Время приключений Феликса Ли (СИ)

— Звучит так, будто в остальных случаях мы сдохнем, — мрачно констатирует Сынмин.

Хёнджин смотрит на него со смесью сожаления и неуверенности.

— Возможно, так и есть.

И они это понимали с самого начала.

— Господи, во что я ввязался, — стонет Сынмин, не зная что ещё сказать.

— Ты можешь этого не делать, я и сам справлюсь, — врёт Хёнджин.

Он не может заставлять Сынмина так рисковать собой. Одно дело искать секретную информацию, а другое рисковать собой.

Но неожиданно для них обоих Сынмин уверенно качает головой.

— Нет, я с тобой.

— Сынмин…

— Будем считать, что я так прошу прощения у вас обоих за всё, что я сделал, хорошо? — Ким слабо улыбается.

— Звучит как фраза из фэнтези фильма, после которой герой умирает, — пробует отшутиться Хёнджин, но никому не смешно.

— Я знаю, но попробуй сказать лучше, — огрызается Сынмин, после фыркая. — Давай уже это сделаем и всё.

***

Хёнджин неуверенно стучит в дверь, однако открывать не спешат. С каждой минутой за дверью паника начинает расти всё больше и больше. И когда она доходит почти что до крайней точки, дверь наконец открывают.

Уджин.

Ким Уджин стоит у косяка и не выглядит особо удивлённо, будто заранее знал. Зато подавленно и грустно. Это странно и пугает, у Хёнджина нет слов. Ни одного из них.

— Хёнджин? Привет, — у Уджина хриплый голос, будто он давно не говорил. Возможно, так и есть, если Чан не врал и тот сидел в своей комнате всё время, свободное от работы.

— Где Феликс? — в лоб спрашивает Хёнджин, сам не зная откуда сколько уверенности в нём.

— Почему ты спрашиваешь меня?.. — голос Уджина почти что ломается и каждое слово полно… сожаления? С чего бы.

— Я всё знаю.

Так, а это было не по плану. Хёнджин сам себе рот зажимает, понимая, что сказал. Липкий страх заполняет всё, и парень делает шаг назад. Уджин делает шаг вперёд и ловит за руку дрожащего младшего.

— Ты о чём?

Хёнджин нервно дёргает рукой, с ужасом смотря на Кима. Так, он не должен был этого говорить. Блять, блять, блять. Его же не убьют сейчас? О господи. Стоит заткнуться, да? Но Хван не может.

— Круто было делать вид, что я тебе нравлюсь? — слова, полные обиды, сами вырываются. — Почему нельзя было без этого всего, Уджин? Может, тебя вообще не так зовут?

Уджин мрачнеет.

— Я не врал тебе. Только не об этом.

Даже и не пробует отрицать остальное.

— Да кто тебя знает? — Хёнджин пробует выдернуть свою руку, но у Уджина крепкая хватка. — Ты чёртов преступник, да? И чего тебе стоило ради какого-то дела сделать вид, что у тебя есть чувства ко мне? Так было бы легче? — голос дрожит от подступающих слёз, но он держится.

Подъезд. Они стоят в дверях, пока Хёнджин ждёт ответ, как дурак. Почему-то надеется, что сейчас его слова опровергнут, скажут, что нет, но Уджин молчит. Проходит около минуту, когда он начинает говорить.

— Ты считаешь так? Тогда это даже лучше, — безэмоциональным голосом отвечает Ким, избегая смотреть в глаза. — Я сам виноват. Этого всего между нами не должно было бы, если бы я тогда не решил воспользоваться случаем и наконец, спустя месяца, познакомиться с тобой. Я знал, что это делать нельзя было, но я смотрел на Чанбина и не мог понять почему ему можно так поступать, а мне нельзя. Но теперь понимаю, что нельзя было никому из нас.

Рука Уджина отпускает хёнджинову и невесомо на пару мгновений касается щеки и исчезает. Хёнджина начинает трясти.

— Где Феликс? — повторяет он, пытаясь для этого собрать всю решительность, что у него есть.

На пару мгновений на лице Уджина видно внутреннюю борьбу, но всё же он отвечает.

— Он с Чанбином. У них свидание, ничего такого. Подробностей не знаю.

— Но ведь Чан был в курсе свидания, да? — тихо спрашивает Хёнджин.

Уджин поджимает губы.

— Да.

— Тогда почему сказал, что не знает и позвал нас? — под конец предложения голос Хёнджина становится всё тише и тише от осознания происходящего. — О господи… Чан знал, что мы всё знаем.

— Я не думаю, что он может сделать что-то плохое вам, он хотел бы поговорить, мне кажется, — пробует оправдать друга Уджин, но всё же ломается. — Но я не могу гарантировать безопасность. Поэтому я и не хотел, чтобы ты приходил.

— Это ловушка, — Хёнджин не спрашивает. — Ты завёл нас сюда.

— Хёнджин, ты сам пришёл, — голос Уджина смягчается, такое чувство, что сейчас он будет просить прощения, даже собрался уже это делать, но всё равно молчит. — И лучше бы ты уходил. Попробуй связаться с Феликсом и уйдите на время куда-нибудь в безопасное место? Я не знаю, что будет. Хёнджин, — Уджин снова протягивает руку и гладит по щеке замершего Хвана. — Уходи.

Где-то за спиной старшего слышится копошение и если до этого Хёнджин хочет поспорить, то сейчас от ужаса замирает.

— Уджин, дети пришли? — слышится взволнованный голос Чана.

Так и не подумаешь, что тот может быть… преступником. Уджин напряжённо смотрит на Хёнджина и убирает руку.

— Нет, — чуть помедлив, отвечает Ким. — Я их решил подождать на пороге, но пока никого.

Он смотрит очень выразительно на Хёнджина и тот читает в этом взгляде чёткое «беги». Сам не зная какого чёрта, Хёнджин делает один шаг навстречу и касается своими губами губ Кима, быстро отскакивая.

— Я всё знаю очень давно, — тихо произносит.

На лице Уджина мелькает растерянность, но он кивает, и тогда Хёнджин срывается с места, убегая вниз по лестнице изо всех сил, боясь останавливаться даже на секунду. Он так и не тормозит до тех пор пока не находит встревоженного Сынмина, к которому с другой стороны, о боги, идёт Чонин? Хотя, теперь уже к ним обоим. Твою мать.

— Хёнджин? Что с тобой? — искренне волнуется Сынмин, видя друга в таком состоянии, он понижает голос до шёпота. — Тут очень странный пацан, он на меня уже минут пять всё время смотрит, но я его не знаю…

— Я его знаю, это Чонин, — чуть ли не рычит Хёнджин, хватая Сынмина за руку. — Ты либо сейчас делаешь вид, что у нас свидание, либо нас отправят в могилы, понял?

— Что… — но Сынмин не успевает закончить предложение, потому что Хёнджин его целует, прижимая к себе. Всего на пару секунд, а потом отстраняется.

— Не порть наше свидание своим целомудрием, — громче нужного произносит Хёнджин. — Я и так отпросился у хёнов на пару минут, чтобы выйти к тебе. Даже они отпустили меня на свидание, а ты мне откажешь?

Сынмин смотрит на него «о-боги-это-самая-ужасная-идея-в-мире» взглядом, но интенсивно кивает.

— Хорошо! Пошли только в центр, раз ты уже с друзьями поговорил? Мне тут не нравится.

Ещё бы, думает Хёнджин. Он видит боковым зрением замершего от удивления Чонина.

— Привет, Чонин! — как ни в чём не бывало, произносит Хван, хотя и видно, что он нервничает.

Наверное, это можно списать на то, что он «попался» другу Уджина, целуясь с другим парнем, да.

— Привет… — неуверенно здоровается тот, явно растеряясь.

Ну хоть что-то идёт по плану.

— Я немного занят сейчас, потом поговорим, хорошо? — нетерпеливо перебивает его Хван, всё так же держа за руку Сынмина.

— Мной, — подтверждает тот, ещё пару раз кивая. Для достоверности.

— У нас свидание внеплановое. Так что прости, нам надо идти, — тараторит Хёнджин, от нерв сжимая чужие пальцы слишком сильно, но перепуганный Сынмин не обращает на это внимание.

И пока Чонин не до конца всё понимает, Хёнджин поворачивается и быстрым шагом уводит за собой красного Сынмина. Стоит только свернуть за поворот, как они срываются на бег и так до самой остановки. Ким слабо понимает происходящее, зато уверен, что произошло нечто ужасное.

До остановки они бегут не останавливаясь и не оглядываясь, пока наконец не сядут в автобус. Сердце стучит со всей силы у обоих, они так и не отпустили рук друг друга.

— Фу, это было омерзительно, — прерывает их молчание Сынмин, показывая на свои губы, кривя те. — Серьёзно, мерзость.

— Ну уж прости, я не хотел чтобы мы сдохли, — огрызается в ответ Хван. — Мне тоже было неприятно, знаешь ли. Я бы хотел Уджина поцеловать… — парень затихает. — Блять…