Кьянти для жертвы

Норман покачал головой.

— Это все ваше и мамино. Я не платил ей за жилье, и это хоть какая-то благодарность.

— Ну… очень благородно. Это еще Кэрри и Лузина не знают. Когда узнают, так просто воспарят в своей радости, что нам достались такие потрясающие тарелки.

Ханна прыснула от смеха, слезая со стула. Воспарят? Видно, мама не пропускала встречи Клуба поклонниц эпохи Регентства. Делорес объясняла, что героини романтических новелл всегда воспаряли от радости, когда случалось что-то приятное.

Когда посуда была упакована и Норман вынес все к машине, Делорес бросила последний взгляд.

— Думаю, что все. Я посмотрела во всех комнатах.

— А подвал? — спросил Норман. — Я там не был, но Ронда упоминала, что дядя мастерил по дереву.

— Старинные инструменты! — Глаза Делорес заблестели. — Это сейчас стоит хороших денег. У тебя есть время, чтобы я взглянула?

— Время есть. А у тебя, Ханна?

— Вполне, — Ханна подала матери фартук, найденный на спинке кухонного стула. — Лучше надень. Гам может быть пыльно.

Делорес обвязалась фартуком и направилась вниз по ступенькам.

— Ты со мной, дорогая?

— Могу пойти, если я нужна, — Ханна заговорщически подмигнула ей.

— Конечно, я… — Делорес поняла все верно. — Вообще-то твоя помощь не нужна. Я прекрасно справлюсь сама. Оставайся здесь, составь Норману компанию. Вы оба так заняты и совсем мало видитесь, а я-то знаю, что вы хотите обсудить планы по поводу дома.

— Верно, — сказала Ханна, уставившись в потолок. Мамочка деликатна как всегда. — Зови, если понадобимся.

Норман дождался, пока Делорес включила свет и спустилась вниз, а затем повернулся к Ханне.

— Как ты считаешь, стоит ли поставить панорамное окно в кухне? Был бы хороший вид на лес.

— Да, хороший. — Ханна представила себя сидящей за кухонным столом утром, попивающей свежий кофе, наблюдающей, как из леса показывается олень. Сама мысль об этом угрожала ее любимой холостяцкой жизни, поэтому она быстро задала новый вопрос. — А в гостиной? Там ведь вид на озеро?

— Точно, но лучший вид из главной спальни. Там я хочу сделать балкон.

Ханне не хотелось думать о спальне с пылающим камином и невероятным видом из окна. Слишком заманчиво. Она опять сменила тему, спросив Нормана о меблировке. Норман рассказывал интересно, и только случайно взглянув на старые кухонные часы, она поняла, что вот уже минут пятнадцать от Делорес ни звука.

— Я лучше проверю, как там мама. Она что-то долго.

— Я с тобой. — Норман подошел к двери в подвал. — Делорес, у тебя все в порядке?

Ханна стояла за ним, ожидая, что мать отзовется. Когда ответа не последовало, ее охватил страх.

— Отойди, Норман, я спускаюсь.

— Только не одна — со мной. — Норман прошел три ступеньки, но внезапно остановился. — Подожди, она идет. Ну-ка, посторонись.

Ханна отступила, но смотрела через плечо Нормана, как поднимается по ступенькам мама. Делорес выглядела нормально, но губы ее были плотно сжаты. Там, в подвале, что-то произошло. И судя по тому, как ее мать вцепилась в перила, это что-то было нехорошим.

— Воды, — прохрипела Делорес, взобравшись по лестнице. Норман сбегал за водой. Она отпила глоток, вернула ему стакан, и ее проняла дрожь.

— Ты будто с привидением встретилась, — проговорила Ханна и тут же пожалела о сказанном — мать еще больше побледнела.

Делорес выдавила полуулыбку, скорее гримасу:

— Не с привидением. Я нашла… труп!

Глава 6

Делорес вздохнула и откинулась на спинку сиденья грузовика.

— Правда, Ханна, шоколад мне помог.

— Шоколад всегда помогает, — Ханна протянула ей пакет Вишневого Печенья с Шоколадной Глазурью. Открыв свое дело, она с первого дня взяла за правило не продавать вчерашнее печенье. Она возила его с собой в грузовике и раздавала в качестве рекламных образцов, приговаривая, что если кому-то нравятся остатки, то стоит прийти и попробовать свежее. Люди приходили — и попадались на крючок. Бизнес процветал. — Мама, бери еще. Ручаюсь, тебе станет лучше.

Норман внимательно посмотрел на Делорес.

— Щеки порозовели, ты приходишь в себя. Когда будешь в состоянии, расскажи, что ты в точности увидела. Мне нужно спуститься в подвал и посмотреть самому.

— Я с тобой не пойду!

— Конечно, не стоит, — ободрила Ханна. — Я сама схожу с Норманом, если ты скажешь, где искать.

— В котельной, как я сказала. Она немного в глубине. Я стояла у полки с банками, когда увидела кучу земли.

— Ну, хорошо, — Ханна через открытое окно похлопала маму по руке. — Хочешь войти с нами и подождать в кухне?

— Нет! Я в дом больше ни ногой, пока там это тело. Я уж побуду здесь, спасибо.

— Прекрасно. Если будем нужны, то просто посигналь. И если хочешь, закрой все окна и защелкни двери.

Норман двинулся к дому, Ханна шла следом. Через коридор и кухню они подошли к двери в подвал.

— Ханна, ты тоже можешь не ходить, — повернувшись, сказал Норман. — Я сам посмотрю.

— И позволить тебе получить удовольствие одному? — усмехнулась Ханна. — Нет, давай вместе повеселимся, когда обнаружим там груду тряпья или мешок со старой одеждой.

— Так ты думаешь, там нет никакого тела?

— Сомневаюсь. Андреа говорила, что последние три месяца сюда наведывались любители поживиться, и если бы там что-то такое было, кто-нибудь из них давно бы уже обнаружил.

— Может, они не спускались вниз. Твоя мама так живо все описала. Сказала, что тело наполовину похоронено.

— Наверняка эта «могила» осталась после ремонта труб. Мама сказала, что там нет света и сложно что-то разглядеть толком. Я ее лучше знаю, Норман. Конечно, что-то она видела, но она вечно драматизирует. Никогда не забуду, как она клялась, что в наш мусорный контейнер забрался медведь, который на поверку оказался соседским пуделем.

— Это радует, — облегченно проговорил Норман. — Но все же придется посмотреть. Фонарики взяла?

— Конечно, — Ханна протянула ему фонарик и взяла второй.

Норман пошел первым. Он явно хотел по-мужски взять инициативу на себя, и Ханна была не против. Она не думала, что мама нашла труп, но уж лучше перепроверить.

Они спустились вниз, и, оказавшись в подвале, Ханна с любопытством огляделась вокруг. Подвал тянулся вдоль всего дома. Одинокая гирлянда лампочек отбрасывала глубокие зловещие тени, и помещение напоминало пещеру.

— А тут жутковато, — сказала Ханна неестественно громким голосом.

— И, кроме того, бардак, — добавил Норман, переступая через груды пожелтевших газет и маневрируя между ветхими коробками. — Уборщица, похоже, сюда не заглядывала.

Они продвигались мимо кучи лохмотьев, банок из-под краски и стопок старых журналов, перевязанных бечевкой, и Ханна освещала фонариком стены. Вдоль одной сверху донизу тянулись полки с домашними заготовками. Сквозь многолетний слой пыли на банках просвечивали яркие овощи и фрукты. Она изумилась:

— Взгляни на эти банки. Видно, миссис Фолкер потратила много времени на консервирование.

— Ронда рассказывала, что тетя получала почетные награды на окружных ярмарках за свои варенья и джемы.

— Серьезно? — Ханна подошла поближе и осветила банки фонариком. — Не вижу джемов. Здесь только соленья, кукуруза и все такое. Может, Ронда забрала?

Дверь в котельную была открыта и болталась на одной петле. Ханна удивилась, что мама забралась так далеко без фонарика. Видно, настоящего охотника за антиквариатом не отпугнуть ни пауками, ни грязью.

— Подожди-ка, — Норман поднял руку. — Нужно убедиться, что дверь не сорвется. Я придержу ее, пока ты пройдешь, а затем поищу, чем подпереть.

Ханна вошла в котельную. Помещение было довольно большое, прямоугольное, с земляным полом, в центре — печь. Тут же был скат для угля, ведущий к внешней стене, и Ханна сделала вывод, что когда-то эта комната была единственной на этаже. У одной стены высились самодельные полки. Ханна заметила, что их занимали банки с джемом. Несколько банок были разбиты, и она перешагнула через осколки, подходя к печи.