Союз капитана Форпатрила (ЛП)

С минуту они молчали.

— А как насчет того, чтобы я взял отпуск по семейным обстоятельствам? — спросил Айвен. «И к черту все СБшные соображения, что при этом он сам признает себя угрозой безопасности». — Если твоя семья собирается пробыть здесь какое-то время, а потом уехать, не стоит упускать шанс познакомиться с ними поближе. Вполне резонно.

— О! — на мгновение она обрадовалась, но тут же пришла в смятение: — Я бы не хотела мешать твоей работе. Я знаю, что она очень важна…

— Мы же сейчас не воюем. На этой неделе, во всяком случае. Думаю, Оперативный отдел переживет несколько дней без меня и не развалится. Не впервой.

Ее глаза сверкали, как у животного в свете фар.

— Ладно, договорились. А теперь займемся любовью!

Гарантированный способ его отвлечь. «Проклятье, что следующее — имитация оргазма?..»

… Но, похоже, еще не в этот раз.

«Это значит, она меня любит, верно?» — настойчиво вопрошал неуклюжий юный Айвен, который до сих пор жил в глубине его сознания — прямо перед тем, как у него в глазах потемнело (чисто психологический эффект).

Мрачный Айвен постарше ответил ему мысленным «Айвен, ты идиот».

И ни один Айвен во всем этом умилительном сборище не решился спросить вслух единственное, что было важно:

«Теж, ты останешься со мной?»

ГЛАВА 20

На следующее утро Теж обнаружила, что ее маршрут пролегает через новую часть города — предместье, которое выросло к северу от гряды холмов, огибавшей речную долину и Старый Город. Барраярцы обычно датировали все свои свершения относительно знаменательных военных событий: «до Оккупации», «во время войны Юрия Безумного», «после мятежа Фордариана». Но иногда случились и мирные исключения, как это: застройка относилась в основном к периоду «после воцарения Грегора», иными словами, последним двадцати годам.

Теж свернула на небольшую стоянку и нашла место для их арендованной машины — прямо перед небольшой фирмой по прокладке труб, которую они собирались вот-вот озадачить. Стар взяла свой бумажник и целеустремленно двинулась к двери, однако на этот раз папа не пошел с ней и не сказал Теж дожидаться в кабине. Вместо этого, он поманил ее за собой и зашагал вдоль по улице. Теж подняла воротник пальто, спасаясь от плотного леденящего тумана — который сменил недавние дожди — и последовала за папой.

— Куда мы идем?

— Повидать одного моего знакомого.

— А он нас ждет?

— Пока нет.

Он никому не назначал встречу, ни с кем не созванивался по комму, а прокатная машина — с навигатором, по которому любой желающий может отследить ее положение — имеет все законные основания стоять там, где стоит. Якобы законные. Теж невольно насторожилась сильней.

— Привлекать к делу постороннего мне не слишком хочется, — добавил папа, — но мы предполагаем и даже рассчитываем, что визу нам не продлят. Время поджимает. Одна моя надежная знакомая рассказывала, что не так давно заказывала у этого человека транспортировку груза, и результаты ее устроили. Он будет готов к сотрудничеству с нами. Пока что — в этом деле, а если у него мозгов хватит, то и в дальнейших.

Они прошагали два квартала, перешли дорогу к очередному утилитарного вида зданию и оказались перед дверью с табличкой «Имола & Ковакс. Хранение и межпланетные перевозки». Стойка в приемной, заваленная всякой всячиной, на мгновение невольно напомнила Теж ее собственную работу в «Быстрой доставке». Восседавший за стойкой замотанного вида клерк поднял глаза и поинтересовался:

— Чем я могу вам помочь, сэр, мэм?

— Будьте добры, передайте серу Имоле, что пришел старый друг и хочет с ним повидаться.

— Сегодня утром он очень занят, но я сейчас спрошу, — Теж по своему опыту узнала стандартную отговорку, с помощью которой отваживают нежелательных посетителей. — Как мне вас представить?

— Селби.

Коротко переговорив по интеркому, клерк провел их наверх в не менее захламленный кабинет. Мужчина средних лет или чуть постарше, в повседневном деловом костюме — практически невоенном для барраярской моды — хмурясь, отвел взгляд от комм-пульта, и на его лице проступило изумление. Касанием руки он погасил картинку на комме и распорядился:

— Спасибо, Джон. Закрой дверь, пожалуйста.

Клерк, чье любопытство так и осталось неудовлетворенным, вышел. Лишь тогда мужчина выскочил из-за стола и горячо стиснул обе папины руки:

— Шив Арква, старый ты пират! Я слышал, ты погиб!

— Слухи были преувеличены. Снова. Хотя на сей раз — не слишком сильно, — папа улыбнулся одними губами, обернулся к Теж — но тут же повернул голову обратно: — Как тебя теперь называть?

— Виго Имола.

— Виго, познакомься с моей дочерью, баронеттой Тежасуини Арква.

Удивленная Теж пожала ему руку. В прошлые разы, когда они с матерью или сестрами останавливались где-то по делам, ее представляли как «нашего водителя» или не представляли вовсе, а то и оставляли ждать в машине.

— Обычно меня зовут Теж, — «или леди Форпатрил, но так меня никто из родных еще ни разу не называл». Ей захотелось нарочно пощеголять своим титулом, но она сдержалась: папа явно собирался говорить о делах.

— Восхитительна! И внешностью в мать, я верно догадался? — Имола оглядел ее с головы до ног и заработал один премиальный балл, а то и целых два, не задержав взгляда на ее груди. — По большей части.

— К счастью, — с негромким смешком согласился папа. Хозяин выдвинул для них пару гостевых стульев и жестом пригласил присесть.

— Откуда вы знаете друг друга? — полюбопытствовала Теж. В конце концов, иногда на ее вопросы давали ответ.

— Когда в прошлой жизни я служил капитаном на флоте Селби, Виго был моим планетарным офицером связи, — ответил папа. — Незадолго до того, как я встретил твою мать.

— Да, ну и деньки тогда были, — заметил Имола, снова с удобством устраиваясь за своим столом. — Наверное, старина Селби был не в себе, когда подписывал с Комаррой контракт на защиту планеты.

— Мы были молоды. И наверняка считали себя бессмертными, — ответил папа.

— Ага, я уже свыкся с такиммнением насчет наших давних безумств, — отозвался Имола. Теж расслышала в его голосе изначальный комаррский выговор, только замаскированный годами проживания на Барраяре и размытый в городском окружении. — Кто бы мог подумать, что отсталая планетка вроде этой выставит такой агрессивный флот?

— Уж точно не твои комаррские приятели.

— Ха, — Имола покачал головой, припоминая какие-то давние военные истории. — Но ты-то какого черта делаешь на Барраяре? Я считал, Дом Кордона пал жертвой враждебного захвата. Престен, так?

— Да, именно эти ублюдки, — при одном этом имени папа прикусил большой палец и сплюнул. — Это долгая история со множеством отступлений. Я смогу рассказать тебе ее целиком, когда выдастся праздная минутка. А ты, значит, дошел до транзитных перевозок?

— Как видишь, — Имола жестом обвел непритязательный офис своей компании.

— И что… любыхперевозок?

Сер Имола улыбнулся, сунул руку под стол и что-то выключил. Или включил.

— Иногда. За подходящую цену. И без излишнего риска. В наши дни второе даже важнее первого, — тяжко вздохнул он. — Я не так честолюбив, как был в дни нашей молодости. Не так энергичен. И не такой псих.

— Для тебя риск будет минимальным. А цена… ее нам и надо обговорить.

— И что там у тебя? — уточнил Имола. — Вес, объем? Скоропортящееся? Живое или нет? Живое стоит дороже.

— В данном случае, неживое. Объем и вес еще надо уточнять, хотя он будет не слишком велик, это точно. Но — доставка живого груза, неужели? Невысоким рискомтакое не назовешь.

Имола довольно улыбнулся:

— Мы решили проблему скоропортящегося товара тем, что доставляем его криозамороженным. Переносные криокамеры нового поколения стали гораздо надежней, и цикл обслуживания у них длинней. Понимаешь, по идее этот бизнес вполне законен — всякая отправка скончавшихся эмигрантов или невезучих туристов, которые хотят то ли лечиться, то ли просто лечь в землю на родине. У меня свой человек в клинике — он присылает ко мне клиентов, а иногда и помогает их готовить. Ну, а если мы погрузим кое-что сверх таможенной декларации, документы-то всегда в порядке.