Личный интерес (СИ)

Шерлок с трудом заставил себя посмотреть на своего мучителя.

- Чего ты хочешь? – слова вырвались из горла с хрипом и надсадным кашлем.

- Давай встретимся сегодня вечером, в десять в подсобке на первом этаже, пожалуйста, я буду ждать, обещай, что придешь… - Виктор говорил убедительно и страстно, и Шерлок ему поверил, кивнул, быстро отворачиваясь, чтобы тот не увидел предательски намокших глаз.

Время до вечера тянулось медленно. Шерлок изнывал от желания, и в то же время пугался, что не так понял Виктора. Иногда приходили мысли о том, что тот играет с ним, обманывает по своим, каким-то хитрым и непонятным мотивам. Но верить хотелось в лучшее. То смутное и мучающее по ночам, из-за чего Шерлок просыпался на мокрых простынях с вставшим членом, поднялось со дна души, грозясь выплеснуться наружу, обнажить всю испорченную натуру и явить миру и окружающим истинного Шерлока Холмса, жалкого, никчемного и никому не нужного, словно червивое яблоко. Несмотря на превратившееся в резину время, вечер все же наступил. В коридорах стих гам и смех, воспитатели и ученики разошлись по своим комнатам. Тусклый коридорный свет пробивался из-под двери, в незашторенное окно насмешливо скалилась ущербная луна. Шерлок поднялся с кровати, быстро натянул джинсы и футболку, сунул ноги в кроссовки и выскользнул из комнаты. Бесшумной тенью пронесся вдоль ряда закрытых комнат, спустился на два пролета вниз, направляясь к неприметной двери, притаившейся в конце коридора, отделявшего холл от лестницы, ведущей на второй этаж. Было тихо, как на кладбище. Он замер на мгновение, раздумывая, не вернуться ли в безопасность своей комнаты, но вспомнил слова Виктора:

- Обязательно приходи, я буду ждать. Ты мне нужен! – и решительно толкнул дверь.

Его окутала темнота и чье-то тихое дыхание, а еще едкий запах пота и едва уловимый сигаретный дым. Виктор не курил. Шерлок рванул назад, но дверь захлопнулась с оглушающим грохотом, как показалось в тишине, а пролившийся из тусклой лампочки под низким потолком свет, на несколько мгновений ослепил. Вокруг раздался дружный гогот.

- Ты был прав, Вик, прибежал, из штанов выпрыгивая…

- Давалка, гомик чертов!

- Членосос!

Шерлок моргал, стараясь привыкнуть к свету. Обступившая его компания смеялась, толкалась, отпуская скабрезности. Поначалу Шерлок решил, что будет привычное уже избиение и приготовился терпеть, когда кто-то сзади толкнул в спину, и он упал на колени, больно стукнувшись костяшками о холодный пол. Его схватили, удерживая в этом положении, едва он попытался подняться. Перед глазами мелькали ухмыляющиеся потные лица Виктора и еще четверых ребят из тех, кто с таким удовольствием гнобил его все это время. Дик Саммерс, самый безбашенный отморозок, расстегнул ширинку, вываливая крупный багровый член и толкнулся им в закрытый рот Шерлока.

- Отсоси мне, фрик, - велел он, - тебе же нравятся члены!

Шерлок испугался, представив, как эта мерзкая дурно пахнущая плоть окажется в его рту. К горлу подкатила тошнота. Еще кто-то вытащил член, тыкая им в щеку Шерлока. Шерлок закрыл глаза, не разжимая рта. Его держали крепко, компания хихикала, тыкалась в него членами, стимулируя себя в ручную. Они были молоды, неопытны и возбуждены, они кончили один за другим, ему на лицо, громко хохоча. Они говорили что-то обидное, толкали его, щипали, а он молчал, закрыв глаза, отрешившись от происходящего. Просто ждал, когда все закончится. Его все же немного побили. Толкнули на пол и попинали для острастки, а потом разошлись, помочившись на него в довершении всего. Они ушли, а он остался лежать на полу, жалкий, грязный, гадкий самому себе. Слез не было, только пустота и полное принятие собственной ничтожности. Он не помнил, сколько пролежал в скрюченном положении на холодном полу подсобки, но все же нашел в себе силы подняться, добраться до своей комнаты и забраться в ванную под холодный душ. Он отмывал себя остервенело, со злостью, ни о чем не думая. Утром привел себя в порядок и как обычно пошел в столовую. Вокруг него плыла привычная пустота и презрение, смех и подколки. Шерлок не обращал внимания. В его сердце все как будто оледенело, сделав невосприимчивым к чужим жестокостям. Виктора и его компанию Шерлок с тех пор обходил по дуге, старался не оставаться в одиночестве в плохо освещенных местах, не задерживаться допоздна в библиотеке и всегда закрывал на задвижку свою комнату. Однажды они подкараулили его около общежития, но они были пьяны, Шерлок сумел вырваться и убежал. Он бегал быстро и все обошлось. Потом, лежа ничком на кровати, он подумал, что больше не хочет ни от кого бегать, но убегать ему пришлось еще не раз, и даже после окончания школы.

Шерлок замолкает, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Джон рядом молчит и давно уже ничего не пишет в свой блокнот. Пауза затягивается.

- Мне так жаль, Шерлок, - голос Джона едва слышен.

- Рано, - Шерлок усмехается, - мой рассказ еще не закончился. Впереди много интересного… Надеюсь, Джон, когда придет ваша очередь, вам тоже удастся меня развлечь…

- Не говорите так, - просит Джон, его рука замирает в воздухе, нерешительно скользит в сторону кресла и безошибочно опускается на сжатый кулак Шерлока, замерший на подлокотнике. – Не надо, - он согревает руку Шерлока своей крепкой и теплой ладонью, и Шерлок замирает, затаив дыхание – его никто и никогда еще не касался вот так, близко и сочувственно. – Если хотите, мы можем прерваться, я как врач даже настаиваю… - он по-прежнему не смотрит на Шерлока, но Шерлок чувствует его внимание и его симпатию, его солнечность и добро.

- Я все же закончу, тем более, что осталось не так уж и много, - произносит Шерлок горько, рука Джона соскальзывает, и пустота и холод тут же окутывают с ног до головы.

Чтобы не дать воли искушению замолчать и не сказать больше ни слова, он продолжает.

Поступив в университет, Шерлок думал, все будет иначе, но на нем словно клеймо стояло. Спокойно проучиться получилось всего пару месяцев, а потом его встретил Себастьян Уилкс. Именно он встретил Шерлока, а не Шерлок Себастьяна. Высокий, темноволосый, стройный и красивый, на три года старше, он производил впечатление. Почему он, бледный худой и нескладный младшекурсник привлек внимание третьекурсника Себастьяна, Шерлок не знал. Просто внезапно он вдруг стал объектом поклонения: Себастьян делал маленькие знаки внимания, вроде стаканчика кофе или маффина, подобранной ручки или пропуска без очереди к ксероксу. Довольно быстро Себастьян признался в своих чувствах, зажав Шерлока в туалете. Агрессивно и страстно он целовал его, потирался выпуклостью штанов, шептал о любви, говорил, что Шерлок ему нужен. Шерлок боялся такого напора и хотел верить в искренность. Если бы Себастьян сразу же попытался засунуть член Шерлоку в рот, тот наверняка тут же и сбежал бы, но вместо этого Себастьян сам отсосал ему, чем покорил и уверил в своих чувствах. Они начали встречаться, ограничиваясь обжиманиями по углам, минетами и взаимной дрочкой. Шерлок тонул в этом море ощущений, поднявшемся со дна души, наслаждаясь такой плотной заботой и вниманием. Себастьян быстро договорился, чтобы Шерлока поселили в его комнату, и вскоре они стали любовниками. Себастьян четко обозначил свои верхние предпочтения, почти в первую же их совместную ночь завалив Шерлока на стол. Первый раз был не особо нежным, но по крайней мере Себастьян кое-как растянул его, а потом извинялся и даже помог обработать порванный анус. Шерлок простил и боль, и невнимание к своим нуждам, надеясь, что дальше, после удовлетворения первой страсти, Себастьян изменится. Но тот стал лишь более нетерпеливым, грубым и жестким, нагибая Шерлока при первой же возможности. Он брал его быстро, не озаботившись удовлетворением самого Шерлока, командовал и понукал. Шерлок как-то незаметно стал почти его рабом, предоставляя свой зад и свой рот в любой момент, как Себастьяну этого хотелось, уговаривая себя тем, что для любимого человека чего только не сделаешь. Себастьян мог заставить Шерлока вылизать себя или столкнуть с кровати на пол после того, как кончил, и не позволять к себе прикасаться и подниматься. Однажды он его ударил. Это случилось, когда Шерлок отказался делать минет из-за загруженности с подготовкой к экзамену. Себастьян сбил его ударом в челюсть на пол, а затем жестко взял, поставив на корточки. Он вколачивался в него, приговаривая: «сучка, сучка моя, ты еще и кусаешься, кто твой хозяин, сучка, скули, сучка, скули…» Шерлок молчал, так и не попросив пощады, не пролив ни слезинки. Утром Себастьян поднял его с пола, на руках отнес в ванную и смыл кровь и сперму, просил прощения и уверял, что такого больше не повторится. Шерлок поверил и простил, но все повторилось. Себастьян стал позволять себе рукоприкладство довольно часто, по любому поводу, кроме того он был ревнив и вспыльчив, что лишь усугубляло склонность к насилию. Шерлок терпел до тех пор, пока однажды Себастьян не заявился в их комнату с другом. Оба были пьяны. Шерлок молчаливо забился в угол, стараясь слиться с обстановкой, но был замечен.