Сирень из прошлого (СИ)

Румпельштильцхен не мог умереть. В конце концов, она видела его ещё несколькими неделями ранее!

Без особого интереса и с одолжением подросток наконец сказал:

— Он жив, успокойся. Тебе следовало давно понять, что мы с ним связаны.

Что ж, хотя бы одна хорошая новость за сегодня. Или же… Невольно Венди задумывалась о том, что бы принесла ей смерть, по-видимому, бывшего Тёмного. Она была бы освобождена от сделки. Но разве сейчас это не так? Румпельштильцхен не имеет больше возможности давить на людей так, как это может теперь Эмма. Ей можно со спокойной душой припрятать зелье для какого-нибудь иного случая, что, она надеется, никогда не появится.

Но было ли разумно, что Питер Пэн будет продолжать жить, а затем обретёт окончательную власть и станет сильнее любого Тёмного? Он же может захотеть сделать всё, что только взбредет ему в голову! Без каких-либо ограничений, которые лишь пока ненамного сдерживают его. Трудно представить, что может быть хуже того, что происходит сейчас. Может, и на земле будет ад?

— Что с тобой, Венди? — с лёгким любопытством окликнул её невзрослеющий подросток и криво улыбнулся. — Обдумываешь, как использовать новые возможности?

— Не важно, — поспешно буркнула Дарлинг, помрачнев. — Так что ты намерен делать?

— Я? — выгнув одну бровь, переспросил Питер, точно она предложила ему жениться на ней. — А с какой стати я должен что-то делать?

— Ты… Ты издеваешься?

Венди опешила. У него сегодня такое развлечение — пугать её своими странными фразами? Питер ничего не ответил и, вежливо и ненавязчиво сдвинув девушку с пути, прошествовал к Потерянным, которые тут же принялись с жадностью расспрашивать его о том, что Венди знала и так: сколько чужаков на острове, кто. Будто им не было известно об этом с самого начала. В отличие от неё, мальчикам дозволено перемещаться по острову когда душа пожелает. Хотя опыта в плане маскировки и слежки Венди имела гораздо меньше. Что бы сделали Эмма, Реджина и Крюк, если бы она пару часами ранее всё же попыталась бросить ветвь в их сторону, привлекая внимание? Неизвестно, что именно им известно, а потому Венди можно легко принять за ту, кто встал на сторону Пэна — врагом больше.

Никто не додумался до того, чтобы расспросить хозяина Неверлэнда про волнующую её тему. Все нашли забавным, даже Энзо, когда она, злая, подошла со спины к Пэну и повторно отчеканила свой вопрос, как если бы диктовала пишущему.

— Ты не собираешься ничего предпринимать. Твоя самоуверенность настолько затмила здравый рассудок?

— Венди, — Пэн медленно повернул к ней голову: он один не рассмеялся на её слова. Правда, одного колючего взгляда зелёных глаз было достаточно, чтобы ей стало неловко, и бушевавшая в ней ярость немного поутихла. — Милая Венди, — она едва заметно вздрогнула от такого обращения, — мне нет нужды беспокоиться о них. Я прекрасно знал, что рано или поздно они опомнятся и примчатся сюда за доктором. Он им сейчас, думаю, нужен сильнее, чем мне.

— Неужели? — не желая принимать его слова за чистую монету, Венди усмехнулась: — С чего бы мне тебе верить?

Ей было не приятен факт разговора при Потерянных. Они в любой момент поддержат Питера, а все её возражения вновь обсмеют. Это напрягало.

Пэн, не долго думая, тем временем спокойно говорил:

— Наверное, потому, что взрослые по своей натуре быстро наскучивают, Венди.

— Да? А Эмма тебя нисколько не беспокоит? Почему ты сидишь здесь и ничего не делаешь?! Такое ощущение, будто этот остров не твой, а мой! — в отчаянье воскликнула Дарлинг и тут же об этом пожалела. Конечно, она не пыталась претендовать на звание хозяйки, но кое-кто из Потерянных был яростно убеждён в этом. Энзо сверлил её взглядом и, кажется, собирался уже что-то сказать, от чего Венди мысленно обругивала себя.

— Я польщён твоей заботой о нас и Неверлэнде, — с непривычной мягкостью произнёс Питер, и впервые за всё время знакомства с ним Дарлинг невольно заметила, что голос у него очень приятен на слух, если не пропитан ядом. — Однако Эмма слишком неумелая для полного использования своих сил. Нужно время для того, чтобы взять их под свой контроль. Пират с королевой будут следить больше за Эммой, чем за нашей деятельностью. Впрочем, почему бы тебе самой не пойти на разведку и не убедиться в моих словах?

— Что? — её глаза удивлённо расширились. Он же снова шутит, верно?

— Не смотри на меня так. Разве тебе не хочется вспомнить старые добрые времена? — глядя на то, как та говорит что-то неразборчивое в ответ — причины для возражений не желали находиться — Питер поднял с земли случайно кем-то уроненное полено и, несколько раз подбросив его в воздухе, наконец отправил туда, для чего оно было выколото — кормить дрожащий огонь. — Можешь идти сейчас же, пока ещё не сильно стемнело.

Выхода не было. Она отчётливо поняла, что в его безобидном предложении скрыт приказ.

***

Невероятная усталость пришла в тот день как-то слишком стремительно. Настало время, когда события проходили перед её глазами так быстро, что она не успевала толком как следует разглядеть картину каждого. Будто фотографии на плёнке, превращающиеся из-за разных изображений в нечто странное и трудное.

Она уже давно поняла, что совсем скоро всё закончится. Наконец-то ли? В любом случае, будь то проигрыш Пэна или его победа, ей без разницы. Она давно морально сбилась с пути, не знала, к чему лучше стремиться. Но главное всегда оставалось неизменным: рано или поздно клетка перестанет окружать её со всех сторон, и тёплые объятья обоих братьев поджидают её где-то в будущем, пусть далёком, пусть скором.

Иногда её посещало удивление, как поток мыслей и долгое одиночество, теперь находившиеся с ней почти каждый день в виде зловещего прохладного ветра и уханья совы где-то в кроне листьев дерева, не уничтожило в ней рассудок. Это терзало её, мучило, испытывало, но никогда не с очевидной победой над девушкой. Всегда находился крошечный луч света, который, несмотря на свою ничтожную малость, был способен отгородить её на некоторое время от Неверлэнда. Сны, которые всё чаще перестали превращаться в кошмарные ужасы и потаённые страхи, поражающие сердце, были подарком для неё не хуже, чем общество Феликса.

Не надо было гадать, чтобы понять нежелание Пэна подпускать к Венди кого-то из Потерянных. Даже свою правую руку. Она не помнила, чтобы при Питере вела себя так непринуждённо и расслабленно с блондином. Впрочем, Феликс не хуже её знал о том, чего не следует делать, и его каменное выражение лица ничем не отличалось от настоящего состояния. Возможно, лишь в серебристых глазах бывали проблески лёгкой усмешки, если Венди скажет хозяину Неверлэнда что-то дерзкое, но не более. И теперь, когда возможности гулять по острову не было абсолютно, Феликсу всё же удавалось изредка бывать для Дарлинг тюремщиком и приносить еду, а затем обмениваться парочкой коротких фраз.

О прибытии Спасительницы за своим сыном — мальчиком с сердцем истинно верующего — она узнала почти сразу. Как бы не пытался Пэн внушать ей ужас, а его подопечные, временами проходившие рядом, могли во весь голос обсуждать, как обстоит обстановка на острове.

А затем неподалёку с её заточением в одну из пустующих клеток поместили нового пленника.

Кто это был? Выяснить это девушка, если честно, особо не старалась, но всё-таки лёгкое любопытство присутствовало. Неизвестный, вероятно, был без сознания и лежал на дне клетки, так что всё, что удалось понять Венди — это был мужчина. Было странно осознавать это, видя уже который десяток лет повсюду одних лишь мальчишек, навечно застрявших в детстве. Пожалуй, последним взрослым, которого девушка видела и благодаря которому случилась беда попасться под горячую руку Пэна, был Киллиан Джонс. Сейчас воспоминания о нём были не пригодными. Черты лица пирата расплылись, а манера речи и поведение и вовсе стёрлись из памяти: остались лишь очевидные приметы — крюк на месте кисти руки, подведённые глаза и тёмные, слегка взъерошенные волосы.