Игра, финал которой - жизнь (СИ)

- Спокойной ночи, - улыбнулась девушка, недвусмысленно намекая, что ему пора идти к себе. Едва за юношей закрылась дверь, девушка прямо в одежде и кроссовках опустилась поверх покрывала, прижав ладони к пылающим щекам. Она вспомнила прикосновение его ладони к ее щеке, тепло его тела – он стоял совсем близко, теплый и ласковый взгляд. И осознала, что сама не понимает, кто он для нее. Просто ли друг и ничего кроме? Она не знала, и как разобраться в себе, она не понимала тоже.

- Можешь ли ты быть моим выбором? – неосознанно прошептала она свои мысли. – Хочу ли я, чтобы это было именно так? – она горько вздохнула, сев на кровати. – Как я хотела бы это знать, - усмешка появилась на ее губах. – Но только вот… откуда?

***

Август пролетел куда менее весело. Дети помогали Вирджинии, Розалина несколько раз пела для нее Песню валькирии, искренне желая помочь женщине и хотя бы облегчить ее состояние. А по вечерам они частенько уходили на берег небольшой речушки, протекавшей в получасе пути от деревушки, где Долоховы и жили, и, разводя костер, болтали о будущем, о школе, о семьях и куче прочей всячины. Несколько раз расщедрившийся на свое общество Николас выводил их в Косой Переулок и в Хогсмид. А пару раз совсем приободрившаяся Вирджиния выводила семью и Роззи в Лондон, в магловскую его часть, сама будучи маглой…

Случалось, что Розалина превращалась в сову и разъезжала у друга на плече, время от времени ласково поклевывая его за ухо. Того, какое счастье ему приносили эти легкие щипки, парень, конечно, не говорил, но сам едва ли не записывал каждый такой случай, радостно улыбаясь.

Однако нередко, расставаясь на ночь, они оба не спали подолгу, один – мечтая о том, что его чувства к ней будут ответными, что он все-таки ей понравится и они будут вместе. Вторая – все больше путаясь в себе, все сильнее не понимая, что она к нему испытывает. Это была симпатия, ей было с ним так легко, как ни с кем другим, и прикосновения его рук, случайные, были девушке очень приятны… Розалина, не слишком разбиравшаяся во всех оттенках человеческих чувств, будучи части из них лишенной, все больше и больше принимала это за любовь…

В последний вечер августа Долохов и Розалина сидели у большого костра на берегу речушки, Розалина, только что съевшая шоколадную лягушку, облизнула губы.

- Так странно, - пробормотала она, улегшись на траву. – Последний год в Хоге и взрослая жизнь. Я к ней не готова!

- Ты самая серьезная из нас всех, и ты не готова? – усмехнулся парнишка. - Про себя тогда вообще молчу. Ты в авроры потом?

- Это моя мечта! А ты в Надзор?

- Ага. Или как отец, буду торговать…

- Сладостями? – смеется Розалина. Долохов улыбается вместе с ней.

- Боюсь, ты просто не уйдешь из этого магазина! – Антонин провел пальцем по ее щеке, и тут же убрал руку. – У тебя лягушка на щеке осталась…

- Ты скоро меня ими закормишь, - улыбнулась Розалина. И… внезапно склонившийся к ней Антонин неловко поцеловал девушку в губы, но попал в нос. Переплетение пальцев, прикосновение к ее густым кудряшкам…

- Ты мне нравишься, Роуз… - прошептал он. И фыркнул. – Даже поцеловать нормально не смог…

- Ты тоже мне нравишься, - Розалина закрыла глаза, когда он вновь коснулся ее щеки, и ответила на новый поцелуй, неловко, неумело… Прервав его, Долохов посмотрел на нее счастливым взглядом. Для него это был момент, когда сбывалась его самая большая мечта. Розалина же отвела взгляд своих грустно-радостных глаз.

Она не знала, не ошибается ли она, действительно ли это с ее стороны любовь, но искренне хотела в это верить. Того, что ждет их и чем обернется для них это желание любить друг друга, это притяжение друг к другу, рождавшее с каждым днем все более прочную связь, они не знали. Ни валькирии, ни жертве ее дара не было ведомо то, какой прочной красной нитью связывала их жизнь руками той, кому Розалина доверила бы все самое дорогое. И, более того, ни Антонин, ни Розалина и понятия не имели, что в тот самый миг, когда они впервые робко коснулись губами губ друг друга, в далеких Афинах был утвержден единогласным решением Совета и уже верифицирован Анной выбор Розалины. В тот самый вечер вместе с приятелями сидевший в кабаке Хогсмида после тяжелого рабочего дня…

То, как долго теперь продлятся отношения, укрепляющие связь, являвшуюся частью чужой «шахматной партии», зависело лишь от того, как скоро встретятся Розалина Браун, валькирия Соединенного Королевства, и мракоборец Томас Марволо Реддл, ее выбор…

Комментарий к Часть 3. Кто мне ответит на вопросы эти?

(1) Дафт (Daft) на английском означает “олух”

========== Часть 4. Валькирия и будущая Темная Леди ==========

Последний гудок поезда и вот уже платформа остается позади, медленно проплывая за окном. Розалина, взглянув в окно, задумчиво смотрела на толпу родителей, провожавших взглядом поезд, увозивший их детей на весь учебный год. Для кого-то первый, для кого-то – последний… Антонин сел рядом, осторожно взяв ее за руку.

- Ну вот и начало учебы, - он чуть облизнул пересохшие губы. – Как думаешь, что Шляпа споет в этом году? – Розалина, очнувшись от своих размышлений, в которые была погружена с самого утра, вздрогнула и улыбнулась ему.

- То же, что и всегда. Факультетам лучше соперничать, но жить в мире и так далее. И в общем-то она права, - девушка легонько нажала пальцем на кончик его носа. – Например, мы с тобой. Ты слизеринец, я же учусь на Равенкло. Но мы же дружим… И даже не только дружим теперь, - скромно улыбнулась она.

- Можно присоединиться? – вкрадчивый приятный голос раздался в дверях купе. Розалина на долю секунды нахмурилась и вполне дружелюбно улыбнулась вошедшему парню в школьной слизеринской мантии со значком старосты и длинными светлыми волосами. Антонин, все еще в джинсах и джинсовой куртке, в которых сел на поезд, чуть приподнялся, приветствуя его.

- Привет, Люц! Конечно можно!

- Привет, - Люциус пожал руку одногруппника и учтиво кивнул валькирии. – Рад тебя видеть, Розалина.

- Взаимно, - кивок красивой головы был на редкость холодным и учтивым. – Присоединяйся.

- Благодарю, - Люциус сел напротив девушки, приняв довольно царственную позу. – Новое украшение? – он заметил цепочку спрятанного под воротничком кофты маховика. – Позолота? – с внешним дружелюбием осведомился молодой лорд Малфой. Розалина чуть покраснела, поджав губы. Долохов убийственно посмотрел на друга.

- Это золото, - выразительно и с едва уловимыми предупреждающими нотками отозвался он, взяв девушку за руку.

- И откуда же у нашей Розалины золото? – насмешливо-надменный голос раздался в двери. Люциус обернулся, поднялся и учтиво помог вошедшей в купе девушке с черными густыми волосами и тяжелым взглядом сесть. Затем опустился на прежнее место. Беллатриса, выпрямив спину, приняла крайне аристократичную позу, Люциус, как-то сразу подтянувшись, тоже.

- Привет, Бэлз, - кивнул ей Долохов. Блэк одарила его убивающим взглядом.

- Беллатриса, - поправила она. – Я не люблю сокращения. Рада видеть, - подобие улыбки появилось у нее на губах. - Кстати, - она оглянулась на дверь. – Нарцисса, заходи, - дверь открылась и в купе робко заглянула девочка с длинными светлыми волосами, в новенькой мантии. На вид ей было лет тринадцать.

- Привет, Цисси, - оба парня ободряюще ей улыбнулись. Девочка посмотрела на сестру, едва заметно кивнувшую, на обворожительно улыбнувшуюся ей Розалину, и села между сестрой и Люциусом.

- Привет, - поздоровалась она. Беллатриса насмешливо на нее взглянула.

- Нарцисса в этом году решила, и весьма разумно, все-таки влиться в окружение старшей сестры. Кстати, где Андромеда?

- Она едет с Теддом Тонксом, - отозвалась девочка. Беллатриса покривилась.

- Что она нашла в этом грязнокровке? – прошипела она. Люциус усмехнулся. – Ну да ладно, оставим эту глупую девчонку, - решила леди Блэк. – Все равно родители ей запретят, когда я им расскажу о нем, вот и все. Хотя я бы на ее месте выбрала это приятное общество чистокровных волшебников, - она взглянула на Розалину, окатившую ее полным неприязни взглядом. Долохов слегка кашлянул. – И полукровки, - добавила Беллатриса.