то дома. Грэм выследил свою жену.

Каролин возвратилась домой в шесть. Грэм ждал ее в гостиной.

— Ты шлюха, — процедил он сквозь зубы. — Грязная, похотливая шлюха…

Слезы брызнули у него из глаз, потекли по щекам.

— Грэм, ты пьян. — Это все, что она могла сказать ему.

— Как ты могла такое… сделать со мной…

Он был беспомощен и жалок, сидя вот так в кресле и рыдая.

— Ты больная, вот что я тебе скажу, — вновь проговорил он. — Трахаешься со стариком.

Каролин вздохнула.

— Может быть, я и больна. Но лечиться не собираюсь.

— Но ты не можешь спать с обоими! У тебя еще есть шанс. Выбирай — или этот старикан, или я!