Вы ненавидите меня так страстно (СИ)

– Он, он! Это он, Джим!

– Вы прилетели ради него? – с усмешкой спросил Магнуссен. – Ради вот этого дикого пса?

– Пока не знаю, – ответил Джим. – Вы уверены, что он мне подходит, мистер Джонсон?

– Джим… – ответил старик, чуть сведя брови. – Мы так давно знакомы, не поэтому ли ты обратился ко мне за советом? Ты говоришь, что хочешь окружить себя уникальными людьми. Так вот Себастьян Моран – самый что ни на есть уникальный! Меткий снайпер! Военный по крови и роду деятельности. Он умён, начитан, сам писал книги. Он охотник. Это самый опасный и по-своему благородный человек в мире!

– И оказался в такой дыре, – фыркнул Мориарти.

– Он бросил службу, и сэр Огастес, его отец, отрёкся от сына. Наверное, именно поэтому он и не в курсе, что Себастьян в беде.

Мистер Джонсон был тем человеком, которому в вопросе подбора персонала Джим полностью доверял. В прошлом – профессор университета, теперь же личный снабженец и порой секретарь Мориарти, он обладал крепкой хваткой, несмотря на дружелюбный вид. По его рассказам, Моран спас его в Афганистане, и с того самого дня Джонсон горел желанием отплатить спасителю добром.

– За что его тут держат и за что наказывают? – спросил Джим у начальника тюрьмы.

Тот откашлялся и напряжённо посмотрел на Магнуссена: наглый ирландец, которого привёл Чарльз, ему явно не нравился. Но тот лишь холодно улыбнулся и кивнул, разрешая всё без утайки поведать Джиму.

Магнуссен обладал довольно большими связями, и перечить ему никто не смел. Начальник тюрьмы догадывался, что раз Чарльз так старается ради своего знакомого, то и тот является кем-то очень значимым в криминальном мире. И всё же, его он не знал, поэтому приходилось, скрипя зубами, выполнять нелепые распоряжения незнакомца.

– Официальная версия: охотился, где не следует – ответил он.

– А не официальная? – тут же оживился Мориарти.

– Нам его заказали. Заплатили, чтобы Моран отсюда никогда не вышел. По крайней мере, живым. А избит он за нарушение устава.

– А если честно?

– Отказался биться на арене, заодно выбил зубы охраннику. Это ему ещё мало досталось из-за вашего визита. Как только вы уедете, я сдержу своё обещание и переломаю ему все пальцы.

– Нельзя пальцы! – завопил Джонсон. – Он же снайпер! Лучший из лучших!

– Вас это не касается, – перебил начальник тюрьмы.

– Не разговаривайте так с ним, – тут же распорядился Джим.

Приказной тон явно не понравился начальнику, но пришлось сдержаться. С Магнуссеном, который сейчас смотрел на него волком, ссориться не хотелось. Оставалось только вытерпеть этого наглого щеголя, а затем выместить свою злобу на заключённых.

Джим чуть наклонился, смотря вниз на арену. Морана привязали между двух столбов на самом солнцепёке, но даже после подобного унижения и избиения гибкими палками, полковник в отставке выглядел угрожающе дико. Его спина была украшена синяками, длинными рубцами и кровоточащими ранами, но все мышцы были напряжены, словно Моран готовился кинуться в бой, разрывая всех голыми руками. Если не получит заражение и не умрёт.

– А если я выкуплю его? – задумчиво спросил Джим.

– Он не пойдёт к вам, – усмехнулся начальник тюрьмы. – Он же неадекватен. Да я и не отдам. Не могу.

– Деньги не имеют значения, – Джим поднял на него холодный взгляд тёмных пугающих глаз. – И советую брать именно их, пока предлагают. А то потом разговор будет обстоять иначе. Да, Чарльз?

Магнуссен полуобернулся к другу и улыбнулся, выражая поддержку. Растущая криминальная сеть начала стягивать свои кольца на одном-единственном человеке, который сейчас мог лишь сглотнуть и сделать шаг назад. Подумав, начальник тюрьмы озвучил свою цену. Мориарти это явно устроило, потому что он бросил лишь краткое: «Моран отработает. Если только согласится уехать».

– Дайте мне с ним поговорить! – внезапно вмешался Джонсон. – Себастьян послушает меня.

– Дадите? – спросил Джим, вскидывая брови.

Начальник тюрьмы бросил тяжёлый взгляд на Магнуссена. Тот улыбнулся и кивнул. Эта наглость начинала переходить все возможные границы. Он медлил с ответом, и люди Мориарти, четыре амбала за его спиной, начали поправлять пиджаки, словно собираясь начать хвататься за оружие.

– Хорошо.

Когда Джонсону позволили спуститься, тот поначалу замер у грязной стены. Смотреть на избитого пленённого друга не было никаких сил, да и не было гарантии, что Моран вообще пребывает в сознании и в своём уме. Его длинные сальные волосы спадали на осунувшееся лицо, “украшенное” множеством синяков и длинным шрамом, губы распухли от удара, а ногти были сорваны в кровь. Пересилив себя и подойдя к полковнику, Джонсон тихо произнёс:

– Себ?.. Себастьян! Это я, Джонсон! Помнишь? Ты спас меня в Афганистане!

Себастьян дёрнулся в путах, словно собираясь наброситься на визитёра, и Джонсон испуганно отстранился. Охранники обменялись хитрыми взглядами, будучи уверенными, что Себастьян слишком не в себе для разговоров. Моран вновь дёрнулся и поднял голову, потом моргнул. Затем ещё раз. Постепенно его взгляд стал осмысленный, выражение агрессии пропало, и тонкие разбитые губы тронула улыбка. Оживившись, он прошептал:

– Вас отец прислал? Он узнал, что я здесь?

– Нет, Себастьян, – так же тихо ответил Джонсон. – Я и сам предположить не мог, в какое место ты угодил!

– Тогда откуда…

– Более сильные люди привели. Себастьян, надо принять одно предложение.

Моран нахмурился. В последний раз, когда он принял чьё-то предложение, его втянули в круговорот криминала и преступлений.

– Есть человек. Мистер М. Он нуждается в твоих услугах. И если ты поведёшь себя благоразумно, то сегодня уже будешь свободен!

Моран лишь криво усмехнулся. Он прекрасно понимал, что это за услуги. Те самые, после которых и его самого могли найти с дырой в голове. Влиятельные люди не оставляют ни свидетелей, ни исполнителей в живых. Таков закон каменных джунглей.

– Пусть он у меня отсосёт, – презрительно сказал Моран и сплюнул на землю.

Джонсон лишь поморщился. Он всё знал о характере и манерах своего друга, но и подумать не мог, что тот начнёт испытывать чужое терпение даже сейчас, в шаге от собственной смерти.

– Он-то развернётся и уедет! – нахмурился Джонсон. – А вот тебя либо забьют до смерти, либо мухи сожрут живьём! Тебе грозятся переломать все пальцы, и это не похоже на пустые угрозы.

– Так сообщите отцу! – прорычал Моран. – Пусть поможет мне!

– Нет ему до тебя дела! Очнись, Себастьян! К тому же…

Тон, с которым было произнесено это «к тому же», Себу не понравился. Он прищурился, осмотрелся по сторонам, словно оценивая обстановку, внимательно посмотрел на давнего друга, и спросил:

– Что «к тому же»?

– Тебя заказали, – признался тот.

Голова закружилась так, словно Себастьяна снова ударили по ней. Ну конечно, как он сам не догадался, что это никакая не случайность с этим подложным арестом. Но разве мог кто-то знать о его месте пребывания настолько точно, чтобы так грамотно оформить заказ? Простой до боли заказ: сгноить в тюрьме. Интересно, за какие такие проступки.

Тут же Моран понял этот самый тон. Джонсон подозревал, что заказчиком мог оказаться сам достопочтенный лорд Огастес, который не успокоится, пока его сын не будет мёртв и потерян во времени, забыт, как главный позор семьи.

– Что я должен буду делать? – едва слышно прошептал Моран, понимая, что выбора у него нет. – И куда я отправлюсь?

– Домой, в Лондон, – Джонсон осторожно положил руку на его плечо и сжал. – Что делать? Как обычно, друг мой. Метко стрелять, Себастьян. И безоговорочно выполнять приказы.

Моран лишь усмехнулся. Ну да, он наёмник.

Охотник на тигров.

– Тебе одни врачебные услуги для него чего будут стоить, – сказал Магнуссен, внимательно наблюдая за Джимом.

– Я в курсе, – ответил тот и впервые за всё это время посмотрел на спутника. – Но если он так хорош, как утверждает Джонсон, то все затраты окупятся сполна.