Перстень Агируса

Я решительно обратилась к моему спутнику:

— Марк, я хочу спросить тебя кое о чем.

Он перестал обозревать морские просторы и повернулся ко мне:

— Спрашивай, Энни.

— Знаешь ли ты о том, что произошло этой ночью в моей усадьбе?

Уфф, сказала наконец-то! Не решалась весь вечер. А вдруг я ошиблась и это не он громко звал раненую собаку? То-то его удивит мой вопрос. «Странная девушка эта Анна», — подумает Марк!

Но парня мой вопрос не удивил. Он грустно посмотрел на меня, удрученно потер лоб ладонью и после долгой паузы произнес:

— Пойдем к машине, уже поздно, поговорим в дороге.

Я поняла, что не ошиблась...

Мы обулись и поднялись по косогору. В туфлях у меня оказалось немного песка. Перед тем, как сесть в машину, я сняла туфлю, чтобы вытряхнуть ее, но замерла от удивления, стоя на одной ноге:

— Марк, моя дверь открыта!

Я отлично помню, что он запер автомобиль электронным брелоком и машина звонко пикнула, сообщая, что все замки сработали. И вот теперь дверь была приоткрыта на три дюйма.

Марк взволнованно посмотрел на меня и произнес недоуменно:

— Кому это понадобилось? Я не вожу никаких ценностей в машине...

Потом ему пришла в голову какая-то мысль и молодой человек, нахмурив красиво очерченные брови, попросил меня:

— Энни, проверь, пожалуйста, твою сумочку!

— Ладно, только у меня тоже нет никаких ценно..., — я замерла на полуслове. Моя бежевая сумочка лежала на сидении и была раскрыта, а я ее закрыла, прежде, чем уйти. Вытряхнув на сидение содержимое, и проверив все это и сумочку дважды, я поняла, что не нахожу связку моих домашних ключей!

— Ключи пропали..., — удрученно проговорила я.

— О нет!!

Марк пнул ногой ни в чем не повинное колесо, подумал и пнул еще раз, давая выход своей ярости. Это не очень помогло, руки его были сжаты в кулаки, а глаза метали молнии.

— Садись!, — бросил он мне сдавленно.

Машина резко тронулась, с визгом пробуксовав колесами. Марк чуть ли не на месте развернул ее и погнал назад.

— Что же делать?, — он недоуменно покачал головой и повернувшись ко мне спросил:

— Анна, ты согласишься поехать сейчас ко мне в поместье? Это ненадолго, я привезу тебя домой часов в одиннадцать. Видишь ли, нужно срочно поговорить с Альфредом — это для твоей же безопасности — и будет лучше, если мы поговорим с ним не по телефону, а лично. Он поможет что-нибудь придумать.

Я сидела раздумывая. А он ждал моего решения. Но я до сих пор не услышала ответа на свой вопрос относительно прошлой ночи. Поэтому, набравшись храбрости, я твердо заявила:

— Марк, извини, но я не могу согласиться поехать к тебе, пока ты не объяснишь, что произошло ночью в моем саду.

Быстро темнело, солнце вот-вот сядет. В полумраке автомобиля я могла рассматривать профиль Марка, чего не позволяла себе при свете дня. Я никогда не видела никого столь же сурово-красивого ни в реальной жизни, ни в кино. Строгая мужская прическа, высокий лоб, прекрасные глаза, римский нос с горбинкой, мужественный подбородок, волевой рот плотно сжат, — похожие черты есть у многих, но только у Марка (по крайней мере в моих глазах) эти линии образуют совершенную красоту.

Парень пристально смотрел на дорогу и вел машину быстро, поэтому я удивилась, услышав вопрос:

— О чем ты думаешь, глядя на меня, Энни?, — значит он видел боковым зрением, что я рассматриваю его... ой, как неудобно! Ну что тут ответишь?!

Я бы могла признаться что залюбовалась им, но это, во-первых, может увести разговор в сторону, а я уже и так добрых четверть часа дожидаюсь от молодого человека простого ответа на простой вопрос и пока не получила его; а, во-вторых, Эмили категорически не одобряет свойственную мне прямолинейность — в девушке должна быть загадка, недосказанность...

— Я ни о чем особенном не думаю, Марк, просто жду и надеюсь, что ты расскажешь мне то, о чем я прошу.

— Ты вряд ли понимаешь, о чем просишь... Я могу рассказать лишь в общих чертах, без подробностей и объяснений, устроит тебя это?

— А у меня есть выбор?

— На данном этапе нет.

— Окей, рассказывай что можешь, — смирилась я.

Мы уже пересекли деревню и подъезжали к моей усадьбе. Марк резко затормозил и автомобиль остановился возле ворот. Вдалеке сквозь деревья мелькал свет в окнах дома — Эмили и Дик, наверное уже поужинали и отдыхают.

— Я сейчас расскажу тебе, что смогу, а ты решишь, поедешь ли со мной или пойдешь домой, хорошо?

Я молча кивнула.

— С чего бы начать... Скажем так, есть один человек, ученый, он опасен, мы с дядей давно его знаем. Имя этого человека — Дастин Бакли. Он украл у нас один уникальный старинный рецепт, что само по себе почти катастрофа, но вдобавок к этому, Бакли намерен создать вещество, согласно этому рецепту.

Марк удрученно выдохнул воздух. А я, затаив дыхание, обратилась в слух, подумав только:

— «О, небеса! И у него есть старинные рецепты!», — а парень продолжал:

— Из тридцати трех ингредиентов этого рецепта ему удалось раздобыть уже двадцать шесть. Бакли осталось найти три редчайших вида растений, один вид грибов (но они нужны совершенно свежими, то есть их он возьмет в последнюю очередь), один вид бурых водорослей, один вид мха (из полярных районов крайнего Севера) и еще один ингредиент, о котором я умолчу, но который достать сложнее всего.

Марк внимательно и испытующе посмотрел на меня, кажется, он хотел проверить не шокирована ли я такими загадочными вещами, как тайные и сложные рецепты с экзотическими ингредиентами. Но меня-то как раз сложно этим удивить. По непостижимой случайности именно я гораздо лучше других способна понять и ценность некоторых старинных рецептов, и необходимость сохранять совершенную секретность.

Или же тут нет случайности и Марку известно, что с моей стороны он встретит, по крайней мере, понимание? Он ведь откуда-то знает чем занимается моя семья и это удивительно! В деревне, кроме миссис Картер, никто не подозревает о том, какие уникальные растения разводятся в моем доме. Маргарет потребовала от Сьюзан Картер обещания не разглашать сведения о растениях. Взамен моя бабушка привезет через полгода особый состав для мужа миссис Картер Джона, который за месяц поставит его на ноги.

Пока эти мысли проносились в моей голове, Марк молчал. Мне показалось, что он принимал решение — до какой степени можно посвятить меня в его секреты. Повисла пауза и я не удержалась от вопроса, несмотря на мое первоначальное намерение не расспрашивать парня по ходу его рассказа.

— Можешь ли ты мне сказать, Марк, для чего предназначен тот рецепт, точнее состав, который готовят по нему?

Молодой человек повернулся ко мне и, взяв за руку, ответил:

— Как бы я хотел рассказать тебе свою историю, ничего не скрывая! Дай мне немного времени, не торопи, я надеюсь, что раскрою для тебя все мои тайны, но это случится не сегодня... Видишь ли, как только ты узнаешь для чего создан этот рецепт... — парень замолчал и не закончил фразу.

— Ладно, — сдалась я.

И хотя любопытство мое было взбудоражено до предела, но нежность, сквозящая в красивом, глубоком голосе Марка, прикосновение его руки, пристальный взгляд, пронзающий меня насквозь, сделали свое дело — я стала еще более покладистой, чем обычно.

— Спасибо за терпение, — проговорил он, отпуская со вздохом мою руку, — я продолжу мой рассказ. Из тех трех редких растений, которые нужны Бакли, как минимум, два есть у тебя, Энни. Он узнал об этом как раз перед твоим возвращением из школы. Но тогда у тебя в доме гостило много родственников и Дастин Бакли затаился, ожидая того времени, когда ты останешься одна.

— Подожди, Марк, а как этот человек узнал, что у меня есть нужные ему растения?, — спросила я взволнованно.

— Дядя Альфред выясняет, кто именно предоставил эту информацию Бакли. У него есть подозрения, но пока нет уверенности.

— О каких именно растениях идет речь?

— Бакли нужны плоды карликового кепела, хрустальный водонос (для рецепта требуется недозрелый зеленый полупрозрачный кувшинчик) и медуница светящаяся (необходимы стебель и листья).