Поцелуй небес

Танцы в центральном зале уже шли полным ходом. Оркестр начал с лирических мелодий. Певец в белом искрящемся костюме исполнял не хуже Магомаева песню Пахмутовой "Ты моя мелодия". Разве тут устоишь? Лана возвращалась к столику почти танцуя и очень обрадовалась, когда переводчица обратилась к ней:

– Господин Хосейн просит Катюшу потанцевать с господином Амиром.

– Катюшу? – Лана удивленно оглянулась и поймав улыбчивый взгляд Хосейна, ткнула пальцем в свое декольте. – Меня? Но за спинкой стула стоял Амир, приглашая ее к танцу с таким торжественным почтением, будто они были на "Вы" и не он расстегивал брюки в машине брюки. Светланка знала наверняка – уж где, где, а в танцах она любой даст три очка веред практика большая, да и природные данные не подкачали – ей не раз говорили, что она движется очень пластично и чувственно. Амир не стал выводить партнершу в центр круга, поближе к фонтану, где откалывали твист са– мые энергичные, а начал танец чуть ли не между столиками, пря– мо под ложей Шефа. Светлану не смущало теснота: флегматичные пары уступят ей место, потеснятся, ведь сразу видно, кто в танцах "ас", а кто просто так в обнимку топчется. Да и арабечонок ее был натренированный, в действии испытанный. И уже скоро они танцевали в центре образовавшегося пятачка под хлопки расступившейся публики, с интересом наблюдавшей лихие заходы интернациональной парочки. Наградой за смелость и мастерство были всеобщие аплодисменты.

Музыка кончилась. Вопросительно взглянув в сторону ложи, и получив, видимо, от Шефа добро, Амир решил танцевальную программу продолжить. С неменьшим успехом они исполнили "ча-ча-ча", "Лав стори", твист и даже "Цыганочку", проде– монстрировав широкий диапазон своих возможностей.

Когда раскрасневшаяся и взмокшая в своем кримплене, Лана была возвращена к столику, Шеф улыбался ей издали, изображая рукоплескания. Переводчица куда-то исчезла и трапеза пошла веселее. Мужчины шутили, рассказывали про свою кухню, интересовались биографией "Катюши". Переводил вполне бойко Амир. Светлана была представлена иностранным гостям как директор магазина, коммунистка (!) и дочь потомственных аристократов. "Нефига себе, сочетаньице – что у них в головах делается!" – подумала она, но возражать не стала. Кто платит – тот и заказывает биографию.

На десерт подали черный кофе мужчинам, а даме – много мо– роженного, обложенного шоколадным печеньем, политого каким-то сиропом, с торчащей по центру крошечной ликеровой бутылочкой. А потом принесли настоящий ананас! И все ужасно веселились, наблюдая недоумение девушки, впервые увидевшей колючий янтарно-чешуйчатый плод. Заморский фрукт специально для ознакомления "Катюши" доставили на блюде целиком и Амир собственноручно выпотрошил из него золотистый сочный полукруг, от которого Светлане защипало язык. Когда собрались уходить, она с тоской проводила глазами почти нетронутый ананас, оставшийся на столе.

Шеф со своим телохранителем куда-то исчез и Амир, сопро– водив даму в гардероб сказал:

– Поедешь с Хосейном. Это очень важный человек. Очень благодарный. Ты ему нравишься. Только запомни одно: ты моя женщина. Больше никого. Только со мной была, ясно? Лана удивилась:

– Мы что вместе к нему поедем?

– Нет. Ты и Хосейн – сами. Двое. Я тебя ему – дарю. Понимаешь? Раньше ты была только для меня. Теперь – только для Хосейна. Ченч. Он хозяин, я – слуга, – он траурно опустил длинные ресницы.

– Ясненько! По нашему это сутенер называется. Вот гад, зачем же ты мне про родителей рассказывал, в магазин за подарками водил? – возмутилась Ланка, готовая вцепиться в волосы своему "жениху".

– Я знаю, ты меня любишь. Я тоже. Но иначе никак нельзя, – бкбнил тот без всяких эмоций. – Пойдем. Уже ждут.

В той же машине поехала Лана с Шефом или в другой, так и не поняла, но за рулем сидел Хосейновский кореш, только что с ними ужинавший. Все трое– водила и парочка на заднем сидении ехали молча. Ланка, уже смекнувшая, что наверняка с новым кавалером продолжатся начатые Амиром эротические игры, была удивлена – тот сидел смирно и даже руки не распускал. В голове шумело и соображать не очень-то хотелось, хотя впечатлений навалилось много и надо было как-то все переварить, осмыслить, чтобы суметь использовать ситуацию в свою пользу. Не простая же Лана б… Ей гулянки-пьянки на фиг не нужны, ее перспектива волнует. Попробуй здесь оцени ситуа– цию – сидят, молчат, а она сама на иностранном языке только "Гутен морген" и знает. Но не для бесед же ее в лимузине ши– карном загород катят?

Пятницкое шоссе, ага, свернули куда-то за шлагбаум и пря– мо через сосновый лес по отличному асфальту чешут. Снежок в свете фар мелькает, а вокруг – чернота – ни зги, ни огонька. Страшно стало. Светлана насторожилась, в сумочку вцепилась и тут хосейновская рука ее ручку от сумочки отцепила, в своей горячей и мягкой зажала, погладила, осторожно, как дикого зверька и сладкий голос протянул "Катьююша!" Приласкал вроде, успокоил. Она улыбнулась ему в темноте и весело подмигнула: "О кей, папаша. Все путем. Гутен морген!"

А тут свет яркий, часовой из своего КПП выскочил ворота огромные распахивать. И въехали в парк, а впереди дворец, или театр: колонны и скульптуры у входа. Только вряд ли театр – нет никого, тихо, в окнах темно. И тут сразу, внизу вспыхнули фонари, засветились окна, отворились двери и симпатичная женщина в фартучке абсолютно не восточной, а наоборот рязанской внешности, их встречает. Шеф деликатно взял гостью под ручку и повел наверх по широкой лестнице, уст– ланной ковром и обставленной на поворотах высокими люстрами, наподобие праздничной елки, только из хрусталя.

Вряд ли он вел ее в библиотеку или столовую, подумала Ла– на и не ошиблась.

В центре большой комнаты с высоченным потолком и горящим камином стояла огромная кровать под серебристой парчой, а возле нее низенький столик, накрытый как в сказках "Тысяча и одна ночь". Золотые кувшины, блюда с фруктами и неизвестные сладости, среди которых Ланка с удовлетворением знатока отметила изюм и финики. – Катюша? Плиз! – протянул Хосейн девушке сигареты. Она отрицательно покачала головой: "Нет Не курю". Шеф хитро улыбнулся и достал другую пачку, по-видимому интересуясь, подходит ли ей сорт. "Учуял запах в ресторане, блин хитрожопый" – подумала Лана, смущенно вытаскивая из темно-коричневой упаковки тонкую, длинную, шоколадного цвета сигарету с золотыми колечками по фильтру. "Хорошо, что не "Дымок", – отметила про себя и кивнула.

– Сойдет. Мерси, – светски улыбаясь, Лана с удовольствием прикуривая от протянутой ей рукою в перстнях зажигалки. Сели в мягкие низкие кресла возле столика. Шеф, нажав какую-то кнопочку, включил магнитофон с протяжными восточными мелодиями. Опустил веки – забалдел.

– Вот мутота-то какая. А чего-нибудь более современно есть? деликатно прервала грезы кавалера Светлана.

– Ес, ес, – Шеф встрепенулся, послушно сменил кассету и вопросительно посмотрел на гостью. Том Джонс исполнял любимую советскими девушками "Лав стори".

– Ладушки, о кей, – одобрила Светлана и задумалась, быва– ет ли у арабов "белый танец". Но хозяин уже поднялся и протя– нул ей руку. Затанцевали, все теснее и теснее прижимаясь друг к другу, так что Лане стало очевидно – пора переходить к основной программе. Но хозяин не завалил ее тут же на постель, а подвел к двери в деревянной панели и распахнул ее. Такой красо– тищи Ланка сроду не видела! Ванная комната – ну как столовая у Дороговых, а в центре круглый вровень с полом маленький бассейн. Вокруг зеркала, какие-то унитазы и вешалки с пушисты– ми махровыми простынями все нежно бирюзовое, под цвет Ланкиных глаз. Она аж взвизгнула и кинулась хозяину на шею. " Да за один такой денек можно все подъезды перемыть и за прилавком месяц в две смены простоять! " – думала она, нежась в благоухающей пышной пере. Журчала вода, бегущая из блестящего крана, тихонько лопались радужные пузырьки, глаза закрывались, а среди снежных айсбергов пены розовыми яблоками плавали крепкие ланкины груди.