Личный интерес (СИ)

В университете Джона заселили в комнату второкурсника Кларка Честертона, который не произвел поначалу на Джона особого впечатления. Кларк был высокий, тонкокостный, изящный, словно девушка, со странной смесью красоты и необычности: пепельные, будто седые волосы, серые глаза, мелкие черты лица, светлая кожа. По характеру он приближался к меланхолическому типу, был сентиментально чувствительным и по-детски обидчивым. Они довольно быстро сошлись. Джон со своим спокойствием и безграничным терпением уравновешивал редкую импульсивность соседа по комнате, а тот своей эмоциональностью и внутренней реактивностью вовлекал его в бурную университетскую жизнь. Отношения их изменились после одной из университетских вечеринок, когда Джон, заскучав, вернулся в комнату и застал там Кларка в объятиях Роззи Перкинс. Обнаженные переплетенные на кровати тела в лунном свете выглядели до невозможности прекрасными во взаимном желании и искренности. Комнату наполняли вздохи и невнятное бормотание, которое принято считать любовным разговором. Джон смутился собственного любопытства, попятился, налетел на косяк и чертыхнулся. Кларк мгновенно оторвался от вылизывания прелестей Роззи и оглянулся, встречаясь взглядом с Джоном. Роззи буркнула:

- Да проваливай уже, - ее срывающийся голос показался грубым.

Джон потянулся рукой к двери, нашаривая ручку.

- Стой, - Кларк отстранился от Роззи, поднимаясь, открывая собственную наготу и возбужденность Джону, - не уходи, - произнес спокойно, и повел рукой в сторону беспутно раскинувшейся Роззи, - хочешь? Присоединяйся, - он говорил серьезно и даже сделал шаг навстречу Джону, чтобы удержать того.

Джон посмотрел на Роззи, ее поднимающийся и опускающийся живот, возвышающиеся соблазнительными холмами груди и теряющееся в темной поросли лоно, и помотал головой. Он не хотел Роззи, но был возбужден. Взгляд опять прикипел к Кларку, его стройному подтянутому телу, идеальному красивому члену, чуть покачивающемуся и сочащемуся смазкой, которая длинной вязкой нитью тянулась вниз. Тяжело сглотнув, Джон отступил на шаг, собираясь сбежать, но Кларк понял и его намерение, и этот темный наполненный желанием взгляд, быстро пересек комнату и схватил за руку, удерживая.

- Роззи, убирайся, - велел ей властно, глядя в глаза Джону и касаясь сочащейся головкой рубашки Джона в районе живота.

- Ты с ума сошел, Кларк, - возмутилась девушка, - я готова, а ты прогоняешь… Ради какого-то козла…

- Проваливай, Роззи, - повторил невозмутимо Кларк, - это МОЙ Джон.

Джон явно под каким-то гипнозом наблюдал за тем, как девушка оделась, злобно плюясь руганью, и выскочила из комнаты. Кларк улыбнулся, когда она хлопнула дверью, и приглашающе развел руки в стороны:

- Иди ко мне, Джон, - и Джон сам не понял, почему шагнул в объятия этого странного парня.

Это был его первый раз, самый-самый первый раз. Девственник Джон, сгорая от нетерпения и страсти, неумело подготовил Кларка и вошел в него, наверняка причиняя боль. Контролировать себя получалось плохо, Джон едва сдерживался, чтобы не начать вколачиваться в узкого и горячего Кларка, но тот лишь стонал, сам насаживался и просил не осторожничать. Секс оказался фантастическим. Джон кончил бурно, едва не потеряв сознание, почти одновременно с Кларком, о котором, в силу неопытности, даже позаботиться толком не смог, но все случилось само собой. Позже они лежали в объятиях друг друга, и Кларк, нежно гладя и целуя Джона, сказал, что тот был великолепен. У Джона глаза намокли от благодарности и переизбытка чувств – Кларк казался принцем из сказки. Этой ночью Кларк еще многому научил Джона, и утром Джон действительно стал ЕГО Джоном. Впрочем, сказка оказалась не совсем такой, какой должна была быть. Очень скоро выяснилось, что Кларк не способен к моногамии. Он утверждал, что влюбился в Джона сразу же, но при этом считал, что заниматься сексом с одним и тем же партнером скучно, что для обоюдного счастья нужно разнообразие. Кларк был очень убедителен, и Джон ему поверил. Именно Кларк ввел его в мир флирта и соблазнения, научив снимать девушек и парней на одну ночь. Любимой забавой стали их совместные походы «на охоту», как называл это Кларк. Они заваливались в какой-нибудь клуб, кафе или на студенческую вечеринку, выбирали себе жертв, независимо от пола, и делали все, чтобы уйти вместе с ними. Чаще всего они занимались сексом на глазах друг друга, иногда втроем, иногда и вчетвером, но после, когда лишние уходили, засыпали вместе. Этот нон-стоп продолжался года два, а потом случилась закономерная трагедия. Они подцепили двух девчонок в баре, отлично провели с ними время в квартире одной из них, а потом собрались уходить. Кларк спустился первым, чтобы покурить на улице в ожидании такси, Джон задержался, одеваясь, а когда спустился, нашел Кларка зарезанным в луже собственной крови. Джон ничего не смог сделать. Позднее полиция выяснила, что убил Кларка ревнивый друг одной из девчонок, с которой они кувыркались в тот последний раз. Джон был потрясен и потерян. Оказалось, что за два года Кларк стал для него ВСЕМ. После этого Джон даже не пытался вернуться к прежнему образу жизни, погрузился в депрессию, из которой смог выбраться только благодаря учебе и оказавшейся рядом Гарри, которая всеми силами поддерживала его. Больше он с парнями не встречался, да и с девушками долго не мог завести длительных серьезных отношений.

Джон замолкает, сжимая ручку, глядя куда-то в пол. Блокнот закрыт, лежит на коленях, забытый и ненужный. Такое облегчение для Шерлока.

- Вы любили его, Джон? – спрашивает осторожно, не будучи уверенным, что вопрос допустим в рамках их едва установившихся отношений.

Джон пожимает плечами:

- Наверное, да. Хотя о том времени сейчас вспоминать стыдно. Переоценка поведения прошла как-то незаметно. Да и сам я, собственно, моногамен, в отличие от Кларка. Думаю, мы не были бы счастливы в итоге и рано или поздно расстались, - Шерлок удовлетворенно кивает. – На самом деле я жалею о подобной откровенности, - говорит расстроенно Джон, в задумчивости крутя в пальцах ручку и так и не поднимая глаз на Шерлока: - Сегодня мы перешли условную границу доктор-пациент.

- Вы забываете, что я не претендую на роль вашего пациента, - возражает Шерлок удовлетворенно, пытаясь разложить на составляющие то, что ощущает после рассказа Джона – боль, сочувствие, ревность…

- Но я претендую на роль вашего доктора, - печально возражает тот.

В комнате становится душно.

- Вы не будете против, если я окно приоткрою? – интересуется Шерлок.

- Да, конечно, - кивает Джон.

Шерлок поднимается, направляясь к окну, поворачивает ручку и тянет на себя, бросая любопытный взгляд на собственные окна, а затем пространство вокруг истончается и меркнет.

- Как вы себя чувствуете, мистер Холмс? – голос Сары приводит его в чувства.

Шерлок открывает глаза и оглядывается. Он полулежит в собственном кресле. Окно распахнуто, ворот рубашки расстегнут. Лицо Сары обеспокоенное, в руках она держит стакан с водой и ватку с нашатырем. Кресло Джона пустует.

- Что со мной? – спрашивает Шерлок, отодвигая настойчиво протягиваемую ватку с острым запахом. – Что случилось?

- Вы потеряли сознание, - терпеливо объясняет Сара. – У вас случалось подобное раньше? Вы завтракали сегодня? Не страдаете какими-нибудь припадками?

Шерлок отрицательно качает головой, берет стакан с водой и выпивает ровно половину. Он отлично себя чувствует, анализируя произошедшее. Данных определенно не хватает.

- А где Джон? – в душе волной поднимается беспокойство.

– Он у себя, расстроен, - поясняет Сара, морщась, словно говорить об этом ей неприятно. - Сильно разнервничался, когда вы потеряли сознание. Вы долго не приходили в себя, - Шерлок автоматически бросает взгляд на часы на журнальном столике, запоминая время. - Я провожу вас до дома и рекомендую вызвать лечащего врача. И обязательно поешьте. Голодные обмороки до добра не доводят.