Не выбирая (СИ)

Очередное собрание пожирателей получилось особенно выматывающим. Хвост погиб во время внезапного вторжения Поттера. Проявил слабость, как желчно сообщил Лорд, скармливая бывшего помощника змее. Нагайна тухлых крыс не любила. Бледный весь пепельный Люциус ей нравился больше. С шуршанием волоча гигантское тело по столу, тварь не раз вплотную подползала к замершему недвижимо Малфою и зло шипела.

Северус старался не смотреть на разорванный, начавший уже разлагаться труп Петтигрю, и думал о том как жаждет величия своего господина. Думал аккуратно, без фанатизма, не очень громко и весьма разнообразно. Лорд врывался в чужие головы без стука и предупреждения. На собраниях это была обычная практика. Рандеву в компании злого на весь мир змееликого длилось до четырех часов утра.

Перед завтраком в школе Северус провел очередную еженедельную летучку. Несколько эликсиров и он вновь наводит ужас на обитателей Хогвартса.

Гермиона же стремительно угасала. Ей зелья не помогали. Под глазами появились темные круги, волосы потускнели. Плен никого не делал краше и здоровее. Снейп это понимал, но не обманывался. Девчонке была необходима его близость.

Сила Грейнджер вливалась в его собственную все отчетливее. Привычные заклятья получались чуть иначе, привычное отношение к жизни неуловимо менялось. Он никогда не любил корицу и алый цвет, не наслаждался ароматом старинных книг, не питал слабость к витражам и красивым перьям для письма. Терпеть не мог звук колокольчика, звенящего побудку, не знал о закутке под лестницей в астрономическую башню.

Он летел по коридору школы, распугивая всех своим видом, и ноги сами принесли туда. Ведомый странным чувством, мужчина нагнулся и почти на корточках забрался в узкое черное пространство под лестницей, оказавшись в удивительном светлом месте. Пол застилал махровый ковер, объединяющий в себе символы всех четырех факультетов, на улицу вело крохотное застекленное окошко.

На подоконнике лежала целая стопка исписанных пергаментов. Конспекты и заметки, сделанные узнаваемым аккуратным почерком. Ничего особенного, просто подготовка к экзаменам в большей степени аж за третий курс. Северус знал, что Гермиона не рассказала об этом закутке ни Поттеру, ни Уизли. Не потому что пожадничала. Решила, что Гарри под лестницей не понравится, а с Роном не хотела быть наедине в столь интимной обстановке. Личное уютное убежище маленькой старосты.

Время летело стремительно, а он так и не приблизился к ответу. Больше тянуть было нельзя. Привычное уже зелье успело настояться. Один бокал, сладость на кончике языка, спокойствие и нездоровый цинизм. Уродливая маска.

Теперь спящая Грейнджер не казалась ему такой маленькой. Он разглядел и аккуратную грудь, прикрытую тонкой тканью сорочки, и соблазнительную стройность ножек, обнаженных до колен. Член налился кровью и уперся в плотную ткань брюк.

Мужчина содрал с себя одежду и бережно избавил девчонку от ночнушки, кончиками пальцев коснувшись обнаженной груди. Он оставил ей носки и теплую мантию, но не оставил белья. Не специально, забыл, замотался, но теперь был этому рад.

Гладкие белые бедра, треугольничек кудрявого пушка, плоский живот, задорно глядящие в разные стороны розовые соски, идеальная линия шеи.

Мешанина из зелий вместо мозгов, тяжело переливающаяся изо лба в затылок. Физическое желание без капли эмоций. Без жалости, любви, сочувствия. Разум должен быть чист. Не так ли гласят правила ритуала?

Он целовал, гладил, вылизывал девчонку, наслаждался её отзывчивым телом. Она отвечала на поцелуи, смотрела на него своими невозможными глазищами полными тумана, стонала, выгибалась, признавалась в любви. От того, чтобы немедленно ей засадить удерживало только осознание, что наутро он себя не простит.

Это было отвратительно. И прекрасно.

С утра тошнило от зелий, от слабости, от ощущения собственной ничтожности. От себя самого тошнило. Радовало лишь то, что девочке стало лучше. Она порумянила и посвежела. Глядела зло и настороженно. Спросила, что он подмешал в её еду.

Конечно, ничего, малявка Грейнджер. Он проследил чтобы гриффиндорка съела ужин, отнес её, засыпающую, в постель, посидел на кухне, смешивая зелье с алкоголем прямо в желудке, а потом поднялся в спальню. Грейнджер надо спасать.

На следующий день Снейп не мог следить за тем, как девчонка ест. Пришлось вернуться в школу. Грейнджер не была бы Грейнджер, если бы не догадалась обо всем. Она выбросила ужин, но Северус был слишком увлечен, чтобы заметить это сразу.

Полный отвращения взгляд он получил одновременно с разрядкой. Даже Гарри, видевший убийство Дамблдора смотрел не так отчаянно.

Комментарий к Ночи Северуса Снейпа

https://vk.com/club42389653?w=wall-42389653_1914%2Fall

Стихотворный бонус

========== Зависимость ==========

Жить с этим…

Гермиона калачиком свернулась в можжевеловой бадье. Из медных, покрытых патиной кранов, лениво текла вода. В ванной комнате успокаивающе пахло хвоей и мелом.

После того как Снейп ушел, она оглушенная, еще какое-то время простояла на коленях, механически комкая простынь, давя в себе желание догнать и умолять о забвении как о самом большом подарке.

Он касался её тела как своей собственности, без стыда или смущения. На губах все еще горчили его поцелуи. Гермиона тряслась от брезгливого ужаса, плечики ходуном ходили от осознания, что в какой-то момент ей понравилось.

Жить с этим?

Снейп не покинул дом сразу. Гермиона кожей чувствовала, что он не аппортировал, был где-то рядом, может даже в вечно запертой соседней комнате.

Гриффиндорка одевалась неловко, тряско, путаясь в просторной ночнушке, не выпуская из вида дверь. Снейп забрал её палочку и волшебную сумку, а ведь она уже готова была рискнуть, чувствовала в себе силы – ту пламенеющую искру, которую потеряла после ритуала, пока слабенькую совсем, но на пару заклинаний и того бы хватило.

Вынужденное бездействие самая утомительная вещь в мире. Гермиона уснула, неслышно рыдая в подушку и на все лады проклиная Снейпа.

На утро она проснулась с красными глазами и разрозненными мыслями, убедилась, что одна в доме и полчаса тщетно пыталась выбить окно или сломать раздвижную дверь, ведущую на веранду. Стекла отражали предметы на подлете, дверь не помялась даже. Сломался стул, которым гриффиндорка кидалась, не чувствуя усталости, не изобретая выхода, вообще не думая. Впервые.

Спинка треснула с хрустом, и тяжелое сиденье отлетело в сторону. Деревяшки, гулко стукая, попадали на пол. Просто дрова. Резные дрова.

Теплая вода в можжевеловой бадье медовая, ласковая утешила и отвлекла. Гермиона зубами доставала занозы из пальцев, морщась осматривала предплечья в свежих ссадинах, бормотала параграф по травологии, болтала ножкой, позволяя каплям дорожками скатываться обратно в воду. Капли были разноцветные, как и солнечные блики по стенам. За окошками царил погожий денек.

Жить с этим!

Магия возвращалась после ночи проведенной со Снейпом. Даже после той, которая показалась ей всего лишь сном. Гермиона понимала и не понимала одновременно. Области волшебства, связанные с сексуальными контактами, не изучались в школе. Они только упоминались очень поверхностно, вскользь. Оказаться зависимой от мужчины, от Снейпа, в этом плане… Что-то более унизительное сложно придумать.

Ей понравилось. Понравилось извиваться под ним какой-то продажной девкой из Лютного, и хотелось чего-то большего, чего-то вполне конкретного. Профессор зельеварения бледный и жилистый, спрятанный в слои ткани как клинок в ножны, вжимает её в кровать, делает женщиной одним резким болезненным движением и пользует, не жалея. Гермиону затошнило. Желание молотом ударяло в голову, оглушало, порождало рой развратных мыслей и отбегало трусливо, оставляя гадливость и страх.

Девушка тщательно вымылась и обернулась широким полотенцем. Чтобы там ни было, Снейп больше не прикоснется к её телу как сознательному, так и бессознательному.