Игра, финал которой - жизнь (СИ)

Антонин ободряюще улыбнулся мальчикам и девочкам, а мальчишке с крючковатым носом, Северусу, пожал руку.

- Добро пожаловать на Слизерин, - подмигнул он. Мальчик робко и благодарно кивнул и скрылся внутри. Беллатриса, в обществе обеих младших сестер, подошла спустя пару минут.

- Привет, Антонин, - вежливо кивнула Андромеда, взяв Нарциссу за руку. Она училась двумя курсами младше, и из всех сестер была наименее помешана на чистоте крови. Даже начала весной встречаться с маглорожденым парнем… Беллатриса, узнав об этом, пришла в полнейшее негодование…

- Здравствуй, - кивнул парень, взглянув на Беллу. – Люциус и остальные уже там. Я сейчас зайду, - заметил он ей. Девушка, поправив мантию, царственно кивнула и вместе с такими же надменными и аристократичными сестрами скрылась внутри. Нарцисса восхищенно и чуть робко следила за старшей сестрой, подражая ее поведению. За Беллатрисой, разумеется… Долохов проводил троицу взглядом и обернулся на звук легких шагов.

- Оставила малышей восторгаться гостиной и спальнями, под опекой Брукса, - улыбнулась Розалина. Она огляделась, и, уверившись, что преподавателей на горизонте нет, обняла его за шею. Антонин, рассмеявшись, прижал ее к себе и нежно поцеловал.

- Страшно поверить, что следующих новичков мы уже не увидим, - он покачал головой. – Необычно! – Розалина, с озорным блеском в глазах, потерлась носом о его щеку.

- Ну, зато будут другие интересные события, я уверена, - улыбнулась она. – Кстати, тыквенная каша была потрясающей. Домовые эльфы постарались на славу!

- Знаешь, чего я все никак не пойму? – покачал головой парень. – Ты же валькирия, противница любого насилия, жестокости и рабства. Но ничего не имеешь против труда домовиков… - развел он руками. – Противоречие!

- Замок огромен и иначе за ним не получалось бы ухаживать, - пожала плечами девушка. – Да и тут условия жизни все-таки получше, чем у некоторых, - она бросила взгляд на проход в гостиную Слизерина. – Да и иногда насилие бывает необходимо для моего предназначения. Так и в Кодексе написано, - она улыбнулась.

- Когда-нибудь дашь мне этот свой Кодекс? Ты его постоянно вспоминаешь… Даже интересно! – обнимая ее, поинтересовался юноша. Розалина замахала руками:

- Ты с ума сошел?! Тебе нельзя! Только валькирия может читать Кодекс! Точнее, его по-хорошему вообще надо знать наизусть. Можно рассказать преемнице, ну можно конечно и еще кому-то, но только так, чтобы это не ушло больше никуда… Короче говоря, я могу его упоминать, но полностью правила знать нельзя!

- И ты знаешь его наизусть?! – его голос прозвучал недоверчиво, но девушка в ответ только рассмеялась.

- Шутишь?! Да я начала его читать, когда мне было лет семь или восемь. А в двенадцать рассказала наизусть. Кстати, ты заметил эту новенькую, гриффиндорку, Эванс? – отстранилась она от парня. Тот недоуменно посмотрел на девушку.

- Это та рыженькая? – попытался он припомнить, не ошибается ли. Розалина кивнула. – А что?

- Когда она прошла мимо… У меня было странное ощущение… Даже не знаю, как его назвать. Словно мы с ней должны быть знакомы… - она повела худенькими плечиками. – Ладно, ерунда какая-то, - поморщилась наконец валькирия, обняв юношу. Еще пять минут спустя, отправив его спать – ей, как старосте школы, можно было оставаться в коридорах дольше, но Долохов старостой не был, а Розалина была сторонницей соблюдения правил, она направилась к собственной гостиной. Флитвик, встреченный ей уже почти на месте, отправил свою студентку спать перед учебным днем. Но, зайдя в спальню с четырьмя кроватями под легкими одеялами голубого и бронзового цветов, Розалина только усмехнулась. Три ее соседки по дормитории, усевшись на двух соседних кроватях вокруг голубого огонька в чашечке, поставленной на пол, болтали, обмениваясь впечатлениями от каникул и тем, что они успели за лето узнать интересного и нового. Для студенток Равенкло в целом сплетничать было занятием, не находившим большого употребления, а вот обмениваться знаниями и интересными фактами – вполне.

- А вот и Роззи! – улыбнулась Шарлотта, в пижаме со слонами в пуантах сидевшая на своей кровати рядом с Миллисентой Брукс, сестрой-двойняшкой Джеймса. – Мы уж тебя не ждали!

- Ну, я общалась с друзьями, - отозвалась Розалина, снимая школьную мантию и переодеваясь в любимую пижамку с совами. Девушка бережно сняла маховик, положив на свою тумбочку, и уселась напротив Шарлотты, поджав ноги.

- Ты посвящение прошла? – заулыбалась Миллисента. – Здорово! Теперь настоящая валькирия? – Розалина кивнула.

– Ой, а как это было? Что спрашивали? Что интересного сказали? – заинтересовались девушки. И еще до глубокой ночи четыре семикурсницы обменивались новостями за те три месяца, что не виделись…

***

- Ну а теперь рассказывай правду, - стоило Долохову войти в гостиную, послышался голос Беллатрисы. Юноша мрачно взглянул на подругу.

- Какую именно? – уточнил он.

- На самом деле эта чудесная цепочка у нее не от тебя, - отозвалась девушка. – Откуда?! – голос ее прозвучал властно и требовательно. Она выразительно постучала по руке палочкой, мило улыбаясь. Люциус, сидевший рядом, взглянул сначала на девушку, потом на друга.

- А это важно? – скрестив руки на груди, осведомился Долохов, отмечая для себя тот факт, что кроме них троих в гостиной была только Нарцисса, что-то читавшая. Всех остальных, видимо, Блэк успела отсюда отослать.

- Я хочу знать! – голос Беллатрисы прозвучал истеричнее и она прищурилась. – Говори!

- Ладно, не злись, - Антонин неторопливо прошел к ближайшему креслу, сел и только потом посмотрел на подругу. – Она прошла посвящение и это была цепочка маховика. Сама понимаешь, при ней я рассказывать правду не мог.

- То есть она уже валькирия? – прошипела Беллатриса, поднявшись с места и быстрыми шагами принимаясь мерять гостиную. – Полноценная?!

- Она и раньше была валькирия, - невозмутимо отозвался Люциус. – А чем это может грозить? – поинтересовался он у Антонина. Тот пожал плечами. – Ну, я… Что она теперь умеет?

- Анимагия, песня валькирии и прочая ерунда. Я же говорил, я могу судить только по ее словам.

- Ну она же говорила тебе про их сущность, - Беллатриса склонилась к нему. – Говорила ведь! Что именно?! – в ее голосе проступили истеричные нотки. Долохов развел руками.

- Я все сказал, что знаю, мне нечего добавить, - тяжело вздохнул он. – Правда. И вообще, я ужасно устал за день и хочу спать, - он решительно поднялся, чуть отстранив Блэк, помахал Нарциссе и удалился. На самом деле он знал о валькириях куда больше, чем говорил Беллатрисе. И даже больше, чем могла себе представить Розалина, о своем даре с ним говорившая вполне откровенно. Дело было в том, что одну книгу о валькириях он все-таки читал. «Историю валькирий»… Единственное, что читать ему не хотелось, это запись о Роззи.

Точнее, начало он все же прочел. Ровно до слов «выбор – не сделан». Видеть же ту строку, что появится там теперь, полгода спустя, юноше не хотелось…

***

Розалина, поправляя на ходу густые длинные волосы, направлялась к туалету для девочек на втором этаже, чтобы вымыть руки после очередной шутки Пивза, вручившего ей «шоколадку».

Валькирия усмехнулась, вспомнив, как полтергейст ошалел, когда она, не доставая палочки из кармана, отправила его под потолок… И то, что у него аж на минуту после этого пропал дар речи… Это, пожалуй, было весьма забавное «окно» в ее расписании.

Она поморщилась, вспомнив вкрадчивый голос Малфоя, предлагавшего утром помощь с кучей книг, которые девушка по просьбе профессора Слагхгорна относила в библиотеку. И его прикосновение к щеке, от которого девушку передернуло. Она недолюбливала обоих слизеринских друзей Антонина, о чем уже не раз за шесть лет ему говорила. Но тот все еще продолжал с ними общаться, однако, как сам же говорил, теперь уже меньше. И Роззи склонна была и хотела ему верить.

К счастью, мимо проходила профессор МакГонагалл, зачем-то позвавшая Люциуса и тем избавившая Розалину от необходимости лицезреть его напыщенную физиономию. Это была уже последняя неделя октября, дожди шли все чаще и небо было затянуто серыми тучами. А ветер стал в разы холоднее… Роуз тряхнула головой, заставляя себя думать о матче Гриффиндора и Равенкло, который должен был пройти в субботу, чтобы отвлечься от мыслей от о Малфое и его дружках (Антонина, к слову, поблизости не было!)… И открыла дверь. Секунду спустя ее крик пролетел по коридорам замка, привлекая внимание преподавателей и учеников, до которых долетел, а рука судорожно вцепилась в ручку. Еще секунду спустя девушка, тряхнув головой, метнулась к распростертому на полу телу в школьной мантии… Розалина вгляделась в лицо, касаясь рукой шеи девочки, лежавшей на полу, с широко открытыми глазами. Рука была вытянута, так, словно девочка открывала дверцу кабинки или дверь самого помещения. Голову девушки пронзила резкая вспышка боли и мысль, что девочка мертва. Собственно, Розалина поняла это еще до того, как прикоснулась к уже холодному для нее телу – валькирии ощущали смерть быстрее и куда четче, чем обычные волшебники, обладая куда большей связью с жизненной энергией – интуиция валькирии работала быстрее, чем рассудок и дар. Розалина, отпустив руку покойницы, закрыла лицо руками, подавляя судорожные рыдания и пытаясь заставить себя думать и действовать как валькирия… Это удавалось с трудом, так как со смертью она столкнулась впервые. Наконец она отняла руки от щек, по которым текли слезы.