Шерсть седой овцы (СИ)

«Т-ты… очень тёп-плый. Я в-ведь… тоже… т-тёп-плая, Г… Гоул?» - Суда тоже пыталась нашёптывать для меня приятные словечки. Она тоже пыталась утешить меня, хоте мне это… не было нужно. В основном я поддавался ей. Если Суда решалась опустить свои руки к талии – я тоже двигал руки к талии. Если она начинала целовать меня – я отвечал взаимностью. Мне хотелось добавить ей чуточку уверенности и подтолкнуть её к следующему шагу… но в скором времени я решил делать всё самостоятельно.

«Ты… Т-ты х-х… х-хоч-чешь… м-меня?» - Большинство её слов моментально превращалось в вопросы. Её неуверенность и стеснение проглатывало её целиком, не давая ей свободы. Мне пришлось делать всё за неё. Словно куклу, я повернул её грудью к стене своего дома, аккуратно наклоняя её вперёд и медленно раздвигая её ноги. Брюки с неё съехали сами по себе, и Суда чувствовала себя неловко из-за этого, слегка подгибая свои ноги в колени. Меня же это не волновало. Я просто стоял рядом с ней, проведя пальцами меж её ног. От одного только движения она начала часто дышать, дрожать и закрывать нижньь часть своего лица. Ох, Суда-Судушка… Выглядишь такой независимой и сильной, а внутри вся чувствительная и кроткая. Все её истинные чувства начали выползать из неё, пока я продолжал массировать её влагалище сквозь бельё пальцами. Клитор пульсировал и слегка выпирал через ткань, а сама ткань начинала впитывать в себя все её жидкости. Я даже был готов снять с неё трусики и перейти к следующей стадии, как она начала тяжело дышать и… достигла своего первого оргазма, упав на колени.

«П-прос… т-ти…» - выпустила она из себя, начиная дрожать и краснеть из-за этой… «неловкости», стараясь встать на ноги. Я мог похвалить её. Суда всё же держала в себе каплю женственности, которую я никак не мог достать или увидеть. Я всё ещё видел человека перед собой, а не куклу, разгибающую ноги только потому, что я так этого хочу. Суда даже развернулась ко мне и выпрямилась, но я лишь аккуратно прижал её спину к стене дома, вставая на колени. И она не сразу поняла, что я хотел с ней сделать, пока я не начал приближаться к её ногам лицом. – «Н-н-не над-д-до…»

Я не обращал внимания на её мольбы. Она не сопротивлялась, а значит она и не отказывалась. Как только её нижнее бельё опустилось к коленкам – всё её тело задрожало. Суда плотно закрыла свою нижнюю часть лица руками, наблюдая за мной в страхе и смущении. Я же… Спокойно коснулся её увлажнённой норочки своим носом, слегка подвигав им взад-вперёд, выудив из Суды пару сдержанных стонов. А как только я коснулся её влагалища языком и губами – её дрожь усилилась. Если бы я не держал её за талию – она упала бы на колени в мгновение ока. Но пока я держал её на ногах, балуясь с её клитором языком, хватая губами её половые губы и проникая кончиком языка внутрь влагалища – она дрожала, тяжело дышала и издавала протяжные, но заглушённые стоны… И иногда даже достигала оргазма… но не падала. Со временем Суда даже начинала кусать свои губы и пальцы, и она не смела отводить от меня глаз. Всё, что я делал… каждое мгновение и каждая деталь – всё попадалось ей на глаза. Заставляло её изливаться соком и бесконтрольно дрожать. Она даже нашла силы сказать мне:

- «Эт-т-то… Ха-ах! оч-чень… г-г… грязное м-м-м… М-мест-то~ Зач-чем ты… т-ты… залезаеш-ш-ь туда яз… з-зыком-м, Го… На-а~! Г-гоул-л?» - поменяйся бы мы местами – она бы так не говорила. Но… раз уж она находит это место грязным – я послушаюсь её и остановлюсь.

Наше с ней развлечение ещё не закончилось. Оно только начиналось. Я просто дал Суде минутку отдыха, позволив себе поцеловать её в губы и поделиться с ней вкусом её же собственных выделений. Суда не выглядела довольной вкусом и ощущениями, но она терпела. Проглатывала всё, что попадалось ей в рот, устало и невольно игралась с моим языком и тянулась к моим плечам, пытаясь обхватить меня своими дрожащими ручками.

Вскоре тело Суды медленно опустилось на землю. Она всё ещё чувствовала себя неловко, прикрывая нижнюю часть своего лица, свою грудь и свою “норочку”, поджимая ноги в колени. Так или иначе – она знала, что у нас будет следующим в меню. Она знает, что будет больно. Как только я разместился на ней, позволив ей схватиться за мои плечи и перевести дыхание – я аккуратно начал вторгаться в глубины её влагалища. И, как я и предполагал, Суда была девственницей. На моём пути было препятствие, и от каждого лёгкого касания этого препятствия Суда сжимала рубаху и впивалась ногтями в мои плечи, плотно закрывая глаза. Она знала, что её ждёт. Одним резким движением я пробился внутрь, заставив Суду вскрикнуть. Впиться ногтями в мою кожу и начать рвать ткань моей рубахи. Сжимать ноги в колени и дрожать, заставляя меня зайти в неё целиком и полностью. Это было болезненным продвижением, но Суда терпела. Она укрывала своё лицо руками, кусала губы до крови и старалась не двигаться. Я тоже замер в ожидании, вслушиваясь в поспешный стук своего напуганного сердца… пока Суда, спустя минуту, не начала шептать:

- «Он… во м-мне… дёрг-гается… двигается… Т-тебе ведь прият-тно, да?»

Я воспринял её слова за сигнал к действию, медленно двигаясь взад и вперёд. Суда, может, и лила слёзы, прижимая руки к своему рту, но хоть какие-то заглушённые звуки наслаждения всё же из неё выходили. Я старался двигаться как можно медленнее, наблюдая за этой стеснительной принцессой. Она прямо вся сжалась, закрылась… Даже когда мы перешли к самому важному моменту – она продолжала стесняться меня. Продолжала укрывать свои чувства от меня.

- «Я-я чувствую… т-тепло внут-три… Меня словно что-то… а-ах~… р-растяг-гивает. М-может я… м-м-мала для т-тебя?»

Мне слегка поднадоела её неуверенность, стеснительность и замкнутость. Я хотел увидеть эмоции на её лице. Те эмоции, что она так сильно пытается скрыть. Я моментально схватил её за запястья, аккуратно прижав их к земле. Даже когда Суда сопротивлялась, пытаясь освободить руки – я не позволял ей.

«Настоящая Суда не будет скрывать своих эмоций. Давай… Я хочу увидеть Суду. Настоящую, живую Суду». – Она была напугана моего приказа. Она пыталась отвести взгляд, скрыть краски и заглушить стоны… но ничего не выходило. Её глаза начинали сверкать, выпуская из себя накапливающиеся слёзы. Краски начали становиться более насыщенными, а стоны - протяжнее и слаще. Вскоре Суда просто не могла сдерживать наплыва эмоций. Она хотела поделиться этими эмоциями со мной. Поделиться ими со всем миром:

«Я не б-буду… скрывать эмоций! Я буду ст-тонать… только для… т-тебя! Крич-чать! Улыба-ах~… ать… ться…!» - Наконец-то мне удалось зажечь огонёк жизни в ней. Суда, даже не опасаясь того, что нас услышат и заметят, начала сладко и протяжно стонать, не отрывая от меня глаз. Её улыбка искривлялась, руки тянулись ко мне, а губы так и просили прилипнуть к моей коже. Она даже поменялась со мной местами, прижавшись ко мне всем телом и положив меня на землю. И она удерживала мой ритм, прибавляя к своим движениям немного “желания”. Вскоре вместе с её стонами начали выходить грязные описания того, что происходит внутри: - «О-он… а-а-ах-х~! едва н-находит… с-себе места… внутри м… ме… меня-я~! Каждый… т-толчок… ма-а! бьет-т м-мен… я-Я…! пря… прямо в с-с-сердцее!»

«Это ты о ком?» - Я не хотел манипулировать Судой, или заставлять её говорить то, чего она не хотела, но она сама буквально просила меня заставить её разговаривать со мной о таких грязных вещах. Она не хотела молчать, другими словами.

«Твой… Ч-член!» - выкрикнула она без смущения, заливаясь стонами из-за очередного оргазма. И останавливаться Суда не посмела, увеличивая темп, продолжая покрывать мой половой орган абсолютно странными и совсем ненужными названиями с каждым последующим ударом: - «Тв… твой друг! Ст-тояк! Ф-фал-лос! Г-гигант! Неф-фрит… товый… А-ах! Ж-жезл! Корм-милец! Бур! Штык! Оссем… м-менит-тель~!»

Подобных названий у неё было несколько десятов. И вместо того, чтобы дать ей возможность поделиться ими всеми со мной – я вновь положил её на землю, целиком и полностью вбиваясь в проход к её матке своим «Буром», «Штыком» или «Жезлом». От прилива новых ощущений Суда… ну… она начинала выглядеть опьянённой счастьем и наслаждением. Язык выкатился наружу, глаза начинали медленно закатываться, а стоны становились звонче, но короче.