Дракула, любовь моя

В последующие дни, когда мы с Люси бродили по солнечным утесам и городу, я ловила себя на том, что высматриваю в толпе джентльмена, которого встретила на кладбище. Всякий раз при виде высокого, хорошо одетого мужчины в черном я поворачивалась в безмолвном предвкушении, но вновь и вновь испытывала разочарование. Куда он мог подеваться? Уитби — небольшой городок, но все же его и след простыл.

Затем мне пришло в голову, с какой стати богатый, образованный и невероятно красивый мужчина вроде него станет тратить время на бывшую учительницу вроде меня, которая к тому же дала понять, что несвободна? Я решила, что в тот день он пригласил меня на прогулку и выразил надежду на новую встречу лишь из вежливости. Его настоятельный интерес, который я ощутила, несомненно, был лишь проекцией моего отношения к нему. Со вздохом я смирилась с тем фактом, что наша случайная встреча никогда не повторится, и строго упрекнула себя. Так и должно быть!

Десятого августа, через два дня после того, как «Деметра» столь трагически выбросилась на берег Уитби, мы с Люси отправились с утра пораньше на свою любимую скамейку на утесе, чтобы понаблюдать за похоронами несчастного капитана. Жители городка явились в полном составе, дабы почтить память покойного. Нас с Люси одновременно огорчало происходящее и тревожили странные обстоятельства, сокрытые за ним, — особенно когда я поделилась с подругой подробностями о русском судне, вычитанными в поразительной заметке, опубликованной в местной газете.

— В статье написано, что единственным грузом на борту «Деметры» были пятьдесят ящиков земли, которые грузовая компания увезла в день прибытия, — пояснила я.

— Какой удивительный груз! — воскликнула Люси. — Кому нужны пятьдесят ящиков земли?

— Да, весьма необычно. Но намного более странно, даже ужасно, приложение к судовому журналу, которое нашли в бутылке в кармане мертвеца.

— Что в нем говорилось?

— Капитан писал, что через десять дней после отплытия пропал член экипажа. На борту видели странного мужчину, но «зайцев» не обнаружили. Затем моряки начали исчезать один за другим, пока не остались только первый помощник и капитан. К этому времени помощник совершенно обезумел от страха. Он сказал капитану… — Далее я зачитала вслух отрывок из статьи в «Дейли граф»: — «Оно здесь, теперь я знаю. Прошлой ночью я видел Его в облике мужчины, высокого, худого и мертвенно-бледного. Оно стояло на носу и вглядывалось в даль. Я подкрался к Нему и вонзил в спину нож, но он прошел сквозь Него, будто сквозь воздух!» Помощник спустился в трюм, чтобы обыскать ящики, которые они перевозили. Он выскочил оттуда как ошпаренный, в ужасе вопя, что лишь море может его спасти, и бросился за борт! На корабле остался только капитан. Сперва он решил, что помощник сошел с ума и перебил всю команду, но на следующий день тоже увидел Его. Капитан в ужасе привязал себя вместе с крестом к штурвалу, чтобы — говоря его же словами — отогнать этого демона или чудовище, и оставался с судном до конца.

Слушая меня, Люси побелела как мел и спросила:

— Что капитан имел в виду? Какой демон или чудовище? Кого или что он видел? Кто убил всех этих людей?

— Этого никто не знает, — покачала я головой. — Неизвестно и то, куда девался огромный пес. Наверное, забрел на болота и до сих пор боится и прячется, лишившись хозяина. А тут еще и страшная трагедия, которая случилась прошлой ночью со старым мистером Свэйлсом!

Пожилого моряка, который совсем недавно развлекал нас байками о прошлом Уитби, рано утром нашли мертвым на нашей скамейке со сломанной шеей и застывшим выражением безмерного испуга на лице.

— Бедный милый старик! — опечалилась Люси. — Как по-твоему, врачи правы в том… что он умер от страха?

— Возможно. Он был очень стар — лет ста, если верить словам Свэйлса. Возможно, перед его глазами предстала сама смерть.

— Подумать только! Все случилось здесь, на нашей скамейке, — содрогнулась Люси. — Это слишком, слишком ужасно.

В тот день я решила взять Люси на долгую прогулку к заливу Робин Гуда в надежде хорошенько ее утомить и отбить всякую охоту ходить во сне. Погода была чудесной. Мы прогулялись в наилучшем расположении духа и угостились чаем в прелестной маленькой старомодной таверне за столиком у полукруглого окна с чудесным видом на покрытые водорослями прибрежные скалы, затем не спеша отправились домой, время от времени делая остановки для отдыха.

— Я думала о последнем письме Артура, — заметила Люси, когда мы шли по тропинке через зеленеющее поле. — Он очень мило и нежно выразил свою любовь ко мне, изложил свои планы насчет свадьбы и нашего будущего. Возможно, мама права и нам стоит пожениться этой осенью.

— Уверена, это принесет ей немало счастья.

— Артур хочет купить специальное разрешение, чтобы мы могли обвенчаться в прелестной старой церкви в его приходе и устроить прием в Ринг-Мэнор, — продолжила Люси со сверкающими глазами. — Все мужчины будут в визитках, а я — с флердоранжем. У меня будет сотня подружек невесты! Мина, ты согласна быть моей главной подружкой?

— Конечно! — Мы остановились и обнялись, что привлекло внимание коров, которые направились к нам с неожиданной прытью и порядком напугали.

— Надеюсь, ты не против, что я выйду замуж первой, хотя ты обручилась раньше и старше меня, — заметила Люси, когда мы бежали по тропинке, смеясь.

— Конечно не против, Люси. Я счастлива за тебя!

— Я не забыла наше обещание насчет тайны брачной ночи, — добавила Люси. — Та, что выйдет замуж первой, должна открыть другой все!

Мы обе захихикали и покраснели.

— Ты не обязана рассказывать абсолютно все, Люси. Кое-что никого не касается.

— Поживем — увидим. Должна признать, я умираю от любопытства! Кстати, мама говорит, что мое свадебное платье будет сшито из белого шелка по последней моде и отделано тончайшим кружевом того же цвета. А твое? Кто сошьет тебе?

— Я не могу себе позволить ничего нового. Наверное, просто надену свое выходное платье.

— Что? Неужели черное шелковое? — в ужасе воскликнула Люси.

— Да. Я сама его смастерила и считаю очень красивым. Я вложила столько сил в вышивку! Джонатан всегда делает мне комплименты, когда я его надеваю.

— Но черное! Мина, это же цвет траура.

— Он очень практичен. Женщины часто выходят замуж в черном.

— Мне плевать. Мина, я не потерплю, чтобы ты надела на свадьбу что-то подобное. Белый — вот правильный выбор уже полвека, с тех пор, как королева Виктория надела белое кружево, венчаясь с принцем Альбертом.

— Да, но женщины по-прежнему любят самые разные цвета в день свадьбы.

— В журнале «Гоудиз ледиз бук» написано, что белый идет всем без исключения. Это символ чистоты, невинности девичества и незапятнанного сердца, которое невеста отдает своему избраннику. Разве ты не слышала стихи?

— Какие?

Люси продекламировала:

— Это глупые предрассудки, — засмеялась я.

— Вовсе нет. Я уверена, к некоторым приметам следует относиться крайне серьезно, в частности, к цвету свадебного платья. Помнишь Сару Коллинз из школы? Она вышла замуж в сером — «с родными расстаться». И что бы ты думала? Через два месяца они с мужем эмигрировали в Америку! А наша дорогая подруга Кейт Рид? Она надела зеленое — «людей стесняться» — и с тех пор, как ее муж потерял все деньги в неудачном деловом предприятии, так стыдится нищеты, что перестала нам писать!