Верь мне (СИ)

— Извините за мою нескромность, но кто Вы?

Вика стрельнула глазами в сторону погружённого в себя Шилова, призывая его на помощь. Но Рома проигнорировал её взгляд, потому что сейчас в его голове происходила сосредоточенная работа. Было в этой картинке что-то, что не желало клеиться с общей картиной, но Рома не мог понять — что.

— Свидетель, — мотнула кудрями Вика, потом придвинулась поближе к следователю и, глядя прямо ему в глаза, произнесла: — Я видела, кто хотел убить Стаса.

— Интересно… — Юрий взял из стопки лист бумаги, щёлкнул ручкой и приготовился записывать. — А как Вы там оказались?

— Брала интервью у майора Скрябина. — Ловко парировала Вика, продолжая внимательно следить за Шиловым, который без спроса взял из стопки бумаги лист и что-то сосредоточенно чертил на нём карандашом.

— И как?

— Что «как»?

— Интервью. Удачно?

В этом вопросе явно был какой-то подвох, но как Вика ни крутила его — не нашла. Поэтому вздохнула, расправила несуществующие складки на плотной ткани сарафан и вполголоса ответила: «Не состоялось». Следователь кивнул, что-то записал на бумагу. Потом заметил, что Рома рисует на бумаге, вполголоса позвал. Шилов оторвался и посмотрел сначала на Юру, потом на Вику. Покачал головой: «Здесь не то что-то, Юра. Можешь дать мне дела по убийствам этих шишек?». Следователь покачал головой: «Я по дежурству выезжал, Ром. Подозреваю, Стас знал что-то, потому что накопал он эту информацию давно. Реализовал только когда я дежурным был». «Интересно…» — потирая подбородок, пробормотал Шилов и снова принялся что-то писать на листе.

— А как же Вы стали свидетельницей? — этот вопрос, видимо, был адресован уже задумавшейся Вике.

— А… — Вика вздрогнула. — Я видела, как его фотографировали на профессиональный аппарат.

— Интересно, кто же у нас так теперь работает? Неужели киллеры?

— А почему Вы смеётесь?

— Девушка, — снисходительно улыбнулся Юрий, — по-моему, Вам показалось.

«Угу, показалось, — сердито подумала Вика, — особенно после выстрела снайпера. И после того, как какая-то девушка старательно загораживала мне обзор, когда Стас истекал кровью». Но промолчала, посмотрела исподлобья на Шилова, потом на Голицина, кажется, так звучала фамилия этого следователя.

— А потом, — Вика после каждой реплики облизывала губы, так что помаду всю, наверное, съела, — потом мне специально закрывали обзор, чтобы не показывать убийцу.

— Да, но если это была сообщница, как Вы утверждаете, есть ли ей резон светиться?

— Приказ, — опять облизала губы и пожала плечами.

— Чей?

Вика подняла брови, не находясь, что ответить. Хотелось сказать: «Наверное, начальства». Грубить нельзя. Промолчала.

— Шестёрки умирают первыми, — тихо пробубнила она под нос услышанную от Ромы фразу.

— Что?

— Нет, ничего, — облизала губы, махнула рукой, — забудьте.

— Так Вы уверены, что это преступник?

— Да, — твёрдо, напористо сказала Вика.

— Словесный портрет составить сможете?

Задумалась. Вспомнила белёсые волосы, обрамляющие худощавое лицо. Вспомнила зелёные глаза. Вспомнила огромные каблуки и тонкую фигуру. В общих чертах, напрягши память, можно было воссоздать образ сообщницы. Вика кивнула. И описала всё, что сумела вспомнить.

— Интересно. — Повторил Голицин, записывая показания. — А фоторобот?

Вика прищурила один глаз, соображая. Потом отрицательно покачала головой — у неё не настолько великолепная память на лица. Но добавила, что если ей предъявят на опознание — узнает. Юрий кивнул. Записал что-то, а потом протянул ей какой-то лист бумаги на подпись. «Запишите: „С моих слов записано верно“. Поставьте дату и подпись. А, ещё паспорт» — Вика взяла ручку, щёлкнула ею пару раз. Поставила дату, мимолётом с сожалением подумав о приближении Нового года. Замерла на секунду, раздумывая, какую ставить подпись. «Нужно сделать так, чтобы Костик узнал о тебе как о Маргарите Клевер!» — пронеслись в голове наставления Ромы. Размашисто написала изящную «М», пересекающую «К», улыбнулась, залезла в сумочку. Извлекла оттуда паспорт на имя Маргариты Клевер, мимолётом пальцами проверив — не порвалась ли ткань-подкладка, за которой и был зашит ТТ. прикрыла глаза и выдохнула, когда нащупала рукоятку. Оставалось надеяться, что её вдруг не подвергнут обыску и не найдут пистолет. Юрий старательно аккуратным почерком переписал все её паспортные данные. Перелистнул страницу в поисках штампа с пропиской. Нашёл штамп, сообщающий о том, что зарегистрирована она в другом городе.

— А где Вы живёте?

— Я квартиру снимаю, — сухо отозвалась Вика, начиная нервно мять ручки сумки и выдыхать через раз.

Как будто мелкие иголочки вошли в её тело. Какое-то предчувствие болезненно сковало её. И точно — в кабинет, через секунду после возвращение Голициным паспорта, влетел Жека. Рома вздрогнул, обернулся. Джексон потёр бритый затылок. Губами показал: «Там Леднёв приехал…». Роман довольно потёр руки, посмотрел на растерявшуюся Викторию, махнул рукой: «Зови!».

— Погоди, Ром, я чего-то не знаю? — прохрипел Жека. — А то, что здесь она?

— Зови, но не спеши, — Рома подмигнул Джексону, который тут же расплылся в улыбке.

Шилов же встал, поправил куртку. Повернулся к Юрке.

— Спасибо за чай. И за информацию. Я тебе этого не забуду.

— Тебе спасибо, Ром. Хоть какая-то зацепка появилась в деле о покушении на Стаса.

— Так оно у тебя? — радости Ромы не было предела. — Есть Бог на свете! Тогда не прощаюсь. Только никому не говори, что я тут был.

— О чём речь! — пожимая Роману руку, улыбнулся Юра, а когда Шилов с Викой были уже на пороге, крикнул вдогонку: — С тебя причитается.

— Безусловно! — поднял руку Рома, нажимая на ручку двери.

— До свидания, — отбрасывая кудри назад, добавила Вика.

Едва за ними захлопнулась дверь, как Шилов резко крутанул Вику вокруг своего тела и притянул к себе за талию. Вика не поняла, что произошло. Почувствовав руку Романа на своей талии, прошипела ему в ухо о том, что он женатый человек, да и она девушка не свободная. На что Рома лишь отмахнулся: «Я женатый человек. Кольцо мне постоянно даёт об этом знать. Не трать силы попусту». При этом взгляд его был направлен отнюдь не на Вику, а на троих человек, что двигались прямо на них. Заметив, что они приближаются, Рома резко бросил Вику на лавку, а сам навис над ней.

Она смотрела на Шилова снизу вверх и удивлялась. Всё-таки это удивительный человек. Какой холод в серо-голубых глазах, какое упрямство в плотно сжатых губах. Он то и дело резко оборачивался, но увидев что-то, также резко отворачивался. Он был совсем не похож на Стаса. Роман был джентльменом, профессионалом, опером. Он был остр и резок. И черты его лица, одежда, даже манеры — все они выдавали в нём волевого человека. За таким как за каменной стеной. И вдруг у Вики отлегло от сердца. Она даже улыбнулась чему-то своему, чем вызвала искренне недоумение со стороны Ромы. Он нахмурился, но некогда было спрашивать — повернулся, проследил за кем-то или чем-то взглядом, отвернулся. Поднял Вику за руку со скамьи.

— Всё, можно идти спокойно.

— А что, Константин Леднёв всегда ходит с почётным эскортом в виде Джексона? — улыбнулась Вика, у которой настроение вдруг поднялось.

Шилов пожал плечами, остановился, достал сигарету, закурил. Дымя, пошёл вслед за Викторией, спешащей убраться отсюда раньше, чем выйдет из кабинета Костя.

— Как думаешь, что он здесь делал? И почему сразу сам не зашёл в кабинет к Юре, а послал Жеку? — спросил Рома, хлопая дверью авто.

Вика пожала плечами: откуда она могла знать, что на уме у заместителя начальника отдела убийств. Роман вынул из кармана телефон, хлопнул крышкой, набрал чей-то номер, приказав Вике завести машину. «Замечательно…» — прошипела под нос Виктория, вертя в руках ключи.

— Здорово, Жень, я тебя не понял, — Шилов вылез из машины и хлопнул дверью.

Вика лениво отстегнула ремень и потянулась к замку зажигания. Она пыталась и одной стороной, и другой, и опять одной, и опять другой — бесполезно. То ли не так вставляла, то ли не хватало сил. Вика дунула на длинные пряди чёлки и снова со всей силы вставила ключ в замок зажигания. И — о чудо! — ключ провернулся. Машина проснулась, дёрнулась и медленно загудела. Тогда Вика решила послушать, о чём говорят Рома и Женя — бесполезно. Шилов уже отключил телефон и теперь выкуривал очередную сигарету. Такая работа, что надо снимать стресс. Вон, Джексон — и пьёт, и курит, зато его все преступники боятся. При воспоминании о Жеке Вика улыбнулась — всё-таки он был одним из самых необычных людей, которых когда-либо встречала Вика. С женщинами такой по-своему деликатный, обходительный, зато с преступниками — настоящий ищейка, пёс, причём злобный такой пёс. Бульдог настоящий.