Запретные желания

— Я занимаюсь дизайном и отделкой всякой всячины: себя, помещений, всего, что стоит смирно и не движется. — Она провела рукой по своей одежде. — Видите? «Гуччи», «Прада». А на самом деле все эти шмотки куплены на распродаже в «Тагете». Вот кто, скажите на милость, занимался отделкой вашего кабинета?

— Я сам занимался. И вероятно, вам кто-то на меня указал. Но позвольте сказать вам, сестрица: не такой я дурак…

Она ткнула себя пальцем в грудь:

— О, я вам не сестра. У меня отсутствуют гены, которые способны ужиться с грязно-оливковыми шторами и коричневым диваном. — Она сжала в кулаке ремешок сумки. — И вы самый большой дурак на свете, если считаете, что я отдалась вам ради денег.

— Тогда почему, черт возьми, вы это сделали?

— Очевидно, здесь налицо случай временного помешательства.

— Или шантажа. Если я не дам ход вашей ссуде, вы побежите к руководству банка и скажете, что я сплю с клиентками. И сотрудники отеля будут на вашей стороне и подтвердят ваши слова.

Куколка схватилась за сердце:

— О Господи, вы думаете, что я… я…

— Самый легкий способ для женщины получить то, что она…

Она дала ему пощечину. От души.

— Вы… вы… вы настоящий ублюдок! Грязный янки! Ему было больно…

— Эй, я родом из Атланты.

— Ну, Атланта все равно не Саванна и здесь у нас не котируется. — Она вздернула подбородок, развернулась на своих очень высоких каблуках и, прошагав к двери, распахнула ее, остановилась, медленно повернулась и, положив ладонь на бедро, спросила:

— Ну так как? Вы собираетесь давать ссуду под мой реставрационный проект?

Да, она была крепким орешком, этого у нее не отнять. Кстати, о крепких орехах. Яйца у Сэма стали твердыми, как орехи, и ныли при одной мысли о ней, о том, что она близко, а не ухватишь. Больше всего ему хотелось сказать: «Нет, черт возьми, не получите вы от меня никакой ссуды!» Однако никто не может предугадать, что за этим последует, а ему не хотелось никаких скандалов.

— Я даже не знаю, о какой собственности идет речь.

— Морг на Драйтон-стрит, из которого получится чудное похоронное бюро. В субботу Историческое общество Саванны устраивает вечер, чтобы продемонстрировать свою поддержку проекту. Приходите на это мероприятие, и вы сами убедитесь, что морг — надежное вложение денег.

Инвестиции в морг надежным вложением никак не назовешь, это была просто черная дыра. Но для человека, который в городе недавно, игнорировать мероприятие по поддержке проекта, направленного на восстановление старинного здания — можно сказать, гордости Саванны, — вряд ли разумно. Особенно если учесть, что в коридоре с каждой минутой скапливалось все больше любопытствующих. Еще до полудня то, что сейчас происходит, станет достоянием всего города. Наезды на банк ему не нужны, особенно в начале карьеры.

Куколка победно улыбнулась Сэму. Черт бы побрал эту женщину! Она очень хорошо знала, что делает.

— Значит, увидимся в субботу, мистер Сэм Пейт. — Она помахала ему рукой на прощание, и у него едва не прорвало некую важную артерию.

Черт! Проклятие! Она его использовала. Она с ним играла. Ему необходимо вызволить банк, избежать необходимости инвестирования в провальный проект, и еще ему надо как-то избавиться от хитрой и лживой куколки, потому что каждый раз, как он ее видел, он попадал в беду. С него довольно.

Присси рысцой сбежала со ступеней, цокая каблучками, а затем остановилась напротив старого здания из красного кирпича, в котором некогда располагалась Хлопковая биржа, любуясь фонтаном с бронзовой статуей грифона, выпускающего из клюва мощную струю воды, железной оградой с медальонами с изображениями поэтов и президентов и необыкновенными весенними цветами, которые можно увидеть только в весенней Саванне. В целом этот яркий весенний день можно было признать удачным. А как же, ведь ей удалось сделать то, что она наметила. Она получила ссуду. Ну, еще не получила, но и отказа удалось избежать. В этом смысле ей повезло. Но зато личная составляющая, а именно перспектива дальнейших отношений с Сэмом Пейтом, была загублена напрочь. Ни один мужчина не захочет иметь отношения с женщиной, которая использует его так беззастенчиво, как она использовала Сэма Пейта. Хотя, видит Бог, он был славным парнем. И очень даже симпатичным.

— Присси Сент-Джеймс, — раздался голос у нее за спиной, — подождите минуточку. Вы меня слышите?

Присси обернулась и увидела Камиллу Пэриш, торопливо направлявшуюся к ней. Седые волосы подпрыгивали при каждом ее шаге.

— Я хочу, чтобы вы убедили свою подругу держаться подальше от моего Гриффина, — на одном дыхании выговорила Камилла, не утруждая себя такими мелочами, как «здравствуйте», или «как поживаете?», или «как поживают нынче сестры во Христе?». Высказавшись, Камилла одернула пиджак своего лилового льняного костюма и выставила вперед грудь. Переход в режим кошачьей драки? — Ему вовсе ни к чему ее козни и вмешательство в его жизнь.

— Как я понимаю, мы говорим о…

— О Шарлотте Дешон, о ком же еще? Передайте ей, что я не хочу, чтобы она появлялась в «Магнолия-Хаус», а тем более в апартаментах Гриффа. Я больше этого не потерплю. Мои нервы на пределе. Если хотите знать мое мнение, так ее поведение просто скандально.

В его апартаментах? Присси приподняла бровь.

— И причина, по которой вы не хотите сказать ей об этом лично, состоит в том, что…

— В том, что я сейчас говорю с вами, разумеется. Потому что вы сейчас здесь, а это дело не терпит отлагательств. Грифф не желает иметь с ней ничего общего, и ей следует… следует покинуть город и найти себе другое место для проживания. — Камилла задрала острый подбородок.

— Вы хотите, чтобы Шарлотта уехала из Саванны?

— Так будет лучше для всех, а главное — для нее самой. В любом случае ей здесь находиться не следует. Ну вот. Я очень рада, что сказала это. А теперь вы просто пойдете к Шарлотте и передадите ей мои слова. Пусть она отстанет от моего мальчика.

Камилла обогнула Присси и бодрым шагом удалилась. По спине Присси пробежал холодок. Высокомерная Камилла, правящая королева Саванны, это так — и все это знали, — но столь грозный ультиматум? Посещение комнаты Гриффа Пэриша имело для Шарлотты пугающие последствия, по сравнению с которыми эпизод в лифте и его последствия казались мелочью, не заслуживающей внимания.

Присси едва увернулась от ярко-оранжевого туристического автобуса. Гид орал в громкоговоритель о пушках, именуемых Джорджем и Мартой. Прокладывая себе путь среди жужжащих фотоаппаратов, карт и бутылок с водой, Присси добралась наконец до «Эр-Эл инвестигейшне».

— Ну, — сказала она Шарлотте, которая сидела за столом, уставившись на фотографию Дженнифер Лопес, — день едва начался, а столько всего уже случилось. Меня назвали уличной женщиной с дурной репутацией, а тебя высылают из Саванны. Кстати, почему ты смотришь на эту фотографию?

— Представляю себя в четвертом размере.

— Лучше представь себе банан вместо пончика на завтрак.

— Это еще зачем? — Шарлотта вскинула голову. — Неужели кто-то назвал тебя… воспитанную в монастыре… Слушай, чем конкретно ты вчера занималась в морге?

— Не в морге. В банке или в отеле, смотря о чем ты спрашиваешь. И все это из-за нового президента банка, если быть точной, А вернее, из-за тебя. Я искала тебя вчера в «Магнолия-Хаус», собираясь отчитать за то, что ты не осталась со мной на встречу с Энтони и Винсентом, а тут этот парень…

— Президент банка?

Присси присела на край стола и вздохнула.

— Он был в баре, и мы с ним вроде как занимались любовью в лифте «Магнолия-Хаус».

У Шарлотты глаза полезли на лоб.

— Я до сих пор не понимаю, как это произошло. В нем что-то есть. Какое-то непреодолимое притяжение.

— Похоже, ты не шутишь.

Присси щелкнула Шарлотту по лбу карандашом.

— Не в том смысле. Что-то метафизическое, почти духовное, неземное.

— Да, мы все так говорим, когда хотим секса. Просто находим для этого другие слова.