Белая ворона (СИ)

— Чтобы я принадлежал только и исключительно тебе, так? — подсказал Алекс.

Незабудка молча кивнула. Щеки у нее раскраснелись, глаза сверкали, и выглядела она одновременно соблазнительной и беззащитно-хрупкой. Алекса пронзило холодное острое сожаление о том, что могло быть между ними, но уже никогда не случится. Потому что он не собирается лгать женщине, которую не любит. Это гораздо подлее, чем просто купить ее.

— Флория, этого не будет, — сказал он спокойно. — Да, ты мне дорога. Ты красивая женщина и прекрасная любовница. Я очень тебе благодарен за время, проведенное вместе. Но я не женюсь на тебе. И моя жизнь — это только моя жизнь. Я не хочу никакой ревности с твоей стороны, никаких попыток управлять мною. Если тебя это не устраивает… Что ж, ты не моя собственность и можешь решать сама.

— Решать… что?

На бледном фарфоре кожи цвели алые пятна, в синих глазах метался ужас, пока еще сдерживаемый, но уже грозящий вырваться очередной истерикой.

— Будем мы вместе или расстанемся, — намеренно холодно сказал Алекс.

— В-ваша с-светлость…

— Не смей! — ударил Алекс окриком, как плетью. — Иначе я просто уйду. Прямо сейчас. И, скорее всего, насовсем.

Помогло. Замерев, Незабудка вжалась в кресло, глядя на Алекса широко раскрытыми глазами, сглотнула… Но в рыдания не сорвалась.

— Флория, — ласково сказал Алекс, — ты же умная девочка. И должна понимать: у моего терпения тоже есть предел. Остаться моей фавориткой — это все, на что ты можешь рассчитывать. Если тебя это не устраивает, ищи мне замену. Любовника или мужа — как пожелаешь. Устраивать собственную жизнь — это твое право.

— Я… я же люблю… Я не смогу… без вас…

— Люблю и не смогу — разные вещи. Ты действительно не понимаешь, о чем я говорю? Или просто привыкла прикидываться наивной дурочкой?

Он допил уже согревшуюся лимонную воду, почти не чувствуя вкуса. Теперь едва тронутый обед не вызывал аппетита и у него.

— И… что мне делать? — еле слышно проговорила Незабудка, сцепив пальцы и опуская руки вниз, под стол. Поздно — Алекс уже увидел, как они задрожали.

— Успокоиться, — сухо ответил он. — И хорошенько подумать, чего ты хочешь и что из этого могу тебе дать я. Если решишь сохранить наши отношения, у меня три условия. Первое — никакой ревности. Ни к Анриетте, ни к кому-то еще. Второе — никаких наркотиков, а спиртное очень умеренно. И третье, что из этого вытекает, мы посетим целителя. Ты меня понимаешь, Флория?

— Да, — тускло ответила она, глядя мимо Алекса. — Очень хорошо понимаю. Такой, как сейчас, я вам не нужна. Слишком много хлопот.

Алекс стиснул зубы, старательно сдерживаясь. Поднявшись, обошел встрепенувшуюся Незабудку, встал за ее спиной, положил руки на плечи, прижимая женщину к себе. Замер, чувствуя напряженное, закаменевшее тело Флории, потом негромко сказал:

— Ты неправа. Я пытаюсь тебе помочь. Но ты сама должна этого захотеть, понимаешь? Флория, девочка, я не могу просто подарить тебе все, что угодно.

Он наклонился ниже, обнимая ее, и услышал отчетливый всхлип. А потом Незабудка горячечно зашептала:

— Прошу вас, милэрд. Я буду послушной, обещаю. Я брошу пить, совсем. Только не бросайте меня, умоляю. Я живу только ради вас. Никто не будет любить вас так, как я. Только скажите — я все сделаю. И доктора не надо, я сама смогу…

Алекс молча обнимал прижимающуюся к нему Флорию и думал, что делает глупость. Следует порвать с этой женщиной. Избавить себя от хлопот, а ее — от иллюзий. Но что с нею будет? Сможет ли Флория, с ее болезненной нервностью и детской беспомощностью пережить этот разрыв? А если оставить все по-прежнему, что он может дать ей, кроме содержания? Ответов не было. Только тяжелая холодная тревога за происходящее.

— Обещай мне одну вещь, — сказал он тихо. — Я хочу, чтобы ты провела хотя бы неделю дома. Прямо с этого дня. Никаких клубов и вечеринок. Никакого алкоголя. Я буду тебе звонить, даже приехать могу… Не для того, чтобы тебя проверить, а просто в гости. Ты отдохнешь, подумаешь обо всем и проверишь, сможешь ли удержаться от выпивки хоть эти несколько дней. Флория, все зашло слишком далеко. Если наши отношения тебе дороги, уж неделю без развлечений ты вытерпишь.

— Неделю? — охрипшим голосом, лишенным даже тени прежней звонкости, уточнила Незабудка. — А вы… С кем вы будете в это время? С нею?

— Боги, Флория, ты можешь думать о ком-то, кроме Анриетты?! — не выдержал Алекс. — С кем я буду и буду ли вообще — это мое дело. Не души меня ревностью, слышишь? Иначе…

На душе у него было премерзко. Алекс сам не знал, чего хочет. То ли получить формальный повод для расставания, то ли чтобы Флория удержалась. То, что для Алекса — исчерпавшая себя связь, для нее может стать единственным спасением. Это означает огромные сложности в дальнейшем, но… он слишком привязался к Незабудке и действительно хотел бы ей помочь. Хотя бы не навредить сильнее.

Но вместе с тем Алекс уже знал, на что потратит эту неделю, начиная с сегодняшнего вечера. Вечера, когда Флории точно не будет в «Бархате».

— Хорошо, — услышал он тихий и почти спокойный голос. — Пробыть неделю дома? Как скажете, милэрд. Я выдержу. Я вам докажу…

Остаток дня прошел спокойно. Маред закончила отчеты по «Снорри», искренне наслаждаясь разницей между тем, в каком в состоянии получила документы, и в каком их сдает. Со вторым предприятием еще предстояло повозиться, но время оставалось. Тье ван дер Пол взяла папку с бумагами, задумчиво посмотрела на Финлисона, идущего мимо, и велела Маред продолжать работу в одиночку.

— Если что-то будет непонятно, подойди ко мне, милая, — добавила она. — Или к тье Форс.

— Благодарю, — улыбнулась Маред, вставая и возвращаясь к столу, который уже привыкла называть своим.

«Снорри» свалился с плеч долой, и бумаг здесь поубавилось. Зато прибавилось личных вещей. Чашку, подаренную Оуэном, она так и не обновила, однако забирать ее в коттедж к Монтрозу не хотелось. Пусть пока постоит, радуя взгляд. У окна Маред поставила жестяную бонбоньерку, щедро подаренную Тилли, сложив туда всякие мелочи вроде скрепок и перочисток. А экзотический цветок-кактус, теперь вволю пьющий вводу, позеленел и растолстел, его колючки бодро растопырились во все стороны.

Маред присела, уже привычно погладила колюче-пушистый шарик. Будь она из зеленых фейри, непременно сделала бы жизнелюбивого симпатягу своим хранителем-талисманом. Хороший пример для подражания, вот кто способен себя защитить от грубых и жадных рук.

Она аккуратно перебрала документы, намечая работу на завтра, сделала пару пометок в ежедневнике. До шести часов оставалось несколько минут, и служащие начали собираться. Тилли подкрасила губы, кинула помаду в сумочку и томно улыбнулась подошедшему Леону. Прошла хмурая тьена Дорриш, выговаривая кому-то по фонилю…