Тайна "Фламинго"

— Нет, — ответила Лайза, глядя на содрогающееся тело мужа. — Но у него однажды была… — Лайза прикусила губу.

— Белая горячка. Мы знаем, — сказал Гектор. — Может, ты права.

— Глупости, — сказала Эмили. — Он, должно быть, слишком много выпил. Наверное, у него малярия.

— У него нет жара, — Дру положил руку на его потный лоб.

Эм наклонилась, чтобы дотронуться до лица Джилли, и отпрянула, потом ударила палкой что-то, спрятавшееся в складке одеяла.

— Осторожно, змея, — прыгнул вперед Гектор. Он выхватил трость из руки Эм и ударил гадюку, свернувшуюся у руки Джилли; Кен подхватил неподвижное, обмякшее тело змеи палкой и выбросил его в спокойное озеро.

Мабел сказала:

— Она его укусила, смотрите. — Встав на колени, она трясущимися пальцами указала на две красноватые отметины на голой руке Джилли, возле одной виднелась маленькая капля крови, уже свернувшаяся. — Принеси сыворотку, Кен. Быстро, она в машине.

Кен бросился к машине, спотыкаясь о корни кустов и задыхаясь на подъеме. Дру поднял пальцами веко Джилли, потом послушал его сердце.

— У нас есть бренди?

Гектор вытащил маленькую фляжку из кармана и молча протянул ее Дру, и тот попытался влить жидкость в рот Джилли, а Эм, сорвав шифоновый шарф со шляпы, стянула руку повыше укуса и, потребовав острый нож, сделала глубокий надрез крест-накрест, из которого медленно пошла кровь.

Джилли ничего не говорил, только судорожно дышал, потом у него начался новый приступ. Эм бросила нож в траву и в отчаянии вскричала:

— Какого черта Кен не возвращается? Мабел, где марганцовка, про которую ты говорила? Он умрет прежде, чем вернется Кен с сывороткой. Сделай же что-нибудь!

— Она в машине, — выдохнула Мабел — Вместе с другими лекарствами в аптечке первой помощи. Но у меня с собой йод. — Она порылась в кармане и достала пузырек.

— Лучше, чем ничего, — сказала Эмили и вылила содержимое на рану.

Минута шла за минутой, вокруг все было тихо, только слышалось спазматическое дыхание Джилли. Виктории казалось, что все перестали дышать, кто-то стучал зубами.

Эм нетерпеливо обратилась к Идену:

— Иден, ради Бога, поди посмотри, почему так долго нет Кена…

В этот момент все увидели Кена, который мчался с утеса, за ним сыпались камни. Шумно дыша, он прибежал к месту, где лежал Джилли. Эм выхватила у него шприц, наполнила его и воткнула иголку в руку Джилли чуть выше укуса. Все ждали, затаив дыхание, наблюдая за его побледневшим лицом. Мабел растирала безжизненные руки Джилли; наконец судороги прекратились, его белое лицо исказилось, и бренди, которое вливал ему Дру, вытекло из уголков рта.

Дру отложил фляжку, снова послушал сердце Джилли, потом встал и отряхнул траву с колен.

— Он умер, — произнес Дру.

Мабел заплакала, Лайза истерически засмеялась, ее смех произвел более страшное впечатление, чем любые слезы.

Эмили быстро поднялась с колен и ударила Лайзу по лицу тыльной стороной ладони; смех захлебнулся в судорожном вздохе.

— Уведи ее, Мабел, — приказала Эмили. — Отведи в машину. — Потом она повернулась к Дру: — Не говори глупостей. Разумеется, он не умер. Это просто реакция на сыворотку.

— Да, видимо, она послужила последней каплей. Его сердце не выдержало. Он мертв.

— Не может быть, — хрипло простонала Эмили, уставившись на шприц в своей руке, потом в ужасе бросила его на землю. Иден отодвинул ее, наклонился над Джилли и стал слушать его сердце. Через пару минут он поднял осунувшееся лицо, и Лайза спросила:

— Он умер, да? Умер? Какая же я была дура! Джилли, Джилли…

Эм спросила сердито:

— Мабел, я просила тебя увести ее. Он мертв, Иден?

— Да, — ответил Иден и встал с колен.

Они стояли вокруг тела и смотрели на худое, костлявое лицо Джилли, его высокий лоб, слабый подбородок; казалось, он усмехается: его рот наполовину открылся, уголки губ опустились, а бледные глаза поблескивали из-под полуопущенных ресниц также злобно, как иногда и при жизни.

Лайза проговорила сквозь рыдания:

— Он не умер. Он усмехается, смотрите, усмехается…

Мабел обняла Лайзу за талию. Ее приятное нежное лицо посерело и осунулось. Она сказала прерывающимся голосом:

— Пошли отсюда, дорогая. Дру, передай-ка мне бренди.

Дру поднял фляжку и протянул ей, но Лайза отказалась пить. Она высвободилась и сказала:

— Нет. Откуда мне знать, что оно не отравлено? Дру дал бренди Джилли, и он умер. Откуда мне знать, что он умер не от бренди?

— Ради Бога, Лайза, — потерял терпение Иден. — Возьми себя в руки. Вики, помоги Мабел, уведи ее отсюда.

Но Виктория не слышала Идена. Она наблюдала за Дру, который смотрел на мертвого Джилли так же пристально, как однажды на Эм на веранде Фламинго. Словно какая-то новая, неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову. Этот взгляд обеспокоил ее и в прошлый раз, а сейчас, после шока от внезапной смерти Джилли, напугал ее больше самого факта смерти; она отшатнулась от Дру и прислонилась к дереву, ища поддержки, трясясь словно от холода.

Дру резко развернулся и стал что-то искать в траве, потом выпрямился, и все увидели в его руках шприц, который Оросила Эмили. Игла сломалась, и стекло разбилось, но Дру держал шприц с максимальной осторожностью, как держат гранату, готовую взорваться. Завернув шприц в носовой платок, он убрал его в карман и начал опять шарить в траве.

Эмили удивилась:

— Что такое, Дру? Что ты ищешь?

— Иголку. Ока может понадобиться.

— Зачем? — нетерпеливо спросил Гектор — Сломанная иголка не может пригодиться. Как мы поднимем его на утес?

Дру не обратил внимания на слова Гектора и продолжал поиски. Эмили сказала:

— Иден и Кен справятся. А остальным лучше идти к машинам.

Эмили отвернулась и, подталкивая Мабел и плачущую Лайзу впереди себя, медленно пошла сквозь кусты, словно нащупывая каждый шаг.

Виктория не двигалась: отчасти из-за того, что была не в силах сдвинуться с места, отчасти из-за ужаснувшего ее самого любопытства, приковавшего ее к этому месту. Зачем Дру пытается отыскать сломанный конец иглы? Почему Гектор и Иден выжидающе наблюдают за ним? Почему не отнесли Джилли к машинам? Неужели его не повезут в больницу? Он не мог умереть вот так, сразу. Врач наверняка сможет ему помочь. Почему они ничего не делают, а устало наблюдают за Дру с напряженным вниманием?

За ее спиной что-то задвигалось, она резко обернулась, сердце чуть не выскочило из груди, но это был лишь Захария, он аккуратно свертывал одеяла и подстилки, собирал разные вещи, которые еще не положили в корзины.

Дру наконец перестал искать и посмотрел на троих молчащих мужчин, наблюдавших за ним:

— Им понадобится еще и тот складной нож, куда он подевался?

Виктория не поняла вопроса Дру, но его мгновенно понял Иден. Его лицо сразу стало непроницаемым и застывшим, Кен открыл рот, а бронзовое лицо Гектора стало пунцовым, и он задиристо сказал:

— Слушай, Стрэттон, не лезь ты в это дело. Хватит с нас истерик и разных глупостей. Я прощаю Лайзу. Она его жена, она должна огорчаться. Но я не собираюсь терпеть ничего подобного от тебя. Давайте уйдем отсюда.

— Извини, Гектор. Но все не так просто, и ты это прекрасно понимаешь. Нам нужно найти нож

Но найти нож так и не удалось. Они обыскали траву, кусты, перетрясли одеяло, на котором лежал Джилли, — ножа нигде не было.

— Мы теряем время! — рассердился Гектор. — Может, он в кармане у Эм. Хватит валять дурака, нужно нести тело. Это сейчас самое важное.

Но когда после медленного и сложного подъема они Дались до машин, ни Эм, ни Мабел, ни Лайза ничего не знали о пропавшем складном ноже.

— Я оставила его в траве. Вы плохо искали, — сказала Эмили.

— Мы искали везде. Чей это нож? Твой? — спросил Дру.

— Нет. Я сказала, дайте мне нож, и кто-то мне его дал.

— Кто?

— Не помню. Какое это имеет значение? Почему они кладут Джилли в твою машину?

— Мы решили, что я и Иден отвезем тело в Найваша. У тебя и так будет полно забот с Лайзой.