Апофеоз (СИ)

В гневе он страшен и опасен. Помню, однажды, мы повздорили, а я решил постоять за себя и показать, что Итачи не указ мне, и что я уже не мал, и могу самостоятельно принимать решения. Это было еще до моей встречи с Пророком, и семена безрассудства только-только поселились в моей голове. Ох, какой же ошибкой был тот опрометчивый поступок! Правда, как оказалось позже, он не изменил моих зарождавшихся взглядов. Это произошло примерно в 1460 году до рождения Христа. Тогда, как помнится мне, мы с Итачи только разделились и раз в десять лет встречались на островке Крит в Средиземном море. Но, увы, мне довольно быстро наскучило докладывать о своей вольной жизни своему братцу. Тогда в порыве гнева Итачи уничтожил города северного и восточного Крита. Я лишь помню, как маленьких островок превратился в сплошной поток лавы, пепла и душераздирающего крика. И я остался единственным, кого он не тронул и пальцем…

- Зачем ты мучаешь меня? – еле слышно прошептал я, опуская голову и рассматривая обгоревшие ноги.

- Ты уже столетие не появлялся в Аду… - как-то зло огрызнулся Итачи, наклоняясь ко мне. – Это твои обязанности, и ты в своё время обещал Люциферу, что станешь его правой рукой. Не ты ли это говорил?

Итачи в секунду оказался возле меня, схватил моё горло одной правой рукой, сжимая его до жгучей боли, и легко приподнял над землей. Я вцепился в его руку, а он даже не дрогнул, внимательно наблюдая за мной.

- Ты даже не представляешь, каких трудов мне стоило тебя найти, - тихо проговорил Итачи, глядя на меня своими красными, пылающими глазами. – Один Дьявол знает, как мне посчастливилось на тебя наткнуться!

- У меня нет желания возвращаться в то место. Оно противно мне…

- А мне наплевать! – устало произнёс он. – Где тебя черт носил целое столетие?!

- Как и всегда, бродил по свету, - сдержанно и тихо ответил я.

Итачи вздохнул и поставил меня на землю, понимая, что моему упрямству нет предела.

- Ты сам выбрал свой путь. Ты сам предал Отца и Хашираму! Сам пошёл против них, убогий ты черт! Ты сам последовал за своим любимым Дьяволом, за Мадарой! Тебе, - тихо прошептал братец, не убирая руки с моего горла и несильно сжимая его, - уже давно пора появиться в Аду…

Место, на котором мы стояли, вспыхнуло красный огнем, и мы исчезли, оказавшись там, откуда я так отчаянно бегу. Дело, по большому счету, даже не в том, что здесь повсюду кровь и муки обыкновенных людей. Люцифер – вот причина, по которой я так отчаянно избегаю Ада. Люцифер…

Мы с братом молча вышагивали по руинам надежд, принадлежавших людям, что попали в Ад. Под моими ногами пылали, сгорая в огне, былые мечты, чувства и эмоции – всё то, что было в сердцах грешников хорошее и светлое. Это единственное и самое спокойное место в Аду, которое еще не до конца пропиталось страхом и отчаянием. Кругом сплошное пекло, и отовсюду доносились душераздирающие крики людей, злобных смех Демонов и надрывный лай Церберов. Из каждого темного уголка вылезали горящие твари, совсем не похожие на нас с Итачи.

Они все были отличными друг от друга, но одновременно до безумия похожими. У всех истерзанные гнойные тела, из которых торчали окровавленные кости. У одних глаза были навыкате, у других - висели на тонкой ниточки нервов, а у третьих их и вовсе не было. Все они хрипели, свистели, сопели – издавали звуки, совершенно не похожие на человеческую речь. Страшно представить, ведь раньше все эти существа были простыми людьми, смертными, умеющие внятно говорить, мыслить и размышлять. Вся та боль и муки, которые эти души перенесли в Аду за долгие десятилетия, превратили из них тех, кого я видел сейчас перед собою.

Это поистине жуткое место, и дело даже не в том, что на раскаленных камнях вокруг бурлила свежая кровь мучеников. Каждый квадратный сантиметр Ада пропитан муками и страданиями, и все эти человеческие агонии просто-напросто висят в воздухе некой дымкой. Сейчас я желаю лишь одного – покинуть это место, ведь, по-моему, лучше смотреть на то, как люди совершают зло, чем на то, во что они превратятся из-за своих грехов…

Повсюду огонь. Рядом спокойно шел брат, прикрыв глаза и о чем-то сосредоточенно размышляя. В его красных глазах любопытство и непонимание. Его явно заинтересовала та самая девушка, что не выходит из моей головы…

Мы медленно вышагивали по обожжённой дороге, думая каждый о своём…

- Я видел её, - вдруг прервал молчание Итачи, говоря тихим и спокойным голосом.

Весь его гнев вдруг исчез, уступая место невозмутимости и сосредоточенности.

Я с любопытством посмотрел в красные глаза братца, скрывая своё волнение и ужас, которое овладело мною за считанные секунды.

- Именно благодаря этой девушке мне удалось найти тебя. Запах твоей гнилой душонки остался на её чистой душе. Ты стал весьма неосторожным…

- О чём ты? – непонимающе процедил я, раздражаясь невозмутимости брата. – Что ты с ней сделал?!

Итачи усмехнулся, оставаясь спокойным. Но вот только стоило разозлиться мне и замахнуться на него, как его взгляд стал холодным и разгневанным. Ему понадобилось лишь пару резких движений и злобный рык, чтобы остудить мой пыл.

В эти секунды мерзкие твари начали вылезать из своих нор и шипеть, склоняясь перед могуществом Итачи и презирая мою покорность перед ним. Это были молодые Демоны и мелкие Бесы, всякая незначительная нечисть, которой не удалось выбраться в мир смертных или которой не нашлось место в нижних слоях Ада, где царствовал Люцифер.

- Держи себя в руках, братец… - спокойной проговорил Итачи.

Его рука опустилась, и он, словно ничего и не произошло секундами ранее, спокойно побрел дальше. Хватило одного моего недовольного ругательства, и все твари, как один, попрятались, скрываясь от моего гнева. Я тяжело вздохнул и поплелся за братом, всё еще ожидая услышать интересующий меня ответ.

Итачи словно мысли мои прочитал…

- Я и пальцем не тронул эту девчонку. Такую чистую и невинную душу я не встречал на своём пути… Она ангельская, - Итачи напрягся, его взгляд изменился. - Каждый Демон руки себе отгрызет, лишь найти и полакомиться хотя бы кусочком. Не будь я тем, кем являюсь, то уже давно бы её не стало. Я уверен, что ты тоже это понимаешь, Саске. Она умрет либо по вине твоей несдержанности, либо её сожрет другой Демон.

- Итачи, - начал я осторожно, - ты ведь чуешь её даже в Аду. Помнишь запах её души. Я никогда раньше не встречал ничего подобного…

Итачи нахмурился:

- Душа Пророка разве не такова?

Я задумался. Вернее я точно знал ответ, но медлил, страшась чего-то. Страшась собственной памяти. До этого момента мы практически не затрагивали подобных тем, оставляя прошлое в прошлом и не заглядывая в темные уголки того далекого времени. Его вопрос озадачил и смутил меня.

- Душа Пророка скрыта Смертью, - неуверенно начал объяснения я. - Её запах тонкий, чарующий, но практически незаметный. Смерть тщательно скрывает своё детище. Но она… это просто невыносимо…

Наверное, ничто так не испугало меня, как внезапная остановка Итачи. Я шёл следом за ним, поэтому перед глазами моими открывалась его широкая спина. Он вдруг весь задрожал, напрягся, а я задышал часто-часто, понимая, что от его разума не ускользнет ни одна деталь, ни один секрет.

Брат медленно, повернулся ко мне и заглянул в мои испуганные глаза. Я вновь замялся перед ним, а тот лишь пронзал меня своим удивительно жутким взглядом.

И не только жуть скрывалась в его глазах, но и неописуемый ужас и страх, точно он боялся, что я подтвержу то, чего он боится услышать.

- Скольких ты убил, защищая её? – шепотом спросил брат, чуть наклонившись ко мне.

Я затаил дыхание. Итачи понял, распознал ложь в моих глазах и услышал тайну в моём голосе. Я готов был бежать, отдать свою душу, провалиться сквозь землю к самому Люциферу, лишь не отвечать брату на вопрос…

- Две или три сотни мелких Бесов. Около полутораста Демонов. И… - Меня трясло, и я больше всего боялся сказать следующее число брату, - …и троих Падших…