Леди Малфой (ЛП)

Нашарив ногами тапочки, он встал, взял палочку с прикроватного столика и направился к двери. Шаги в коридоре стали тише, но Гарри всё равно мог их различить.

— Люмос, — прошептал он, освещая себе путь. Затем осторожно потянул за ручку и выглянул за дверь, почти сразу заметив тёмную фигуру, направляющуюся в одну из комнат дальше по коридору.

— Рон? — позвал Гарри, и фигура развернулась. Это действительно был Рон.

— Гарри! — Он явно не ожидал встретить кого-то в столь позднее время. — Ты почему не спишь?

— Мне показалось, я слышал какой-то шум, — немного смущённо ответил тот.

— Ой, я тебя разбудил? Прости.

— А ты почему бродишь по дому в такое время? — удивлённо спросил Гарри.

— Не могу заснуть, — пожал плечами Рон.

Гарри наконец вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Нет, ничего, — последовал слишком поспешный ответ, но было очевидно, что Рона что-то гложет. И Гарри догадывался, что именно.

— Перестань так убиваться, — вздохнул он, подходя ближе. — Она скоро вернётся.

Рон сел на пол, привалившись спиной к стене, и мрачно посмотрел на него.

— Не в этом дело.

Гарри уселся напротив.

— Тогда в чём?

— Ни в чём, — продолжал упрямиться Рон. — Просто… Давай не будем об этом.

— Тебя же явно что-то беспокоит, раз ты бродишь по дому, пока остальные видят десятый сон. Это в Хогвартсе мы не спали, просто чтобы нарушить правила.

— Серьёзно, Гарри. — Рон нервным движением пригладил волосы. — Забудь.

— Хорошо, как скажешь, — с напускным равнодушием отозвался тот, поднимаясь на ноги, и пошёл в направлении своей комнаты, специально задержавшись у порога и нарочито медленно опуская дверную ручку, когда услышал голос Рона.

— Вот, — обречённо произнёс он, вытаскивая из кармана синюю бархатную коробочку и протягивая её Гарри. — Я собирался сделать предложение, — добавил он, когда Гарри открыл коробочку и обнаружил внутри красивое обручальное кольцо с некрупным бриллиантом по центру.

— Рон… — изумлённо пробормотал Гарри. — Я не… Поверить не могу!

Рон лишь пожал плечами.

— Хотел сделать ей сюрприз… Я уже два месяца ношу с собой это кольцо.

— Два месяца? — недоверчиво воскликнул Гарри. — И когда же ты собирался сделать предложение?

— Понятия не имею, если честно. Я вроде как надеялся, что удобный момент просто… сам возникнет, понимаешь? Как в тех слезливых фильмах, которые Гермиона заставляет нас смотреть.

— Как в романтических комедиях? — уточнил Гарри.

— Да. Ну, то есть она, конечно, говорит, что ей не нравится вся эта слащавость, но я-то знаю, что это не так.

— Она действительно скоро вернётся, — вновь напомнил Гарри, различив уныние в его голосе. — И знаешь, я слышал, что в Азкабане первыми теряют рассудок те, кто неотрывно следит за часами.

— О чём ты?

— Заключённые постоянно высчитывают, сколько они уже провели в тюрьме и сколько им ещё осталось. Эта мысль завладевает их разумом.

— То есть ты хочешь сказать, что я тоже сойду с ума, если буду постоянно думать о том, когда вернётся Гермиона?

Гарри улыбнулся и кинул коробочку с кольцом назад Рону.

— Я думаю, ты уже немного сошёл с ума. И все эти разговоры о романтике… — Гарри хитро прищурился. — Где тот нечувствительный, поверхностный Рон, которого я знаю? — засмеялся он.

На губах Рона заиграла лёгкая улыбка. В то же время из комнаты Билла раздался плач маленькой Виктуар, напоминая друзьям, что сейчас середина ночи и им обоим пора спать.

— Спокойной ночи, приятель, — пожелал Гарри направляясь в свою комнату.

— И тебе, — на этот раз вполне жизнерадостно отозвался Рон.

*

Гермиона сидела в обеденном зале, когда Элай подал ей тарелку с яичницей и тостами с маслом. То утро в поместье Малфоев было особенно тихим из-за отсутствия самого хозяина замка.

— Я схожу за апельсиновым соком, — сообщил Элай, направляясь в сторону кухни.

Гермиона рассеянно кивнула в ответ и проколола вилкой идеально ровный желток на своей глазунье. После событий предыдущего дня аппетит едва вернулся, но она охотно жевала тост — только бы не возвращались страшные воспоминания. К тому же желудок активно требовал удовлетворения своих потребностей.

Элай вернулся в зал; следом за ним по воздуху плыл прозрачный графин с апельсиновым соком, который замер около Гермионы и доверху наполнил её стакан.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Что-нибудь ещё? — осведомился Элай.

— Нет, мне достаточно, — быстро ответила Гермиона. — Спасибо за чудесный завтрак.

— Не стоит благодарностей, — вежливо поклонился он и направился к выходу из зала.

— Элай, подождите! — громко позвала Гермиона, поднимаясь из-за стола и подходя ближе. Она в очередной раз удивилась тому, как сильно Элай напоминал ей Дамблдора. — Я хотела извиниться за своё вчерашнее поведение. Я вовсе не хотела совать нос не в свои дела.

Он великодушно улыбнулся в ответ.

— Ничего страшного, мисс Грейнджер. Я понимаю, что вы очень любознательны — это прекрасное качество, — и мне действительно жаль, что я не могу удовлетворить ваше любопытство.

— Кажется, вы первый человек, который считает моё любопытство положительным качеством, — негромко рассмеялась Гермиона.

— Но это действительно так, дорогая, — тепло проговорил Элай. — Кто не спрашивает, тот не знает.

— Да… И за всей этой любознательностью я совсем забыла поблагодарить вас за моё спасение, — смущённо проговорила Гермиона.

— Прошу прощения?

— Может, я и не помню всего, что произошло в подземелье, но я точно видела, как вы пришли мне на помощь, а потом приводили меня в чувство, и ту белую вспышку… — Гермиона напрягла память, но не могла вспомнить ничего кроме отрывочных сцен.

Элай хотел было что-то сказать и уже набрал воздуха в лёгкие, когда дверь в обеденный зал отворилась, и на пороге возник Малфой, одетый в синюю атласную пижаму. Волосы были взъерошены, словно он только что проснулся, а взгляд невидяще скользнул мимо Гермионы и остановился на Элае.

— Доброе утро, мистер Малфой, — поприветствовал тот.

— Да, доброе… — небрежно бросил Малфой. — Мой завтрак, пожалуйста.

— Да, сэр, — ответил Элай и проследовал за ним к столу. — Чего бы вам хотелось?

— Не знаю… — задумчиво проговорил Малфой, обдумывая варианты.

— Быть может, пшеничные тосты с джемом? — предложил Элай.

— Нет… нет, — отмахнулся Малфой. — Я хочу молочные пирожные, — наконец определился он.

Элай почтительно поклонился и пошёл на кухню. Гермиона громко усмехнулась.

— Какие-то проблемы, Грейнджер? — резко осведомился Малфой.

— Нет.

— Тогда не вижу никаких причин для твоего пребывания здесь. Спасибо, что заглянула, — холодно ответил он.

— Почему ты ведёшь себя как ребёнок? — в тон ему спросила Гермиона.

— Мне уже и позавтракать спокойно нельзя?

— Нет, — резко ответила она, грубо выдёргивая стул из-за стола и усаживаясь напротив Малфоя, — нельзя.

— И кто теперь ведёт себя как ребёнок? — зло спросил он.

Гермиона почувствовала, как в ней закипает ярость. Прошлой ночью она перенесла такое! И между прочим в доме Малфоя, а ему как будто абсолютно наплевать. Да он вообще знает, что с ней произошло? Тело Гермионы было почти сплошь покрыто ожогами (хоть она и прикрыла их одеждой), в то время как Малфой выглядел почти идеально без единого повреждения на бледной коже.

Блюдо с молочными пирожными вплыло в зал и аккуратно приземлилось на стол. Малфой схватил первое попавшееся и с остервенением вгрызся в него.

— Элай! — позвала Гермиона.

Тот, видимо, не хотел быть свидетелем очередной ссоры и скрывался на кухне, но на призыв Гермионы не мог не ответить. Элай быстро подошёл к ней, пытаясь не обращать внимания на напряжённый взгляд Малфоя.

— Не могли бы вы отнести это в совятню? — попросила Гермиона, протягивая письмо, адресованное Джинни.