Непреклонность (ЛП)

– Ох.

Ни такой ответ я ожидала услышать. Если моя способность исцелять исходит не от Мори, откуда же тогда она взялась?

– Ты кажешься разочарованной.

– Нет, я просто пытаюсь всё это понять.

К этому времени солнце уже было довольно низко и неожиданно оно окрасило его прекрасное лицо в золотистый цвет.

– Сколько тебе лет? И под этим я подразумеваю не тот возраст, на который ты выглядишь.

Я думала, что он не собирался отвечать на этот вопрос, пока он не произнёс:

– Я родился в тысяча восемьсот двадцатом году.

От удивления я приоткрыла рот, но мне было наплевать. Подсчитать было не сложно: ему было почти двести лет. А выглядел он на двадцать, максимум на двадцать один. Затем эффект его ответа поразил меня.

– Я...?

– Да. Как только ты достигнешь зрелости, старение остановиться и для тебя.

– Ох, – слабо выговорила я.

Люди всё время находятся в поисках источника молодости. Даже я задумывалась над тем, каково это прожить множество жизней и наблюдать за тем, как меняется мир. Но внезапно столкновение с вероятностью того, что ты никогда не будешь стареть, тогда как Нейт и все остальные, кого я люблю, постареют и умрут, наполнила меня чувством огромнейшей потери, которое чуть ли не поставило меня на колени.

– Тебя это расстроило? – его голос нёс в себе нотку удивления, и я предположила, что большинство из сирот были счастливы узнать, что они будут жить вечно.

Я безмолвно кивнула. Подул прохладный ветерок, и я потёрла руки, задумавшись о том, что осень вот-вот войдёт в свои права. Я едва не рассмеялась истерично от своих мыслей. Я только что обнаружила, что была бессмертна, а думаю о погоде.

– Ты замёрзла.

Он начал снимать свою куртку, но я отмахнулась от этого жеста, не зная как смогу справиться с исходившей от него добротой.

– Я в порядке, спасибо, – я опустила взгляд на обветшалые подмостки причала, а потом вновь посмотрела на него. – Что если я не хочу присоединяться к Мохири?

Он нахмурил брови.

– Ты не примыкаешь. Ты и есть Мохири.

– Что если я не захочу жить с ними, а просто захочу оставаться здесь? Ты сам сказал, что я могу контролировать эту демоническую штуку лучше любого, кого ты когда-либо встречал, так что мне нет смысла тренироваться.

До сегодняшнего дня я была в порядке. И я не хотела покидать ни Нейта, ни Реми, ни Роланда с Питером. Я была благодарна Николасу за своё спасение и не могла отрицать, что не чувствовала некого странного влечения к нему, но этого было недостаточно для меня, чтобы отвернуться от единственно знакомой мне жизни.

– Ты больше не принадлежишь этой жизни. Что ты скажешь людям, когда перестанешь стареть? Что ты будешь делать, когда каждый кого ты знаешь станет стариком и умрёт? Ты должна быть со своими людьми.

Слова Николаса причинили боль, даже, несмотря на то, что я сама думала об этом всего несколько минут назад.

– Они мои люди.

– Это потому что они единственные кого ты когда-либо знала. Как только ты познакомишься с Мохири –

– Нет! Я знаю Мохири, помнишь, и всё что она сделала для меня, так это бросила меня и моего отца, – он открыл рот, чтобы заговорить, но я неистовствовала. – Моя горячо любимая мама-Мохири сбежала от нас, а мой отец был убит вампирами. Где в тот момент были мои люди?

На его лице отразился шок.

– Твоего отца убили вампиры?

Я горько рассмеялась.

– Как драматично, не так ли? Можно подумать у кого-то вроде меня будет значительно меньше шансов попасть в руки вампира, учитывая моё прошлое и мои гены. Тот ещё воин.

Я протиснулась мимо него, и на этот раз он не попытался меня остановить. Вместо этого, он пошёл нога в ногу рядом со мной.

– Тот вампир, Эли, знает кто ты. Он будет искать тебя. Вампиры ничто так не любят, как иссушать сирот Мохири. Мы лишили его такого удовольствия, и он не забудет этого.

Моя поступь стала нерешительной, но я продолжила идти.

– Я думала, ты сказал, что он не ускользнёт.

– Он оказался более изворотливым, чем большинство.

– Ну, если он вернётся назад, он будет считать, что я в Портленде, верно? Он ни за что не будет искать меня здесь. Кроме того, это территория оборотней, и оборотни проводят зачистку Портленда, дабы отыскать вампиров.

– Возможно, оборотни то же не поймают его.

Я послала ему гневный взгляд.

– Ты пытаешься меня напугать?

– Нет, но и врать я тебе не буду, – Николас прозвучал искренним, и по какой-то причине это рассердило меня ещё больше.

Мне хотелось уйти домой, оставить и его, и Мохири в прошлом, и вернуться к жизни, которую я знала и понимала.

Мы подошли к его мотоциклу, я остановилась и повернулась к нему лицом.

– Я не хочу, чтобы ты посчитал меня неблагодарной за спасение моей жизни, поскольку я не могу передать словами всю свою признательность тебе. Но твой образ жизни, твои люди – мне не место с вами.

Вид у него был не очень-то счастливый. Видимо, большинство сирот охотно ставили крест на всём, что они знали, ради жизни с Мохири. Я не была одно из них.

Он запустил руку внутрь своей куртки и вытащил белую визитную карточку, на которой указан был лишь номер телефона.

– Это мой номер. Позвони мне, если я тебе буду нужен или когда ты пересмотришь свои решения.

Я взяла карточку и запихнула её в задний карман, понимая, что всё дело закончится тем, что она окажется в одном из ящиков письменного стола, и я никогда не воспользуюсь этим номером.

– Я не передумаю.

– Ещё кое-что, – Николас вновь потянулся к внутренним карманам куртки и извлёк вложенный в ножны кинжал. Он перевернул кинжал в своей ладони и резко протянул его мне рукояткой вперед: – Может сейчас ты и чувствуешь себя здесь в безопасности, но как ты могла понять в пятницу вечером, опасность может подстерегать тебя там, где ты меньше всего ожидаешь.

Я попыталась отказаться от оружия, но он вжал его в мою ладонь, и мои пальцы сомкнулись вокруг рукоятки по своему собственному усмотрению. Когда я высвободила кинжал из ножен, серебряное лезвие излучало почти что призрачный отблеск в наступавших сумерках. Кинжал был похож на тот, что я вонзила в Эли, только немного меньше, и замысловатая резная рукоятка была выполнена из тёмного полированного дерева. Она лежала в моей руке так, словно кинжал был изготовлен специально для меня.

Он надел шлем и перекинул ногу через мотоцикл.

– Мы ещё увидимся, Сара, – произнёс он с подчёркнутой медлительностью, прежде чем "Дукати" ожил.

– Нет, – ответила я, но мой ответ был заглушен рёвом двигателя, когда он поспешил прочь.

Я двигалась как лунатик, пока готовила ужин. Хорошо, что Нейт был слишком занят, работая над серьёзным эпизодом книги, чтобы поужинать вместе со мной, поскольку я была неспособна вести нормальную беседу. После того как я покончила со своим пресным блюдом, я сбежала в свою комнату, где посмотрела телевизор, почитала книгу, и даже позанималась домашним заданием: делала всё что угодно лишь бы избавиться от мыслей об оружии, спрятанном в глубине моего шкафа, и сплошном кошмаре, каковым теперь была моя жизнь. Неважно, что я делала, истина довлела надо мной, подобно волне невзгод, готовой вот-вот обрушиться и подавить меня, и негде было укрыться, и не было возможности убежать от этого.

Я исходила весь пол в комнате, как лев в клетке, за исключением того, что я не могла оглушительно зарычать, чтобы выплеснуть свою острую тоску, поскольку на нижнем этаже находился Нейт. Как я могла рассказать ему, что происходит, или кем, или чем я на самом деле была? Я представила отвращение на его лице, если он узнает, что я была полудемоном. Мою кожу стянуло, а мой желудок протестовал всякий раз, когда я останавливалась на том факте, что глубоко внутри меня жил демон-паразит. Мне хотелось закричать и уничтожить сидевшее во мне уродство, так чтобы я снова смогла почувствовать себя человеком.

Но я никогда не была человеком, так ведь? Вся моя жизнь была ложью. Знал ли мой отец кем была Мадлен? Унёс ли он с собой в могилу знание, что внутри его дочери жил монстр?