Шерсть седой овцы (СИ)

«Так… Спокойствие… Я уже попадал в подобную ситуацию раньше и я знаю, как из неё…» - Я пытался успокоить не только себя, но и Макс, безумно пытающуюся освободить себя и сразиться с этим пещерным монстром, но все мои планы внезапно рухнули… как только в Мастерскую вбежал Маусер. Этот придурок, держа меч над своей головой, с дикими криками бежал на Слизня… но вместо того, чтобы нанести удар – споткнулся об дверной порог и с головой нырнул в эту тварь. Слизень позволил ему вынырнуть и не задохнуться в обилии слизи, но на свободу не отпустил.

Итого: Я, Маусер и Макс… застряли по пояс в Слизне… без возможности выбраться.

«Ну и кретин же ты, Маус». – Раскрывать эту тайну для него было бесполезно. Маусер уже успел осознать свои ошибки. Тем не менее, он всё равно пытался выбраться из этой ситуации и попробовать снова, и вскоре он начал паниковать, крича что есть духу: «На помощь!», «Помогите! Кто-нибудь!» и прочие мольбы подобного рода. Угомонился он только тогда, когда я удалился об него головой, попав прямо в нос. – «Харэ орать! Тебя, кроме нас двоих, никто не слышит! Лучше помоги мне!»

«Как?! Я двинуться не могу!» - Паника Мауса лишь росла, а я пытался придумать хоть какой-то план побега, пока этот идиот тратил свои силы. Мне пришлось долбить его голову своей, пытаясь хоть как-то заставить его скооперироваться со мной и помочь выбраться из этой передряги:

- «Это, мать твою, Слизень! Думай башкой своей, выхухоль ты ссальная! Пытайся меч вытащить, наклоняйся назад… Ты воин, чтоб тебя коленом! Сражаться с этой тварью для нас не в перв… ой…»

Лёгкий хрип приостановил мою речь, и наши с Маусом взгляды медленно перешли в сторону Макс, залившейся ярким румянцем и сжавшей свои губы, начинающей часто дышать и едва различимо хрипеть. А потом я заметил, как поножи Макс… начали соскользать с её ног.

«Нет… Только не ты!» - Теперь и я подался дикой панике, начиная бить Слизня кулаками и бешено мотаться из стороны в сторону. И, как вы уже поняли, меня это не спасло. – «Почему именно эта…?! Почему именно эта сраная дрянь должна меня мучить?!»

«Что… что ты говоришь? Что происходит?» - Маус даже представить себе, что нас ждёт. Он тоже чувствовал эти пульсации. Это тепло. Это… едва заметное наслаждение. Слизь уже начала развлекаться с Макс, проскользнув в самые укромные и нежные места её нежного тела, и про нас с Маусером она тоже… не забывала. Нас начало засасывать на дно этого Слизня и отпускать обратно. Слизь снимала с нас все нижние части одежды, вроде поножей или штанов, спокойно обволакивая наши ноги и всасывая нас в себя. Даже когда Маус остался без штанов - он не понимал, что происходит: - «Ч-что оно делает?!»

«Она!» - я позволил себе поправить Мауса, продолжая сопротивляться. – «Эта тварь… Она сейчас начнёт насиловать нас всех и накачивать слизью до тех пор, пока мы не отупеем. Можешь винить Хэнни за это, если мы сумеем освободиться».

Эта Слизь ничем не отличалась от предыдущей, что насиловала Хэнни в пещере когда-то давно. Я думал, что смог избавиться от этой твари, но, как оказалось – я ошибся. И сейчас я плаваю в этой ошибке, наблюдая за частично голой Макс, показывающей мне свою опьянённую улыбку. Объём наслаждения, которое она испытывала, можно было увидеть по её, медленно сгибающимся в колени, ножкам. Вскоре и нас с Маусером настигнет подобная волна наслаждения.

Слизь баловалась с нами. Исследовала нас с Маусом, издавая слабые пульсации и медленно обволакивая наши ноги. С каждой подобной пульсацией она затягивала нас в себя и стягивала с нас верхние части брони и одежды. А как только мы погружались в неё по подбородок – она вытягивала нас обратно наружу, моментально выплёвывая из себя всю собранную одежду, словно из рогатки. Только когда мы остались стоять в ней абсолютной голыми, Слизь начала играться с нами. Маусер даже вздрогнул, почувствовав что-то, медленно обволакивающее его пенис. То же самое чувствовал и я. Мне была знакома эта ситуация, и я быстро повторил все те действия, которые я делал ранее, будучи схваченным слизью – Сжать ягодицы, хорошенько напрячься и не поддаваться этой заразе!

Вскоре Слизь начала пульсировать сильнее, обволакивая и всасывая мой член, как и член Мауса, высекая из него тихие, едва различимые стоны. Он поддавался чувствам и ощущениям, как и Макс, что смотрела на меня с искривлённой улыбкой, часто дыша. Слизь подвинула её в мою сторону, позволилв Макс, опьянённой чувствами и удовольствием, обнять меня и начать целовать мою шею, наполняя мои уши своими тихими вздохами. Из-за неё я не мог сосредоточиться. Сдерживать наплыв приятных чувств становилось сложнее. Макс словно специально пыталась возбудить меня, пока Слизь, развлекаля нас обоих, готовила нас к следующей “стадии”.

Слизь начала тщательнее обсасывать самые нежные части моего тела, и ощущения стали казаться мне более приятными… и знакомыми. Я сразу понял, что происходит, заметив перемену эмоций на лице Макс. Её лёгкий шок переливался в блаженную улыбку, а её язык выкатился наружу. Глаза начинали закатываться, улыбка искривлялась, а её тело самостоятельно начало поддаваться внеземному наслаждению и блаженству, позволяя рукам обхватывать моё тело с новыми силами. Что-то подобное чувствовал и Маус, но он не был рад или доволен этим, покрываясь красками, стараясь стискивать зубы и устало произносить:

- «Ч-что… что он-н-на… делает? Г-гоул…»

Я был бы рад ответить ему, но, я боюсь, это лишь усугубит ситуацию. Слизь копировала образ и подобие наших половых органов, стараясь ублажать нас этими самыми копиями. Я чувствовал пульсирующие, узкие внутренности Макс, и Маусер тоже должен был наслаждаться этой превосходной копией. Макс же… Может она и шептала мне устало на ухо: «Пах-пах», но она определённо чувствовала либо копию моего члена, пробуривающую свой путь внутрь неё, либо копию члена Маусера, чему я не был рад. Этот вопрос не остался в моей голове надолго, ибо Слизь начинала переходить к своей следующей стадии.

«О-о нет… Д-даже н-н-не взд-думай-й!» - Маус вновь начал показывать сопротивление, пока из него не вышел тихий, сдержанный крик. Он сжал зубы и выпрямился, широко раскрыв глаза и выпустив из себя пару капель слёз. Да… Слизь начала насиловать беднягу, пролезая внутрь его задницы. И если меня не настигнет подобная учесть, то я точно начну ощущать иные формы, обволакивающие мой возбуждённый фаллос. Одна лишь мысль об этом вызывала отвращение, или даже… пугала меня. Но Слизь же помнила меня. Она лишь касалась краёв моего ануса, словно вылизывая его слизистой копией языка. И забираться внутрь Слизь вряд ли собиралась, лишь аккуратно балуясь со мной и заставляя меня напрягаться лишь сильнее.

С Макс же она не шалила. Бедная девица моментально начала царапать мою спину ногтями, вжимаясь в меня всем телом и стискивая свои зубы со всей возможной силой, как только Слизь издала очередной сильный пульс. Она забыла, как дышать, на небольшой миг, пока Слизь проникала внутрь её девственной попки, до которой даже я пытался не дотрагиваться. Вскоре на её глазах выступили слёзы, и она с улыбкой прошептала: «Пах-пах!», начиная издавать лёгкие, быстрые выдохи с едва различимым писком, как у резиновой уточки. Как я и думал… Слизь начала насиловать и её. Краем глаза я заметил, как Маусер показал совсем иные эмоции, начиная сжиматься и наклоняться вперёд. Что-то изменилось, но я не чувствовал ничего необычного. Возможно… Слизь сменила копии, и Маус начал чувствовать копию чьих-то внутренностей и кишок. И я, надеюсь, это его собственные. Макс же, утопая в смешанных чувствах боли и блаженства, продолжая издавать тихие писки и всхлипы, позволяла Слизи играться с ней, как с игрушкой. Позволяла чудовищу пользоваться ей и всеми её проходами. Я даже начал замечать, как живот Макс начал принимать округлые формы, а её дыхание становилось более тяжёлым и частым. Что-то подобное начало происходить и с Маусером, но он показывал сопротивление, не позволяя слизнякам проникнуть внутрь его кишечного тракта. Один только я оставался нетронутым, наслаждаясь волной приятных чувств и сопротивляясь что есть сил, пока Слизь насиловала Макс и Маусер, стараясь заполнить их внутренности “живой” слизью.