Шерсть седой овцы (СИ)

Нам пришлось вытереться досуха, надеть на себя штаны и рубашки, и поспешно выйти из сауны (бани), встречая уже подготовившихся девиц с улыбками на лицах. Они, лишь на короткое мгновение рассматривая наши раскалённые до красна (и до дикости довольные) рожи, перевели свои взгляды на нас, и только потом, дождавшись сигнала Макс, начали продвигаться к своей заветной цели. Я уже был готов расслабиться и остыть, покряхтеть с друзьями на счёт очередных философских вопросов… но меня внезапно остановила Макс. Девица схватила меня за руку и отвела меня в сторону, недовольно, практически огорчённо рассматривая моё лицо. Не успел я сказать и слова – она достала свою книжку, моментально раскрыв её на нужной странице. «А если ты для меня больше, чем отец? Ты бы назвал меня своей “парой”?» - этот вопрос был расписан аккуратно на одной, единственной странице.

«В смыс…? Как ты…? Ты подслушивала нас?!» - Макс даже отвечать не нужно было. Всё было и так ясно. Как самый ясный день ясно. Этот маленький Штирлиц… Она подслушала нас каким-то немыслимым образом. Даже когда она отводила от меня свои глазки и прятала руки за спиной, невинно перескакивая с пятки на носок – всё было написано на её лбу. Некоторые люди жестоко наказывают за подобные поступки, а я… Ну а что я…

- «Кто-нибудь ещё нас подслушивал?»

Макс помотала головой в ответ, продолжая невинно перескакивать с пятки на носок. Она ждала, пока я отдам ей обратно её книжку… хотя я и не собирался отдавать её. Она идёт в сауну (баню). Там книгам не место, знаете ли. Вместо этого я решил пойти на компромисс.

«Если я… вот так вот внезапно поделюсь с тобой своим секретом и отвечу тебе на твой вопрос… Ты ведь поделишься с папой своим секретом, верно?» - я специально опустился на одно колено и перешёл на шёпот. Заинтриговал Макс, аккуратно сделав этот вопрос “важным”. Как я и думал - хитренькая девица решила согласиться на эту сделку. Она едва заметно улыбнулась и аккуратно кивнула мне, пока я, ныряя рукой в её волосы, тихо шептал: - «Ты для меня больше, чем просто пара, Макс.»

Я начал чувствовать, как по телу этой маленькой шарлатанки начали пробегаться мурашки. Как она продрогла. Как она вздрогнула и вздохнула, замерев на пару секунд. В её головушке произошёл самый настоящий взрыв… А я только и сделал, что одну непонятную фразу слепил.

Девица сдержала не только свои бескрайние объёмы восторга и румянца, но и своё обещание, проведя меня к потайной комнатке в сауне (бане). В задней части сауны (бани), снаружи, Макс смогла укрыть небольшой люк, ведущий в тесноватую, но превосходно скрытую комнатку в сауне (бане), расположенную прямо под сидениями. И перед тем, как я решил заползти внутрь – Макс встала на носочки, поцеловала меня в шею и ускакала в сауну (баню), как только её начала звать Хэнни. Внутри было тесно и темно, да, но я не чувствовал той жары, которая сейчас должна охватывать девушек внутри. Я просто лежал в полной темноте и… слушал.

Сначала я услышал лёгкий смешок и едва различимый скрип двери. Как множество босых ног шлёпало по мокрому полу, продвигаясь в сторону сидений. Единственное, что затмевало множество других посторонних звуков – это смешки и голоса. Я мог узнать голоса, но некоторые слова я не смог полностью понять, пока девушки всё же не сели на свои места.

- «…а потом он надел на меня свою рубаху, пропитанную кровью и прочей… жутью, и он отвёл меня обратно к себе. Домой. И на следующий день мы даже не вспоминали всё это».

«Я уверенна, что ты сделала что-то ещё по возвращению домой. Ни один человек не примет простых слов в качестве извинения. Ты что-то скрываешь…» - я сразу разобрал голоса Хэнни и Мастерс. Хэнни, будучи болтливой овечкой, проболталась на счёт моего небольшого “похода”. Я очень хорошо помнил этот момент. Эта истеричка сама убежала от каннибала, сама попалась в руки каннибалам и сама была спасена каннибалом, от которого она, собственно, и убежала. Не история, а целый, мать его, анекдот…

«Я до сих пор не могу в это поверить, честно говоря… Я представляла его новую жизнь совершенно иначе. Думала, что жизнь каннибала изменит его…» - это был голос Соломки. И, судя по её словам, она не скрывала своих эмоций и мыслей в этот момент. Никакой строгости и серости в голосе. Одни лишь краски. – «Хэнни… Как вы жили вместе? Тебя не пугало то, что он… ну…»

- «Только когда я впервые узнала об этом. А в целом: Он прямо душка. Неприступный и строгий, но душка. Один раз он попросил меня сделать для него кое-что и хорошенько шлёпнул…»

Я не смог разобрать последних слов из-за внезапно открывшейся двери. Скрип, лёгкий грохот и шлёпанье босых ног вновь наполнило мои уши. Это была Макс, слегка припоздавшая на этот девичник. Я услышал что-то вроде: «А Макс копуша~», вышедшее из уст Хэнни в тихом, лёгком тоне. Затем девицы удержали десятисекундное молчание, которое прервалось лёгким смешком Хэнни и фразой: «Всё равно копуша». Я уже был готов задаться вопросами, но быстро вспомнил, что Хэнни была единственным человеком, способным общаться с Макс на языке глухонемых. Они понимали друг друга с первых дней, а я, каким-то образом, успел забыть про этот факт. Тупица…

Темы у девиц были не самые свежие. Разговаривали они, в основном, о своём. Женском. И, благодаря Макс, им пришлось брать те же темы, которые брал Марко минутами раннее.

«Хихи~! Макс хочет поделиться секретиками~», - Я не был удивлён реакции Хэнни. Честно говоря… Я даже это предвидел. И последующий вопрос предвидел, и реакцию… но точно не ответы: - «С кем бы ты предпочла… провести время, м?»

- «В смысле “провести время”?»

- «Ты знаешь, о чём я, Ма~. Давай, не кукожься!».

Сначала я думал, что их ответы совпадут с нашими. Что Мастерс назовёт Рика, Хэнни – Марко, и так по списку. Но я целую минуту пытался услышать точный ответ и ни черта не мог разобрать, пока Макс не ответила первым.

«Папа? Ты… имеешь ввиду Гоула?» - только Макс могла назвать меня “Папой”. Тут нечему было удивляться. Меня удивило совсем другое:

- «Вот же блин… А я только хотела его назвать.»

- «И я тоже хотела Гоула… Вот только, боюсь, Соломушку обижу~. Заревнует меня к нему~» - Я услышал голоса и ответы Мастерс и Хэнни… и это меня слегка нервировало. С чего это вдруг они все втюрились в меня одного? По каким это статьям? Даже когда я услышал: «Н-н-не заревную!», вышедшее из уст Соломки – я был полностью уверен в её ответе. Хэнни лишь заставила её высказаться. Дать свой ответ, как положено, по чесноку:

- «Ну и по кому же ты тогда так сохнешь, м~?»

Компания девиц слишком уж сильно надавила на бедную Соломку. Я прямо чувствовал, как она сидела и дрожала, не в состоянии произнести и слова. Как её подталкивали, разглядывали, трогали… И я не знаю, что могла бы сделать с ней Хэнни в подобной ситуации, но если Соломка и заговорила, то это точно дело рук извращённой суккубы. И Соломка, дрожащими губами и тихим, неуверенным тоном, смогла ответить:

- «Г-г… Го-о-оул-л…»

Я был поражён. И не только тем, что все единогласно назвали моё имя. То, что они заставили Соломку произнести это вслух… Это было нечто незаконным для меня. Хэнни же, спустя пару секунд, решила изменить свой ответ:

- «Ну, раз ты уже заняла Гоула, то тогда… Маркуша! Маркуша мой! Никому не отдам!».

- «Хитрожопая… Я только с Риком хорошо знакома. Но… Пускай будет Рик».

Хэнни и Мастерс сменили свои предпочтения. Не знаю, зачем, но они сделали это специально. Тоже самое сделала и Макс, назвав (зачем-то) Маусера. Чёрт знает, что они там навыдумывали, но никто не был против своих новых ответов. Мастерс даже решила выплеснуть причину, по которой она выбрала Рика:

- «Можете мне не верить, но он лично сказал мне, что его… ахем… удивляет моё “обилие молочных желёз”. Хотя на самом деле, величина женской груди обусловлена только толщиной подкожного жирового слоя, а не молочными долями или добавочными молочными железами, что я ему, собственно, и сказала…»

«А что ты хотела, Ма~? Твоя грудь буквально манит к тебе! Тут ведь всё такое нежное и мягкое…» - судя по тому, куда покатился этот разговор – Хэнни начала распускать руки. Я начал видеть ситуацию более чётко и воспринимать определённые, едва различимые и тихие звуки, особенно когда Мастерс недовольно произнесла что-то вроде: