Империя. Цинхай (СИ)

Повторяющимися изо дня в день событиями: встречами Сандо с Эмбер, душевными чаепитиями супругов Лау наедине по вечерам, унынием неприкаянной Джессики, не знавшей, куда податься, к кому причалить, но поглядывающей со страхом на Сандо, ожидая, разболтает он рано или поздно, или нет, осень подошла к ноябрю, и наступило первое число.

Генри, насмотревшись на бракосочетание Сокджина и Вики, за ужинами часто вспоминающий об этом и давивший Дами на больную мозоль, определился в своих планах на будущее, и, попросив заранее разрешения на помолвку у дяди, надел на палец Кристал кольцо. Он хотел бы пожениться по весне, но Энди, посчитав, что их с Дами ребёнок родится где-то как раз посредине весны, нашёл это не очень удобным, и попросил отложить до лета. Племянник не стал с ним спорить. Сандо едва сдержал презрительную усмешку. Какой же олух этот Генри! Носит зелёную шляпу**, и хоть бы хны ему! Даже не подозревает об этом. А Кристал лиса, та ещё кумихо. Но вольный брат и засекреченный золотой пока не видел себе выгоды в том, чтобы разоблачить её. Пусть козырь остаётся в рукаве. К слову о козырях, его сосед Тэкён оказался заядлым картёжником, и они свободные часы убивали за этим занятием, от скуки тренируясь друг на друге мухлевать. Это кое-как отвлекало Сандо от мыслей о Николь, которой он желал переспать хоть с собственным родным братом, лишь бы не с посторонним мужиком, который начал бы похотливо ерзать на ней, заваливаться на неё, трахать её без любви и заботы. Николас сестру хотя бы любит, и Сандо его уважает, ему он, определенно, простил бы извращение в форме инцеста, если бы это пошло на пользу Николь. Но наёмник сомневался, что в голове блондинки остались те нездоровые старые мысли о брате. Она безудержно поддалась страсти, и у неё затмило разум любовью к её первому мужчине.

И вот, первого числа служба охраны сообщила Уоллесу Хо, что приехало две машины из Синьцзяна. Энди с Дами, только-только начавшей заметно набирать вес и прибавившей около трёх килограмм, как раз намечали точный день переезда в сининскую квартиру, когда Уоллес доложил о гостях.

- Ага, снова оживление, которое ты любишь, - улыбнулся Энди супруге, подумав, что это кто-то из детей Дзи-си опять посетил Цинхай. – Кто там прибыл?

- Это деловой визит, - поклонился Уоллес, и, знавший наизусть своего преданного начальника охраны, Энди прочёл на его лице что-то серьёзное.

- Вот как… - не теряясь, чтобы не разволновать Дами, муж извинился перед ней и вышел, выясняя подробности подальше от её ушей. – Кто же это такой деловой?

- Это правая рука Эдисона, Рави.

- Рави? А сам Эдисон? – нахмурился Энди.

- Его среди прибывших нет. – Ощущая что-то неладное, босс синеозёрных бросил:

- Веди его в мой кабинет, сейчас приду туда.

Гостя проводили в тот самый «прозрачный» кабинет Лау, в котором просматривались все углы, не скрывающие засады, камер или подслушивающих. Только здесь Энди вёл важные переговоры и, хотя ему не понравилось, что к нему приехал подручный Эдисона – главарю мафии было не по статусу иметь дело с каким-то там заместителем и помощником, - отказывать в беседе он не стал. Но уже чувствовал, что ситуация складывается недобрая. Что-то стряслось, а что – необходимо выяснить.

Рави был Эдисону бывшим одноклассником, с которым они спелись в старшей школе. С тех пор их дружба перешла в тесный преступный союз, служащий во благо Дзи-си, его бизнесу и укреплению синьцзянской группировки. Единственное, что отличало Рави от лучшего друга и прямого нанимателя, так это умение драться. Помимо такого же затейливого и изощренного ума, как у Эдисона, у него было много лет обучения искусству борьбы за плечами, из-за чего второй сын Дзи-си дополнил функции Рави ещё и ролью собственного защитника. Именно он руководил личной шайкой Эдисона, координировал охрану, направленную, как все понимали, в первую очередь против Николаса Тсе, вражда с которым никогда полностью не угасала, а временами вспыхивала пламенем до небес.

Терпеливо, сложив пальцы домиком, кончиками уперев их друг в друга, Рави сидел на диване, ожидая Энди, и тот не заставил себя долго ждать. Войдя и пожав привставшему молодому мужчине руку, цинхаец сел напротив.

- Итак, Рави, какими судьбами? – без фальшивой улыбки, но достаточно располагающе спросил господин Лау.

- Миссия моя не из приятных, поэтому мешкать не буду. – Рави безразлично произнёс: - Дзи-си разрывает всякие дружеские отношения и договоренности, - видя изначальный немой вопрос в глазах Энди, он добавил: - Поэтому сам Эдисон уже не приехал. Он с подачи отца уже готовится к войне. Я – всего лишь посол. Последний щедрый жест от старого Льва: он предупреждает о начале вражды, о новом этапе соседства Синьцзяна и Цинхая.

Энди не был мальчиком, чтобы эмоционально реагировать, или изумляться каким-то поворотам судьбы, но заявление Рави поразило его, частично шокировало. Не разинув рот, не схватившись за голову и не запричитав, он только ощутил колющий жар в груди, и контрастный ему холод на спине, под светлой рубашкой в тонкую голубую вертикальную полоску. Но всё остальное держалось в его не дрогнувших руках, не выдавало непонимания, растерянности, досады.

- Могу я узнать причину такой резкой перемены? Это из-за того, что я не развёлся с Дами?

- Не совсем, - слабо улыбнулся Рави. – Эдисон летом рассказывал вам о кое-каких планах с участием наёмника-соблазнителя – Эвра. Он рассчитывал подобраться к золотым, о которых собрал уже прилично информации, и хотел проверить вашу надёжность, не делясь больше ни с кем. Даже я толком не знал подробностей, он поведал их мне буквально позавчера, готовя меня к этой поездке. – Видя ещё не полное осознание того, что произошло, Рави продолжил: - Так вот, это дело провалилось. Наёмник со стопроцентным показателем успешного выполнения заданий провалился. И всё, что с ним случилось в ходе дела, указывает на то, что золотые были осведомлены…

- Но это же смешно! – с презрением фыркнул Энди. – Как я могу быть с этим связан?

- Дзи-си, а с ним и Эдисон, - не сбившись, отвечал Рави, - убеждены, что в Макао произошёл сговор между драконами и золотыми против него. А поскольку после этого вы превратились в супруга Квон Дами, то о чём ещё можно подумать, как не о тройном сговоре?

- Боже… - прикрыв глаза, Энди выдохнул и потёр переносицу. Он знал манию преследования своего друга, то, как он вбивал себе что-то в голову и не мог избавиться от навязчивых идей. Он знал, что оправдаться перед ним почти невозможно, настолько тот упрям и подозрителен. – И что он теперь хочет? – поднял веки Энди и посмотрел устало на Рави. – Чтобы я отдал ему Дами? Никогда.

- Для этого уже поздно. Боюсь, Дзи-си не склонен к прощению…

- Меня не за что прощать – я никогда не предавал его. И я не верю, что он не поговорит со мной хотя бы сам.

- Думаю, он не откажется от телефонного звонка, да и, - Рави хмыкнул, лукаво щурясь, - будем честны, в этом деле зла больше в Эдисоне, чем в его отце. Сорван его план по разоблачению золотых, который он тщательно готовил. Даже если Дзи-си задумается над миром с вами, Эдисон не даст ему успокоиться. Это я вам как наблюдатель говорю.

- Наблюдатель, который тоже набросится на Цинхай в этой войне? – Рави развёл руками, как будто сожалея:

- А что поделать? Да, мы с ребятами вскоре заявимся. Уничтожение синеозёрных при отказе перейти на сторону Дзи-си – одно из непременных условий этого конфликта.

- А есть ещё какие-то условия?

В кабинет, неся поднос с чаем, заказанным ещё до появления здесь Энди, вошла Джа. Игнорировав её появление, Рави ответил:

- Одно, самое главное: Эмбер, Генри и Джексон должны вместе со мной уехать завтра же в Синьцзян и прекратить какое-либо общение с вами. Тот из них, кто останется здесь – тоже будет объявлен предателем.

Энди поднялся. Сильнее быть возмущенным он уже не мог. Он любил своих племянников! А мальчишку, Джексона, ему всегда было жаль. Заброшенный, с кем никогда не считались, который никак не мог добиться расположения отца – из-за своего происхождения по матери, конечно, - неприкаянный и сиротливый, при живых-то родителях, он хоть как-то расслаблялся здесь, в Цинхае, забывая о семейных горестях и вбитой ему в голову ущербности. И этих детей хочет лишить его Дзи-си! Наверняка и это план Эдисона Чена. Энди никогда не любил второго сына друга. И этого его прихлебателя – Рави, тоже. Кивнув на чай, главарь синеозёрных едко бросил Джа: