Тигр всегда нападает сзади

– Все нормально, с лихвой успеем.

Он быстро застегнул «молнию» и, наконец, решился:

– Мне нужно кое-что тебе рассказать…

– Да, секундочку. Если я сейчас не напишу то, что хотела, забуду.

Она подбежала к ноутбуку и быстро застучала по клавишам. Лес отошел к окну, переживая будущий разговор. А когда он повернулся, Кира уже держала в руках его паспорт.

– Это… что? – с изумлением спросила она.

– Именно об этом я хотел с тобой поговорить. Ты же не будешь сердиться?

Он чувствовал себя отвратительно. Ему хотелось провалиться сквозь землю или куда-нибудь сбежать.

– Лес, ты обманул меня!

Он подошел и спокойно взял у нее свой документ.

– Не обманул, а приукрасил действительность.

– Но зачем?!

– Затем, что боялся тебя потерять.

Кира изумленно всплеснула руками:

– Ты практически в самом начале нашего знакомства, не моргнув глазом, соврал мне. Так лихо, будто давно и тщательно к этому готовился. И после молчал! До тех пор, пока скрывать дальше просто стало невозможно. И за все это время ты не нашел в себе смелости признаться?

Ее гнев был таким искренним, что земля поплыла из-под его ног. Все кончено. Кира с ее патологической честностью никогда его не простит. А это значит, что сейчас он выйдет из дому один и поедет вовсе не в загс. Куда именно – ему это теперь было совершенно безразлично, потому что все потеряло смысл.

Он сел и обхватил голову руками. Его поза выражала такое отчаяние, что Кире стало жаль Леса. Ей очень хотелось обо всем забыть и просто сесть рядом. Она прижмется к нему, а он ее обнимет, и все будет по-прежнему. Но вместо этого она стояла и молчала. Наконец, Алексей сам нарушил тишину:

– Кира, я знаю, что поступил не слишком красиво. Но, может быть, оправдывает то, что я очень боялся потерять тебя?

– Разве я когда-нибудь говорила, что возраст для меня является помехой?

Он криво усмехнулся.

– Некоторые вещи не нужно говорить. У тебя все было написано на лице. И еще. Я слышал твой разговор с Ликой, когда во второй раз попал в твой дом. Помнишь, я принес косметичку, и ты предложила мне пройти в гостиную. Мы сидели за столом, а потом Лика собралась уходить, и ты вышла ее проводить.

– То есть ты подслушивал.

– Вот еще, с какой стати. Просто забыл телефон на тумбочке в холле. Положил на нее, когда разувался, и оставил. А к нам накануне заказ срочный поступил, и ребята остались работать сверхурочно. Заказчик крутой попался, обещал очень хорошо заплатить, но только в случае, если выполним все качественно и в срок. А если не уложимся – позор на наши головы и пятно на репутации. Сама понимаешь, я переживал.

– А я-то тут при чем?

– Так я ж говорю: вышел за телефоном. Дай, думаю, пока ты подругу провожаешь, позвоню ребятам, спрошу, что и как. Проконтролирую, короче. Вышел и тут слышу…

Кира покраснела.

– Мало ли что там Лика сказала.

– Не так уж и мало. Она тебе посоветовала переспать со мной и забыть.

Кира от смущения закашлялась и схватила стакан с водой.

– Но я же ничего плохого о тебе не говорила?..

Лес засмеялся, наслаждаясь ее смущением.

– То есть ты не помнишь. Ладно, не переживай. Не было сказано ничего криминального, иначе бы я обиделся и ушел. Но вот твой тон!

– А что с моим тоном было не так? – опять испугалась Кира.

– В твоем голосе звучало сомнение! Ты колебалась, и тебе стало страшно.

– О, нет! Какая же я глупая была.

– Я прощен, да? Я прощен?

Лес довольно захохотал и, подхватив Киру под руки, закружил ее по комнате. Они в изнеможении рухнули на кровать, но Кира тут же вскочила:

– Моя укладка!

– Все там нормально с твоими волосами. Чудесно, как всегда.

Уже в такси Алексей вернулся к разговору о возрасте:

– А вот скажи-ка, для тебя все-таки было важно соблюсти приличия?

– Это ты о чем? – Кира, которая уже забыла о недавней размолвке, блаженно улыбаясь, смотрела в окно, положив голову Лесу на плечо.

– О том, что ты считала брак, где женщина старше мужа, неприличным. И если бы ты заранее знала, что я моложе тебя, то никогда не решилась встречаться со мной.

– Это неправда! – возмутилась Кира. – Ты все неправильно понял.

– Да? И как же было на самом деле?

– Мне ты нравился, но я… В общем, я боялась, что если разница в возрасте окажется слишком существенной, то ты сам откажешься от меня. И я этого просто не перенесу. Все десять лет, которые прошли после развода с Андреем, я боялась наступить на те же грабли. Очень больно было, понимаешь?

– Ну вот, значит, я правильно сделал, когда тебе соврал.

– Ложь во спасение? – с сомнением сказала Кира. – Бывает ли она?

– Бывает, – убежденно ответил Лес. – Моя мать была художница. Очень нервная, тонко чувствующая и впечатлительная. Когда у нее обнаружили рак, мы с отцом ничего ей не сказали. Договорились с клиникой в Америке и отправили ее туда. А там какой-то дол… врач, которому с детства было вбито в голову, что от пациента нельзя ничего скрывать, ей все рассказал. И мать умерла от сердечного приступа. После этого я к правде стал относиться с большой осторожностью. Не всем и не всегда можно ее преподносить.

Его глаза влажно заблестели, и Кира с нежностью погладила его по руке.

– А отец? Как пережил эту смерть он?

Алексей сжал зубы, и желваки заиграли у него на лице.

– Отец вскоре женился, а я оказался слабым звеном. Мачехе я был не нужен, отец принял ее сторону. Кира, я не хочу сейчас об этом вспоминать, слишком тяжело. Давай как-нибудь в другой раз, хорошо?

Кира кивнула и вдруг сникла. Глаза ее встревоженно метнулись, а лицо окаменело.

– Что-то не так? – спросил Лес.

– Нет. Просто вспомнила, что нужно еще мою маму поставить в известность. Все-таки изменение семейного положения. Не могу же я промолчать и ничего ей не сказать.

– А твоя мама будет против, – догадался Алексей. – Поэтому ты расстроена.

– Да. Боюсь, она нас не одобрит: у нее пунктик на разновозрастных браках. Не упускает случая, чтобы гадость какую-нибудь по этому поводу не сказать. А тут вдруг, представляешь, я явлюсь, да с таким известием! Она будет в шоке.

– Это что-то меняет в наших отношениях?

– Ничего.

– Тогда она привыкнет.

Кира согласно кивнула и засмеялась.

– Кира, ты сошла с ума? – очень «ласковым» голосом произнесла мама.

Такой ее тон не предвещал ничего хорошего. Это могло означать только одно: мать в бешенстве, и сейчас последует долгая и нудная «лесопилка».

– Я совсем забыла, мне нужно бежать…

– Стоять! – гаркнула Нина Михайловна, вскакивая и преграждая дочери путь к отступлению. – Кира, как ты можешь! У тебя растет дочь, какой пример ты ей подаешь! А то, что этот твой… – она пожевала губами, подбирая слово, и Кира втянула голову в плечи, – твой альфонс может глаз на Анфиску положить, ты об этом подумала?

– Он не альфонс! – возмутилась Кира. – У него свое предприятие, к тому же приносящее стабильный доход.

– Не верю я в его состоятельность. Иначе зачем ты ему вообще нужна?! Тут вон старые пердуны с женами разводятся да на «внучках» женятся, что уж о молодых кобелях говорить. Слышала, Максим Петрович с Верой Семеновной разошлись? Да-а, и он уже женился на другой. А она на тридцать лет его моложе!

Нина Михайловна кипела праведным гневом.

– Максим Петрович с Верой Семеновной всегда жили как кошка с собакой, – возразила Кира.

– Это не повод на старости лет от жены уходить!

– По-твоему, если мужик «срок» отмотал, то ему надо еще и пожизненное впаять? Пусть хоть напоследок порадуется жизни.

– Что за тюремный жаргон? За речью своей следи!

– Все, мне пора.

Кира вылетела из квартиры матери как ошпаренная и захлопала ладонью по кнопке лифта.

– Вернись немедленно, я не отпускала тебя! – Нина Михайловна выскочила следом за ней на лестничную клетку.

– Не вернусь. Слышать ничего не хочу, поступать буду так, как считаю нужным. На Веру Семеновну мне плевать, к тебе не приду, пока не передумаешь.