Заложник любви

— Что вы хотите знать?

— Как вы считаете, например, правильно ли поступило правительство Лампуры, отдав приказ подвергнуть столицу артобстрелу, чтобы выбить из нее мятежников?

— А мятежники уже разбиты?

— Вопросы задаю я. Ваше мнение, пожалуйста!

Она не могла смотреть в сторону Ника и, сложив руки на груди, уставилась в землю. Ее внимание привлекли все те же ковбойские ботинки лысого. Она тряхнула головой и попыталась изо всех сил сосредоточиться. Ботинки ее отца, ботинки Ника, ботинки лысого… Какое ей вообще дело до ботинок? Ее вдруг осенило! Ботинки! Конечно же, ботинки! Есть ей дело до ботинок лысого!

Она вскинула голову:

— Я считаю, что этот обстрел лишний раз показал, что правительству нет дела до народа, и только мятежники защищают его интересы.

— Конни! — отчаянный крик Ника только подлил масла в огонь.

Ее отец вот так же выкрикивал тогда ее имя.

Она расправила плечи и посмотрела лысому прямо в его птичьи глаза.

— Мятежники — храбрые люди, и мой отец с ними.

— Имя вашего отца Билл Хэннесси?

— Именно так!

— Разве он остается с мятежниками по доброй воле?

— Я хочу, чтобы мятежники освободили его.

— Конни, ради Бога, заткнись! Она мелет чепуху, не слушайте ее!

Новый удар приклада откинул его голову.

— Все здесь не те, за кого себя выдают, Ник! Ты же сам мне это говорил! Это мятежники, Ник.

Пошуршав полиэтиленовой пачкой, лысый достал из нее сигарету.

— Ваша дама гораздо более наблюдательна, чем вы! Освободите его!

Трое человек поставили Ника на ноги и толкнули его в сторону джипа. Шатаясь и спотыкаясь, он остановился перед Конни. Попытавшись восстановить равновесие, он выпрямился и пригладил волосы, стараясь не морщиться от боли в животе.

— Они на самом деле мятежники?

Конни готова была расплакаться. Она была на грани истерики.

— Народ здесь очень бедный, Ник, — объяснила она ему. — Люди очень бережно относятся на этом острове к своей обуви. Если же они служат в армии, они надевают только лишь армейские ботинки.

— Все правильно, — вставил лысый.

— Вы прикинулись солдатами правительства, чтобы выведать, на чьей мы стороне?

— Да, так!

Ник присвистнул и взял Конни за руку.

— Головка у тебя работает неплохо, дорогая!

— Я не могла стоять и смотреть, как они тебя избивают! — теперь, когда опасность миновала, появилась угроза, что с минуты на минуту Конни разразится потоками слез.

Она крепко, как только могла, сжала его руку.

— Не бойся, они не возьмут меня в заложники и не убьют! — сказала она Нику.

— Почему вы в этом уверены? — удивился лысый.

— Мы только что прорвались через настоящий армейский патруль в нескольких кварталах отсюда. Если они услышат выстрелы, они поймут, что здесь мятежники.

— Теперь вы еще нам и угрожаете! — лысый рассмеялся.

— Мне нужен мой отец! — сказала Конни.

Никто с места не двинулся. Лысый заговорил по-лампурски со своими солдатами, и от его внимания не ускользнуло, что Ник принялся внимательно прислушиваться к их разговору.

— А вы помогаете этой даме вернуть свободу ее отцу? А, англичанин?

— Нет!

Конни удивленно всем телом повернулась к Нику.

— Что?

— Я все объясню тебе позже, дорогая. Позвольте нам с вами поговорить наедине, сэр, — обратился Ник к лысому, и тот усмехнулся его наглости, но кивнул головой в знак согласия.

— Зовите меня полковником! А поговорим мы с вами вон там.

Ник даже не потрудился взглянуть на указанный полковником дом, из темного нутра которого и появились солдаты и сам лысый.

— Извините, но я предпочел бы тогда поговорить с вами здесь и по-лампурски.

Они говорили минут десять. Ник ставил лысому какие-то условия. Конни поняла это по тому, как он загибал пальцы, видимо, перечисляя условия. Они несколько раз упомянули имя ее отца и британское посольство, остальное она не поняла.

Переговоры подошли к концу. Лысый кивнул:

— Мы подумаем о вашем предложении!

Ник за руку отвел Конни к джипу. Солдаты скрылись в тени пустых домов.

Машина фыркнула, и дымок выхлопных газов снесло ветром в сторону. Ник резко тронулся с места.

Когда они нашли дорогу, ведущую к отелю «Империал», Конни с облегчением вздохнула, напряжение в ее теле спало.

— Все оказалось гораздо проще, чем я предполагал, — пробормотал Ник себе под нос.

— Они позволят мне встретиться с отцом? — заволновалась Конни.

— Пока нет!

Она стала изучать профиль Ника: плотно сжатые губы, сосредоточенный взгляд и спадавшую как всегда на лоб прядь волос.

Когда он затормозил и, повернувшись к ней, взял ее за подбородок, она поняла, что Ник собирается сказать ей сейчас что-то важное.

— Конни, может быть, через несколько дней ты увидишь своего отца. Мы приближаемся к цели и уже подошли к ней опасно близко.

Конни обхватила шею Ника руками и дала волю слезам.

— О, Ник! О чем вы договорились?

«Как я люблю тебя!» — подумал Ник.

— Ты заключил с ними какую-то сделку, я это поняла!

— Да, я заключил сделку.

В своем гостиничном номере, распахнув окна, чтобы освежить застоявшийся воздух, Конни не могла успокоиться. В ее голове вертелось слишком много вопросов.

— Почему мы сразу не пошли с ними за моим отцом?

— Они не собирались сегодня возвращаться в горы.

— А он точно там?

— Больше ему быть негде.

Ник и сам не мог успокоиться после пережитого, да и боль в животе продолжала давать о себе знать.

Хотя любил он ее безумно, он уже давно заставил себя смириться с тем, что отца она любит больше. Но он ощущал уколы ревности.

— Мятежники считают, что взяли верх, поэтому и позволяют себе спокойно разгуливать по Лампура-Сити и даже останавливать на улицах людей.

— Они освободят его?

— Да, если все получится так, как я задумал.

— А что ты задумал? Расскажи мне! — потребовала она, вцепившись в его рубашку.

Конни поклялась себе, что обуздает свои чувства. Тогда она неоправданно серьезно рисковала. На карту были поставлены жизни их обоих. А если бы она ошиблась? Ботинки! Она не была уверена. Что, если бы они убили Ника? Тогда дальнейшее ее существование потеряло бы смысл.

Она ненавидела стереотипы. Современная любовь, по общепринятому мнению, предполагает равенство и независимость партнеров. Конни хотела подчиняться.

Умирать по частям, когда любимому человеку больно, — нет, больше такого случиться не должно! За примером ей ходить далеко не надо было. Она уже знала, что люди, случается, умирают от разбитого сердца. Она сама была свидетелем того, как, лишившись мужа, увядала ее собственная мать. Она знала наверняка, что если любить человека всем сердцем, то его потеря делает дальнейшую жизнь бессмысленной.

Для нее очень важно, чтобы отец знал о том, что она помнит, любит и пытается освободить его. Для нее важно, чтоб и Пик знал, в каком она была отчаянии, когда солдаты избивали его. Впервые в жизни ей пришлось рисковать своим собственным счастьем!

Встреча с мятежниками только укрепила ее в желании побыстрее вызволить отца, и она решила на время сосредоточить все свои усилия исключительно на этом.

Ник осторожно отцепил ее пальцы от своей рубашки.

— Сделка подразумевает обмен твоего отца на другого заложника.

— Когда?

— Детали мы еще не обговаривали. Они сообщат, но тебе уже сейчас следует подготовиться к встрече с отцом.

В глубине души Ник недоумевал, зачем он говорит ей все это. Он просто должен еще и еще раз повторить ей, как он ее любит.

— Мы обменяем его, Конни, но перед встречей подготовь себя к тому, что он может быть в очень плохом физическом и душевном состоянии.

— О, Ник!

Он взял ее лицо в свои ладони, окунув пальцы в ее каштановые волосы. В них купались лучи полуденного солнца, и ему казалось, что он держит в руках огонь. Будет ли хоть один язычок этого огня освещать его темные ночи?