Запретные желания

— Мы находились в режиме прелюдии много лет.

Прелюдия. Просто прелюдия. Так он сказал, верно? Ничего между ними, кроме секса. Ничего иного.

— Это все равно, что расчесывать болячку, которая зудит.

Грифф положил ее навзничь на стол. Ничего себе, зуд! Затем стал целовать ее и целовал, пока она не оттолкнула его. Грифф упал в кресло, колесики пришли в движение, и он вместе с креслом покатился по ковру. Задыхаясь, он выпрямился.

— Ты хочешь все это прекратить?

— Знаешь, ты отлично смотришься в этом кресле в рубашке нараспашку, так бы и съела тебя, но я хочу большего, Я требую большего.

Грифф протянул к ней руки. Как-то вдруг он стал совсем другим. Уверенным, спокойным.

— Сладкая моя, мне не хочется сообщать тебе эту плохую новость, но я как раз начинал именно то, на что ты намекаешь. Что правда, то правда.

— Да? Ну ладно. Но я не хочу в одежде. Раз уж это тот самый единственный раз, к которому мы себя столько времени готовили, то надо сделать его запоминающимся. Никакой одежды.

Грифф улыбнулся, однако предпринимать ничего не стал.

— Это относится к нам обоим?

Собравшись с духом, Шарлотта стащила блузку, взмахнула ею над головой и бросила через всю комнату. Блузка упала на пол, откуда потом придется ее поднять, а заодно и поискать фотоаппарат. Об этом Шарлотта, как ни странно, помнила даже сейчас. Она закинула бюстгальтер в другую сторону — вдруг фотоаппарат окажется там. Именно в этом действительная причина ее столь странного поведения — в работе. Секс и работа — вот совершенно новый взгляд на многофункциональность.

У Гриффа расширились глаза.

— На такое я даже не рассчитывал.

Она явилась сюда ради информации о Джейден, но раз уж представилась такая возможность, то есть раз Грифф сам сюда явился, почему бы не воспользоваться моментом. Вот она им и воспользовалась. Шарлотта встала, расстегнула молнию на юбке, собрала в кулак все свое мужество и замерла.

— Стоп-кадр на самом интересном месте. — Голос у Гриффа был низкий и хрипловатый.

— Думаю, ты встречаешься с худенькими девушками.

— То есть?

— Да перестань, Грифф, не прикидывайся. Я девушка с крупными формами. Далеко не худая. Не вполне подхожу для стриптиза.

Он встал, взялся за ее юбку и потянул ее вниз. С тихим шелестом она опустилась к ногам Шарлотты, оставшейся в одних трусиках.

— О, сладкая моя, — сказал Грифф с явным одобрением в голосе. — Открою тебе секрет. Ты создана для стриптиза. Ты создана для меня.

Шарлотта судорожно вздохнула, но и сам Грифф, казалось, был удивлен сказанным им не меньше, чем она.

— Ты такая вкусная, что из-за этого все может закончиться быстрее, чем тебе хочется.

Грифф снял брюки. Семейные трусы с целующимися розовыми губами на причинном месте?

— Ничего другого чистого yе нашлось, — чуть виновато пояснил он. — Выдалась трудная неделя: — И он снял их, обнажив то, что вовсе уже не казалось забавным или смешным. Старый друг, давний друг, хотя им так и не довелось познакомиться поближе.

— О Боже…

— Милая, мы даже близко не подошли к той части, где следует произносить «о Боже…».

Из среднего ящика стола он достал кондом.

— Господи, Грифф, ты уже делал это раньше здесь, в кабинете?

Он заключил ее в объятия.

— К чему столько слов?

Теперь, когда его эрекция пульсировала у ее голого живота, разговор казался недопустимой тратой времени. Как долго она об этом мечтала! Как долго мысленно доводила себя до оргазма!

— Просто чтобы поддержать разговор. — Грифф поцеловал ее и вновь усадил на стол. — Да, ты уже проделывал это здесь.

Он опять положил ее на спину, на этот раз не отрывая взгляда от ее лица. В темных глазах его тлел таинственный огонь. Шарлотта лежала, безвольно распростершись на столе.

— Мне здесь как-то не по себе.

— А меня эта обстановка здорово возбуждает. И мне хотелось бы, чтобы и ты чувствовала то же самое. — Он поцеловал ее. Неспешно, нарочито неспешно. Он брал ее рот неторопливо и чувственно, наслаждаясь всем тем, что мог подарить поцелуй. Затем приподнял левую грудь, лаская ее снизу мозолистой ладонью и поглаживая большим пальцем сосок. Столешница из вишневого дерева обратилась в прах.

Шарлотта вскрикнула, и Грифф глубже просунул язык, продолжая поглаживать ее сосок все смелее, все настойчивее. Он играл с ее чувствительным телом, заставляя кровь бежать быстрее. Шарлотте стало жарко. Она запустила пальцы в его чистые мягкие волосы. Он пил губами сладость ее рта. Затем навис над ней, удерживая вес тела на локтях! Бедра Гриффа обхватили ее бедра, его голые ноги соприкасались с ее ногами. Это возбуждало. Еще как! Неужели можно возбудиться еще сильнее? Грифф поцеловал ее подбородок, шею, ложбинку на груди.

Во рту у Шарлотты пересохло. От вожделения она стала влажной. И когда губы его сомкнулись на ее левом соске, она чуть не превратилась в облако пара, Сюрприз так сюрприз. Оказывается, все-таки можно возбудиться еще сильнее. Грифф ласкал губами ее отвердевшие соски — то один, то другой, попеременно, не забывая ласкать ее руками. Затем сел, приподнявшись, любуясь Шарлоттой, заставляя ее чувствовать себя красивой.

— Я знал, что нам будет хорошо вместе, но не думал, что будет так хорошо. — Чуть подавшись назад, Грифф наклонился и поцеловал Шарлотту в пупок, затем провел языком вниз, оставляя на ее теле обжигающий влажный след. Ниже, еще ниже, до конца.

— Грифф? — Она подняла голову как раз в тот момент, когда он поцеловал ее там, в самом низу. — О, Грифф!

— О, моя сладкая. — Грифф соскользнул со стола, широко развел ее ноги и, не дав ей опомниться, одним мощным движением подтащил к себе, при этом со стола на пол посыпались находившиеся на нем бумаги. Он закинул одну ногу Шарлотты на одно свое плечо, другую — на другое, открывая ее еще шире. Поддерживая ладонями ее ягодицы, Грифф приподнял Шарлотту над столом и обжег взглядом.

— Ты необыкновенная, — сказал он, глядя ей в глаза. Он поцеловал нежную кожу внутренней стороны ее бедра, и жар его губ прожег ее насквозь. Каждый дюйм ее тела лучился теплом. Грифф прокладывал дорожку из поцелуев все выше, действуя нарочито медленно. Он крепко держал Шарлотту своими сильными руками. Он дарил ей наслаждение и в то же время заявлял на нее права. Когда же Грифф наклонил голову и прикоснулся языком к самой интимной части тела Шарлотты, наслаждение ее достигло предельного накала. Больше она не могла вынести.

Шарлотта задыхалась, судорожно хватая ртом воздух.

— Я… я… — бормотала она. Ее бросало то в жар, то в холод, в отчаянии она сгребла в кулак какие-то бумаги со стола, ноги ее напряглись, предваряя судороги оргазма, по силе сравнимого разве что с землетрясением. — О Господи, Грифф!

И вдруг он оказался в ней. Тело Шарлотты открылось ему навстречу, и он заполнил собой ее всю. Теперь она обхватила его ногами за талию, и он стоял у края стола и брал ее снова и снова.

— Господи, Шарлотта! — Грифф запрокинул голову, сделав еще один, последний, толчок, прежде чем желание, страсть и вожделение, которое, что ни с чем не спутаешь, поглотило ее. Шарлотта прижалась к нему, ощущая Гриффа частью себя.

Комнату наполнили звуки их трудного дыхания и тяжелый сладковатый аромат обжигающей близости. Грифф чуть приподнял Шарлотту, привлек ее к себе и заключил в объятия. Сердце его бешено колотилось где-то совсем рядом с ее сердцем.

— Придется мне покупать новый стол.

— Думаешь, мы его сломали?

Он посмотрел ей в глаза, потерся носом об ее нос и срывающимся голосом произнес:

— Разве я смогу за ним работать после этого? Никакой надежды сосредоточиться.

— И много столов тебе пришлось покупать? Грифф не торопился с ответе, на пару секунд он закрыл глаза, прежде чем ответить:

— Этот стол простоял здесь пятнадцать лет. Дело в тебе, Шарлотта. Другой такой нет. — Он облизнул губы, затем провел языком по ее губам, и она ответила ему тем же. — Я понятия не имею, почему ты здесь оказалась, но я чертовски рад тому, что ты здесь.