Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

– Ты всегда хотел только секса!

Ева попыталась вывернуться, но искусные губы Рорка медленно заскользили по ее шее вниз. Он почувствовал, как под ее кожей тут же запульсировали десятки отзывчи­вых точек.

– Да, я всегда хотел секса, – усмехнулся Рорк. – И сейчас хочу. И всегда буду хотеть – с тобой. Только с тобой, милая Ева.

Его рука скользнула по ее груди.

– Ты не должен соблазнять меня среди рабочего дня…

Но Рорк уже вел ее к лифту.

– Ты обедала сегодня?

– Нет.

– И я нет.

С выражением людоеда он стал жадно и быстро цело­вать ее, слегка прикусывая своим горячим, требователь­ным ртом.

– О дьявол!.. – проворчала Ева, одной рукой неловко нашаривая свой запищавший коммуникатор полицейской связи, а другой держась за шею Рорка. – Стой, подожди минутку! Нужно отключить сигнал…

Ева задержала дыхание. Боже! Этот мужчина был спо­собен вытворять своим языком чудеса!

– У меня час личного времени, – ответила она в ком­муникатор.

В это время рука Рорка властно легла на ее грудь, а дру­гая рука скользнула вниз, между ног, и Ева почувствовала, как ее заливает горячая волна. Она едва успела отключить связь, прежде чем Рорк распахнул на ней рубашку. С тру­дом отстегнув на себе «сбрую» с оружием, она запустила пальцы в волосы Рорка.

– Ведь это безумие! Почему нам всегда этого хочется, Рорк?..

– Я не задумываюсь об этом. – Его губы снова за­скользили по ее лицу. – Не задумываюсь и только благо­дарю бога за все.

Из лифта Рорк вынес Еву на руках и направился в спальню.

– Тогда, год назад, я не знал твое тело, оттенки твоего настроения, твои желания и потребности, – шептал он ей на ухо. – Теперь знаю. И потому хочу тебя все больше.

Ее губы наконец встретились с его губами в таком же неудержимом и ненасытном желании чувствовать аромат любимого тела. Уже сквозь застилавшую ее сознание пеле­ну чувственного дурмана Ева подумала, что, наверное, это ненормально. Каждое его прикосновение вызывало в ней неутолимую жажду. Как бы ни происходило их соедине­ние – так же быстро и неистово, как сейчас, или с посте­пенно нарастающей нежностью, – эта жажда, эта огнен­ная страсть казалась неиссякаемой.

Рорк был прав: он теперь знал ее тело, так же как она знала его тело. Она научилась, где именно нужно было при­тронуться к нему, чтобы напряглись его мышцы, где про­вести рукой, чтобы заставить его трепетать. Это знание по­рождало невыносимое искушение. Она безошибочно преду­гадывала, что именно он может дать ей каждый раз, – и все же это всегда был новый экстаз, новая глубина ощуще­ний…

Рорк с упоением взял своими нежными, настойчивыми губами ее сосок, и Ева непроизвольно выгнула спину, у нее перехватило дыхание, а сердце заколотилось почти в ритме движений его языка. Затем они одновременно осво­бодились от остатков одежды, и их тела сплелись.

Дыхание Евы участилось, заставляя кровь Рорка бы­стрее бежать по жилам. Он так и не смог привыкнуть к тому, что эта женщина – сильная и непреклонная – может трепетать под ним. Он почувствовал, как ее тело на­пряглось перед кульминацией, а в глазах появились знако­мые искры потрясения и наслаждения. Он прижался ртом к ее губам и поглотил ее долгий, вздрагивающий стон…

Потом, как Рорк и предчувствовал, Ева поднялась и на­чала быстро одеваться, торопясь на свою проклятую работу.

– Тебе нужно почаще приходить обедать домой, – проворчал он.

– Все, дорогой. Делу время, потехе час. Мне пора воз­вращаться.

– М-м-м… – Рорк приподнялся на локте и буднично произнес: – Надеюсь, ты помнишь, что в восемь вечера у нас ужин в «Палас-отеле». Соберутся директора моих транспортных фирм и их жены.

Ева нахмурилась:

– Разве мне было об этом известно?

– Разумеется.

– Вот те на… А у меня на это время возникло дело.

– Какое?

– Чтение завещания в доме Би Ди Брэнсона.

Рорк вскинул брови:

– Это же не проблема. Я перенесу ужин на восемь тридцать, и мы с тобой сначала поедем к Брэнсону.

– Мы – в данном случае не вариант.

– Мне кажется, мы только что доказали, что мы есть мы.

– Рорк, это не секс, а уголовное дело! Ты же не следо­ватель и не родственник…

– Хорошо. Я не буду заниматься с тобой сексом в доме Брэнсона. Хотя это было бы интересно.

– Перестань! Ты не можешь ни с того ни с сего явиться на чтение чьего-то завещания. Это мероприятие не для всех желающих.

– Я уверен, что у Би Ди найдется уютное местечко, где я смогу тихо подождать свою жену, никому не мешая. Во­обще, это не проблема. Насколько я помню, у Брэнсона довольно просторный дом.

– Стало быть, ты с ним знаком?

– Разумеется. Мы ведь конкуренты – правда, не враж­дующие.

Ева вздохнула:

– Ладно, посмотрим. Если адвокат согласится… И, мо­жет, после этого ты мне выскажешь свое мнение о братьях Брэнсон.

– Дорогая, я всегда рад помочь тебе.

– М-да. Это – то, что меня всегда настораживает…

ГЛАВА 5

Ева ерзала на заднем сиденье огромного лимузина. Это был явно не тот тип транспорта, который она выбрала бы, находясь на дежурстве. Было что-то декадентское в том, чтобы тащиться в плотном уличном потоке на таком чо­порном и неповоротливом, пусть и красивом, автомобиле. К тому же она ехала в дом родственников жертвы убийства как простой коп, который расследовал это убийство, и то обстоятельство, что она прибудет на роскошном, явно не служебном лимузине размером со старинный трамвай, вы­зывало у нее чувство дискомфорта. Но она не стала гово­рить Рорку о своих ощущениях: ей не хотелось, чтобы он, как всегда, начал издеваться над ней.

Слава богу, хоть платье не смущало ее: длинное, стро­гое, черное, довольно простое по покрою, оно годилось для присутствия и на процедуре зачтения завещания, и на званом ужине. Ева сочла платье довольно практичным, по­старавшись абстрагироваться от его безумной стоимости. Конечно, к этому платью не пошли бы наплечная кобура или полицейский значок, так что оставалось довольство­ваться маленькой вечерней дамской сумочкой.

Когда Ева опять поежилась, Рорк, сидящий рядом с ней, улыбаясь, спросил:

– Какие-то проблемы?

– Копы не носят изделий из натуральной шерсти и не ездят на лимузинах.

– Копы, которые замужем за мной, носят и ездят. – Рорк потрогал манжет ее платья под шубой. Ему нрави­лось, как это платье сидело на ней – длинное, прямое, без всяких излишеств, оно очень удачно подчеркивало ее фор­мы. – Как ты думаешь, те овцы, с которых состригли шерсть для этого платья, были девственницами?

– Ах, как смешно! В самом деле, Рорк, мы могли бы поехать на моей машине.

– Хотя твоя нынешняя колымага значительно лучше предыдущей, мне она не кажется достаточно комфорта­бельной. Из-за нее мы не смогли бы по-настоящему насладиться винами, которые подадут сегодня на ужин. Но еще важнее то, что я не смог бы по дороге покусывать тебя.

– Рорк, прекрати, я при исполнении.

– Нет. Твоя смена уже час как закончилась.

Ева с ехидцей посмотрела на него:

– Мне ведь пришлось взять час на личные нужды, если ты помнишь.

– Именно так. – Его рука скользнула по ее бедру. – Ты снова будешь на службе, когда мы доберемся до места. А пока…

– Слушай, умник, я не уходила со службы. Убери свою руку, иначе я арестую тебя за покушение на офицера поли­ции.

– А когда мы приедем домой, ты зачитаешь мне мои права и допросишь меня?

– Извращенец!

Они подъехали к внушительному, отделанному бурым камнем дому.

– А для копа ты пахнешь слишком хорошо, – поддраз­нил Еву Рорк.

– Ты сам брызнул на меня этой дрянью, а я не успела увернуться. Ты что-то слишком игривый сегодня, Рорк.

– У меня был замечательный обед, – сказал Рорк со­вершенно спокойно, даже деловито. – Он настроил меня на веселый лад.

– Теперь сотри эту веселость с лица. Мы здесь не по праздничному поводу.

– Не беспокойся, я тебя не подведу. – Рорк помог Еве выбраться из машины и повел ее к крыльцу. – А знаешь, мне жаль Кларенса.