Падение во грех (СИ)

Я боюсь времени. Боюсь этого ощущения времени, утекающего сквозь пальцы. Боюсь этого ожидания….

Боюсь того, что сейчас я не могу жить, не могу мечтать, не могу чувствовать свободу даже в своей душе… всё, что я могу сейчас – это ждать. Не жить, а ждать!

И это порождает в моей душе настоящую панику, кошмар, безысходность. Мне хочется кричать, бегать по камере, рваться на прутья… но боль так мучает меня, что я не могу пошевелиться.

Мне так страшно, так невыносимо, так больно… я чувствую уходящее время… чувствую, как жизнь проходит мимо, а я жить не могу… и я так боюсь… так боюсь, что жизнь закончится в этом вечном ожидании… и я ни на секунду больше не смогу вздохнуть свободно, больше не смогу почувствовать, что значит быть живой….

Запертая в клетке, что сводит меня с ума… что разрушает меня, порабощает… я хочу вырваться, хочу вырваться из неё!

И я не верю, что когда-нибудь смогу сбежать отсюда… ведь даже Айон не смог… что уж говорить обо мне….

Конечно, я помню обещание Эрика… но сейчас, когда кошмар продолжается день за днём, секунда за секундой… я уже не верю, что он исполнит это обещание….

Не верю, что этот ужас закончится… единственное, что может спасти меня, что может освободить меня из этого каменного плена – это смерть….

Как это возможно? Так бояться смерти и так желать её? Чувствовать проходящее сквозь пальцы время, бояться, что жизнь закончится, и я так и не смогу по-настоящему, свободно вздохнуть… и в то же время желать смерти, желать как единственного выхода отсюда….

Бабушка рассказывала мне, что однажды Розетта Кристофер попала в мир мёртвых. Многие, да и сама Розетта, думали тогда, что она уже умерла, но на самом деле лишь её душа покинула тело… её потом удалось вернуть, и Розетта прожила ещё восемь лет.

Но там, в мире мёртвых… к Розетте подошёл человек, и спросил, как она прожила свою жизнь. И всё, что она смогла ответить, так это только то, что всю жизнь она бежала… искала своего брата.

Когда мне рассказали эту историю впервые, я не придала этому особого значения. Но потом, вспоминая это много лет спустя….

Я не хотела, ни за что не хотела после смерти ответить так! Не хотела ответить, что я бежала всю жизнь! Мне было сложно объяснить, почему я всё так чувствую… но подобный ответ для меня отражал всю бессмысленность, всю пустоту и суетность жизни Розетты! И я не хотела, ни за что не хотела, чтобы моя жизнь была похожа на её… хотя, конечно, мне часто это навязывали….

И сейчас, среди этого кошмара, я ощущала такую пустоту, такую бессмысленность своей жизни, что просто не могла выносить этих мыслей… я не хотела ответить, что страдала всю жизнь, точно так же, как не хотела ответить, что всю жизнь только и делала, что бежала… что моё время прошло впустую….

И теперь я так остро чувствовала клетку, давящую клетку, что мечтала о смерти точно также, как и боялась её….

Как бы странно не звучало это….

Возможно, в добровольной смерти я видела смысл, который могла бы придать своему существованию… умереть, чтобы не покорится Системе… умереть ради свободы… умереть, чтобы не быть больше рабыней… возможно, так мне всё казалось тогда….

- Лучше умереть, – шептала я, словно в бреду. – Это единственный способ вырваться из этой тюрьмы….

Айон усмехается, гордо, надменно. Снова в его голосе звучит насмешка надо мной.

- А ты пыталась что-то сделать? – говорит Грешник.

Я резко вскидываю голову. Тело пронзает такая судорога, что я с трудом сдерживаю крик. По щекам текут слёзы, но в моём голосе звучит насмешка. Судорожная, отчаянная насмешка.

- Скажи мне лучше, ты за все эти двадцать лет приблизился к побегу хоть на один шаг? – почти выкрикиваю я.

Айон издаёт тихий смешок. Как всегда гордый, уверенный….

- Свобода даруется тому, кто умеет ждать, – чуть иронически произносит Грешник.

Но во мне эти слова вызывают лишь новую волну отчаяния. Ждать? Вновь чувствовать проходящее сквозь пальцы время? А что если… что если когда я буду готова сделать шаг, будет уже слишком поздно?

- Айон, у меня нет времени! – вскричала я отчаянным голосом. – Я не демон, я человек! Я не могу ждать! Моя жизнь будет длиться намного меньше, чем твоя! И… сейчас я чувствую, как время уходит сквозь пальцы… а Мечта не становится ближе ни на шаг… я ещё молода, но здесь, в тюрьме очень быстро погибну….

Айон хмыкнул, смерив меня жёстким, суровым взглядом.

- Однако убиваться и ныть у тебя есть время, – сухо сказал Грешник.

Я вздрогнула, словно от удара. Моё сердце пронзило болью, и я вся вновь съёжилась на лежанке для заключённых.

- Но… что мне делать? – спросила я дрожащим голосом.

Когда Айон заговорил, его голос немного смягчился. Поэтому мне стало чуточку легче….

- Ждать, – произнёс Грешник. – Пока ждать и наблюдать….

Но, всё же, эти слова не придают мне сил, а лишь больше лишают меня воли. Я всхлипываю, закрывая лицо руками… я не в силах ждать… я слишком этого боюсь… слишком боюсь, что смерть придёт за мной… что я упущу шанс вырваться на свободу….

- Но мне всё время кажется, что я должна вот прямо сейчас что-то сделать… – прошептала я сквозь всхлипы. – Только не знаю, что… а может знаю, но мне что-то не даёт это сделать, и я не знаю, как от этого избавится… из-за этого я всё время чувствую, как время уходит сквозь пальцы, каждый день оказывается прожит бессмысленно, и я не могу ничего сделать… и когда-нибудь… когда-нибудь меня уже не будет, а Мечта не станет ближе ни шаг….

Айон усмехается. Гордый, сильный, знающий, как бороться с чем угодно… но трудно иногда передавать свою волю словами. И его словам всё сложнее и сложнее достигать моего сердца, моей души, тонущей в пучине безысходности….

- Ты спешишь, – говорит Айон. – Спешка тебе не помощник. Так ты только больше будешь спотыкаться и падать, нанося себе всё новые и новые раны, делающие тебя слабой.

Я отчаянно сжимаю кулаки. Мне хочется поверить в это, но это так трудно… так тяжело….

Я пытаюсь придумать что-то, но у меня не выходит ничего.

- Я даже не могу представить, что мне делать… – говорю я шёпотом. – Совсем не могу представить… не знаю, что нам делать, чтобы идти к Мечте….

- План составим, когда выберемся отсюда, – говорит Айон своим спокойным, гордым тоном. – А здесь, в этих стенах лучше не говорить о таком….

Я вновь сжимаюсь в комочек, вновь отчаяние охватывает меня своей чёрной пустотой. У меня уже не остаётся сил, чтобы думать о Мечте… не говоря уже… не говоря уже о том, чтобы представить, как выбраться отсюда….

Ничего, кроме боли… ничего….

- Не знаю, мне кажется, мы не сможем даже придумать, как отсюда выбраться, – говорю я чуть ли не со слезами. – Не говоря уже обо всём остальном… я точно не смогу ничего придумать… ничего….

Айон отчётливо фыркает. Я чувствую, как он с гордым презрением смотрит на меня.

- Ты раб Системы, – жёстко говорит Грешник. – И пока ты будешь и дальше жалеть себя, несчастную, то никогда отсюда не выйдешь.

Я горько хмыкаю в ответ. Да, я сама понимаю это прекрасно… я слаба, я повержена, сломлена… я не могу бороться, я не могу быть, как он… может быть… может быть всё это потому, что я человек?

У людей недостаточно воли, чтобы взлететь в небо….

- А может быть, люди не могут быть свободными? – кричу я, так, что мой отчаянный крик звенит, отражаясь от стен. – Может, они просто неспособны освободится от Системы? Ты ведь так считал, верно, Грешник Айон? – в моём голосе звучит истерика, я со всей силы сжимаю кулаки, так, что из-под пальцев идёт кровь.

Я вновь чувствую взгляд Айона. Чувствую в нём презрение, как и в словах, что он говорит:

- Потому что никто из людей не мог увидеть истины. Их глаза были завязаны.

Я тяжело вздыхаю и ещё больше съёживаюсь на лежанке клубочком. Мою душу, моё тело рвёт от боли.

- Иногда знания о правде могут сломить, – проговорила я с болью. – Я видела многих людей, которые умирали, не в силах выдержать вид этой истины… я думала, что я сильна, что я могу это вынести… но теперь мне кажется, что и меня сломили эти знания… ведь я не могу ничего сделать, не могу ни о чём думать… а время уходит, и его уже не вернуть….