Апофеоз (СИ)

Именно в ту ночь, в те минуты, когда я показал ей свои глаза, началось это безумие. К ней подоспела городская стража. Девушка оказалась важной особой. Семья, в которой она родилась, была очень влиятельной и распространяла свою относительную власть по всему городу и близлежащими деревнями и селами.

Произошедшее повергло в шок всю страну. Еще никогда ранее не наблюдалось таких крупных нападений на целые города, и уж тем не более на поместья королевских чиновников. Отовсюду в разрушенное и разграбленное поместье съезжались все те, кто был или не был лично знаком с графом Харуно. Они приносили свои соболезнования и оказывали материальную помощь.

Первое время, после пожара, девушка жила у графа Наруто. Узумаки одаривал её подарками, поднимал её настроение и утешал, когда это было нужно. Девушка порой отвечала на его любезность и даже сильно привязалась к нему, однако очень редко демонстрировала свои эмоции и переживания.

Поместье было приведено в порядок за шесть недель. Люди, помогавшие с восстановлением, удивлялись, как быстро продвигалась работа, а ведь без моей помощи здание не отремонтировали бы даже за год. Мне лишь еще раз довелось стать свидетелем человеческой глупости и простодушия. Единственный, кто искренне был удивлен быстроте работы, была девушка, чьё имя я до сих пор не упомянул по нескольким причинам.

Она мигом возвратилась в свой особняк при первой же возможности, после чего дни потекли однообразно и скучно. Однако интереса я не утратил.

Она просыпалась по обыкновению рано, часов в семь. Вставала, умывалась самостоятельно. Завтракала, а затем запиралась в своей комнате в ожидании приезда единственного человека, который вызывал у меня некую неприязнь и теплоту одновременно. Они с графом могли беседовать о всяком часами напролет, обсуждать книги и политические новости, рассуждать на тему философии. Она не замечала времени, проведенного вместе с Наруто. По выходным Узумаки вывозил её в дальний город, где они обедали, прогуливались по городу, посещали местные театры и рестораны. Когда граф уезжал, девушка практически все время проводила в домашней библиотеке, то и дело пополняя её новыми книгами из-за рубежа. Их привозили или дарили ей частые гости.

Однако я видел пустоту в её сердце, и даже встречи с графом не могла исправить этого. Жизнь не стояла на месте, а ей всё казалось, что она застыла, и времени больше нет. Только бесконечная боль, пустота и жгучие воспоминания о моих красных глазах.

Ох, да! Ей часто снились кошмары с моим участием. В такие нередкие ночи она с оглушительным криком вскакивала в холодном поту, и шептала, точно безумец, о моих красных глазах.

Ближе к вечеру Узумаки уезжал, а на смену ему приезжал судебный пристав и по обычаю долго с нею беседовал. Это тоже не ушло от моего внимания. Этот пожилой, но достаточно добрый и мнительный мужчина разговаривал о том, что пока она не достигнет нужного возраста, ей в руки не передадут столь огромное наследство. По этой причине было принято решение об опекунстве. В этой роли выступила её двоюродная тётка, бездетная вдова и владелица огромных богатств, доставшиеся ей от своего покойного мужа.

Характер Цунаде весьма переменчив. Порой она крайне вспыльчивая и нетерпеливая, однако добрая, заботливая и весьма образованная. Это была самостоятельная, сильная женщина, умеющая стойко выдерживать все жизненные невзгоды.

Время летело быстро. Я пытался остановить его или замедлить. Однако эти мгновения ускользали от меня, точно вода сквозь пальцы, пока, наконец-то, они не приблизили меня к пятому месяцу, когда впервые в разрушенном городе появились Демоны. Они, голодные безмозглые твари, учуяли сладкий запах Святой души.

Я понимал, что близок к тому, чтобы нарушить закон, и даже поначалу пытался образумить их, переубедить и отправить обратно в Ад, однако чем милостивее я с ними обходился, тем больше тварей приходило затем, и тем злее и голоднее они были. Я был уверен, что раньше запах её души кто-то или что-то скрывало, ведь столь сильный, притягательный аромат могли бы легко учуять в любое время, и она бы была уже давно мертва, оказавшись легкой добычей.

Казалось, что-то послужило толчком, разрушивший барьер между этим миром и её душой. Как бы то ни было, но теперь ей нужен был я – тот, кто защищал бы её хрупкую душонку. В противном случае ей не прожить и дня.

Я убивал их. Один за другим. Каждый Божий день. Не жалея никого. Не выслушивая ни единого. Убивал, и страшился появления Древнего, ведь в этом случае я нарушу единственный закон Ада…

Я боюсь этого… Боюсь встретиться с Люцифером… с тем, чьи глаза когда-то смотрели на меня с любовью… И в то же время я боюсь эту девушку… Боюсь, что не сдержусь… Боюсь, что поглощу её душу…

========== Глава 7. Второе пришествие. ==========

Сон…

Я стою в лесу, где деревья устремляют свои кроны высь, плавно покачивая ветвями из стороны в сторону. Шум листвы похож на таинственный шепот тех, кто скрывает от меня свой лик. На ночном небосводе светит, переливаясь всеми оттенками красного, полная луна, ослепляя и поражая своей красотой. Я отчетливо слышу биение своего сердца, что эхом отдается в моей голове, и повсюду мне мерещится образ высокого молодого человека в черном плаще. Нет страха, а лишь обострились все мои чувства. Я в некой лихорадке ищу его глазами, тяжело дышу и пытаюсь отыскать во мраке ночи такие же красные, как и полная луна на небе, глаза.

Оглядываюсь и на секунду встречаюсь с этими глазами. Они светятся в темноте так же ярко, как и в ту ночь нашей встречи. Моя кровь стыла в жилах от этого пронзительного взгляда. В оцепенении я потягиваю руку к нему, а он лишь тихо, точно намеренно, чего-то выжидает. И стоит мне приблизиться к нему, как Демон, будто вода сквозь пальцы, ускользает от меня. И я в отчаянии вновь ищу красные глаза Ада…

Я слышала громкое биение своего сердца, и любой громкий звук отдавался болью в голове. Испуганная до полусмерти и измученная воспоминаниями недавних событий, я резко села на кровать. Снова страх сковал моё тело, и холодные капельки пота скатывались по лбу и вискам. Всё перед глазами было нечетким и расплывчатым, точно в моей комнате образовался густой туман. В горле пересохло. Сон не желал отступать, до последнего затягивая меня обратно - в кошмар этой ночи.

В этой маленькой мрачной комнате мне было страшно. Казалось, будто стены наблюдали за мной, норовя окончательно задавить меня в трясине собственного отчаяния. Всё выглядело угрюмым и неприветливым, и, казалось, даже мебель, лишенная души, пожирает меня взглядом, обвиняя во всех бедах и несчастьях.

За огромным окном, занавешенным прозрачной шторкой, свистел ветер, нагоняя на поместье темные тучи. Гулкий, близкий раскат грома оповещал о скорой грозе. Холодный воздух пробирался прямо сквозь стены поместья ко мне в комнату. Ослепительные редкие молнии на мгновения освещали мою комнату.

Я почти не спала ночами из-за яркой вспышки красных глаз во тьме. Эти глаза… Они преследовали меня повсюду, не давали покоя ни на единую секунду. Я не могла собраться с мыслями и сосредоточиться на чем-то конкретном. Меня терзали призраки прошлого, не отпускали меня, крепко вцепившись когтями в израненный разум больного человека.

С той самой ночи я забыла, каково это – жить безмятежно и не задумываться о совершенных поступках. В памяти - кровавые мгновения, и это неизменно сопровождалось дикими приступами страха и истерики. В моём сердце образовалась черная бездонная пропасть, где затерялись любовь, надежды и былые мечты. И никто не в силах был заполнить её, ведь она постоянно разъедалась красными глазами незнакомца. Молодой граф Узумаки, который поддерживал меня ежесекундно; жизнь, которая кипела и продолжалась; любимая тетка, ставшая моей опекуншей – всё крутилось вокруг меня, всё приобретало другие краски, а разум мой продолжал гнить в воспоминаниях прошлых мгновений. Не те воспоминания о добрых часах с погибшими были для меня ядом, а те, что о красных глазах…