Личный интерес (СИ)

- Хорошо, - медленно кивает Шерлок, - рассказ о моем сексуальном опыте займет некоторое время. Приготовьтесь выслушать одну из самых мерзких и грязных историй юношества.

- Вы пугаете меня, Шерлок, - произносит Джон дрогнувшим голосом.

- То ли еще будет, - с горечью усмехается тот, - итак, первый сексуальный опыт случился в закрытой школе для мальчиков, куда определил меня брат после смерти матушки…

Десять лет в школе для мальчиков стали для Шерлока адом. Он не был готов вписаться в детский социум: слишком непохожий на других, и внешне, худой, нескладный, буйные кудри и неестественно светлые раскосые глаза, и внутренне, сумрачный, одинокий, умненький мальчик. Друзей в школе не нашлось, никто не хотел быть рядом с этим странным Холмсом, казалось, даже сидя за одной партой, можно испортить репутацию. Шерлока в лучшем случае не замечали, в худшем дразнили. Когда в средней школе он начал проявлять свои способности и острый язык, ситуация с одноклассниками ухудшилась, его стали изводить, довольно жестоко и обидно. Нередко дело доходило до драк, вот только в понятии Шерлока на драку мало походило избиение одной группой лиц другого лица. Майкрофт появлялся редко, и интересовала его в основном успеваемость брата, а Шерлок был слишком горд, чтобы пожаловаться. Так продолжалось довольно долго. В последнем классе школы, Шерлоку только исполнилось восемнадцать, к ним перевели новенького, Виктора Тревора. Высокий, темноволосый, красивый, он сразу привлек внимание Шерлока. Шерлок видел в нем того, кем бы хотел быть, вот только его собственная нескладная фигура никак не соответствовала общепринятым нормам красоты и гармонии. Смутные желания тревожили душу, когда взгляд останавливался на Викторе Треворе, желания, в которых Шерлок не хотел разбираться, подозревая, что они окажутся слишком постыдными и жалкими. Виктор в отличие от прочих одноклассников не дразнил Шерлока, не задирал и не издевался. Немного отстраненно он стоял в стороне, наблюдая за жестокими забавами друзей, и чему-то улыбался. Шерлока эта улыбка убивала. Как-то на физкультуре Шерлок растянулся на футбольном поле, споткнувшись о намерено вытянутую вперед ногу кого-то из команды, и тренер отправил его в душевую приводить себя в порядок. Шерлок разделся, вставая под горячие струи воды, запрокинул голову, смывая с лица грязь и пот. Он радовался возможности вымыться без посторонних, без вечных насмешек и пошлых намеков, но довольно скоро понял, что не один. Обернувшись, он увидел застывшего в дверях Виктора, которого сегодня не было на тренировке. Шерлок торопливо выключил воду, заворачиваясь в полотенце, попытался проскользнуть мимо того из моечного отделения в раздевалку.

- Подожди, - Виктор поймал его за руку и сжал, - постой, я хотел сказать, ты мне нравишься… - Шерлок застыл, пораженный, впервые услышав не слова упрека, а скорее поощрения. – Ты давно мне нравишься, просто я не знал, как это сказать, - он сжал вмиг вспотевшую руку Шерлока и положил себе на ширинку, под которой ощущалось что-то твердое и выпуклое. – Вот, чувствуешь? – спросил Виктор, продолжая удерживать руку Шерлока у себя в паху. – Это из-за тебя, - Шерлок покраснел, смущаясь, понимая, что сам возбуждается, и что легкое полотенце не может скрыть этого факта. – Я тоже тебе нравлюсь, - удовлетворенно кивнул Виктор, замечая топорщащуюся плоть Шерлока, - это нормально. Я хотел бы… Чтобы мы… - он мягко улыбнулся Шерлоку, - стали ближе друг к другу, - Виктор шагнул вперед, прижимаясь своей плотью к его плоти, мазнул губами по губам, легко целуя. – Твой рот – само совершенство. Я мечтал о нем ночами, - Виктор жарко выдохнул, обдавая Шерлока запахом ментоловой жвачки. – Пожалуйста, возьми в рот… - он недвусмысленно опустил взгляд вниз. – Сделай ЭТО, а я сделаю тебе… - Шерлоку стало страшно, словно те темные и потаенные желания кто-то сумел в нем разглядеть – отвратительное чувство душевной обнаженности. - Пока никого нет, - шепотом искушал Виктор, - ну же, Шерлок. Не могу ждать, ты сводишь меня с ума… Пожалуйста, умоляю, ты невероятный… Я так мечтал…

Он потянул Шерлока вниз, и Шерлок, сам не понимая, как так получилось, опустился на колени перед Виктором. Тот толкнулся бедрами вперед, торопливо расстегивая ширинку, стягивая трусы и выпуская наружу крупный член с розовой сочащейся головкой. Шерлок подумал, что его сейчас стошнит, взять в рот ЭТО казалось почти невозможным. Но Виктор опять сделал движение бедрами, толкаясь в рот своим членом, оставляя на губах горечь выступившей прозрачно-вязкой жидкости, и Шерлок, решившись, открыл рот. Что было дальше он помнил плохо: во рту было слишком много чужого, пахнувшего мочой, горького на вкус. Это чужое толкалось глубоко и сильно, отчего хотелось блевать, но Шерлок с трудом подавлял эти рвотные позывы, стараясь дышать через нос, чтобы приноровиться. Виктор тянул его за волосы на себя, тихонько стонал, приговаривая:

- Еще, еще, полижи его, ну же, глубже, да, возьми его, глубже, так…

И Шерлок послушно принимал, лизал, глотал, сдерживая тошноту и слезы, понимая, что собственное возбуждение болезненно и настойчиво трется о враз ставшее жестким полотенце. Что-то пробежало под кожей толкающегося в рот Шерлока члена, Виктор напрягся, толкнулся еще пару раз и выстрелил горьким вонючим семенем. Шерлок подавился, закашлялся, часть проглотив, а часть выплюнув. Щеки и рот были вымазаны в сперме и слюне, и Шерлок пытался оттереть их тыльной стороной ладони. Виктор, привалившись к стене, тяжело дышал, наблюдая за Шерлоком из-под ресниц.

- Спасибо, - прошептал, когда молчание показалось совсем уж невыносимым, - ты был прекрасен. За мной должок…

Где-то рядом послышались голоса, похоже тренировка закончилось. Виктор отлип от стены, проворно заправив опавший член в брюки.

- Приведи себя в порядок и вечером приходи ко мне, - шепнул он, прежде чем выскользнуть за дверь.

Шерлок лишь кивнул, удивленно глядя на закрывшуюся за ним дверь. Весь день он ходил сам не свой, не смея поверить, что, кажется, нашел родственную душу в этом аду, а едва стемнело, он уже стоял перед дверью в комнату Виктора. Тот открыл на третий стук.

- Чего тебе? – спросил довольно грубо, закрывая собой проход.

- Ты сказал прийти, - Шерлок растерялся, чувствуя себя глупо. – Твоя очередь… - покраснев, он не смог произнести вслух то самое слово, которое обозначало то, чем они занимались в душевой.

- Убирайся грязный гомик, - возмутился Виктор, с силой толкая Шерлока в грудь. – Ты что, с ума сошел? Ты хочешь, чтоб я у тебя в рот взял? Членосос! Фрик ненормальный! Проваливай!

Потирая ушибленную грудь, Шерлок развернулся и убежал, глотая слезы. Как никогда он чувствовал себя грязным, униженным, растоптанным и преданным.

- Господи, Шерлок, мне так жаль, - шепчет рядом Джон, когда Шерлок замолкает, - простите, что заставил вспомнить это…

- Не просите прощения, Джон, - усмехается Шерлок, глаза его сухи до жжения, - тем более, я еще не закончил. История только начинается.

- Может быть, не надо? – делает Джон новую попытку остановить поток воспоминаний Шерлока, но дамба уже прорвана и вся муть рвется вперед, сметая на своем пути любые преграды.

- Надо, - качает головой Шерлок, - хочу услышать вашу историю. Поэтому надо…

Игорь за стеклом неодобрительно покачивает плавниками и, вильнув хвостом, прячется за разросшийся куст аммании сенегальской. Шерлок продолжает свой рассказ, не щадя самого себя, словно на исповеди у священника.

Десять дней Виктор не подходил к Шерлоку, тусовался с другими ребятами, хихикая и поглядывая на него насмешливо, словно обсуждал с ними дурные наклонности Шерлока, отчего тому становилось тошно и стыдно за самого себя. Десять дней Шерлок избегал смотреть на него, невыносимо мучаясь собственным падением, а потом Виктор догнал его после урока биологии и взял за руку, как тогда, удерживая от бегства.

- Постой, Шерлок, прости, - произнес он торопливым шепотом. – Прости за те слова, я был не один в комнате, не мог тебе сказать… Но я правда хочу вернуть долг. Думаю о тебе постоянно, хочу быть с тобой, - Шерлок краснел и отворачивался, чувствуя, как противно намокает нижнее белье и как топорщится ширинка от возбуждения, испытываемого из-за одних только слов Виктора. – Ты прекрасный, самый лучший, такой красивый… Твой рот, твои губы, пожалуйста, Шерлок, позволь мне загладить свою вину…