Отравленная роза (СИ)

«Возьми себя в руки, Аллегра!».

И мне пришлось… Потому что были цели, были средства, была несправедливость и неразделенная любовь, которая движет ужесточившимся разумом… Свесить непослушные ноги со стула, неуклюже встать и пойти в ванну оказалось не так просто: тело не слушалось. Я умыла безобразную маску невинного ребенка, чтобы стать еще более безобразной собой. Как же я порочна! Вернуться из мысленного омута памяти оказалось сложнее. Зелье, я была уверена, что смогу противостоять ему, ведь искусственные слезы вызвать не так-то просто. Что ж еще одна ошибка в самоуверенности. Так просто проколоться на мелочи. Возьми себя в руки, действие состава уже закончилось, а Люциус невольно стал свидетелем случайного спектакля. Я стала слишком сильной и расчетливой, чтобы позволять слезам вмешиваться в мою жизнь…

Я сменила детское платье на привычные брюки и бордовую рубашку. Краснота глаз не хотела пропадать, нонсенс, силы должны были остановить подобную реакцию организма. Я обязана выйти из этой комнаты, взять камеру с ужасной записью, правдоподобными стенаниями похищенной Мари. Жестоко играть чужую роль, эта пленка принесет много боли Уэмпширу, и еще больше, когда поймет, что запись – фальшивка. Схватив механическое устройство, я постаралась уверенно выйти за порог комнаты, отбросив эмоции, забыв о слезах и боли, переключить мысли о Северусе на более приземленные.

Казалось, дом пуст, и ничто не мешает вновь вернуться в прошлое, немного пожить в тени несбыточных надежд, но я не могла. В кабинете ждет опасная личность, мой компаньон, коллега. Я распахнула дверь и вздрогнула. Люциус стоял прямо передо мной, по-видимому, собираясь выходить. Хотел ко мне пойти? Излить злорадство или просто проведать? Он плевал на меня, одному Мерлину известно, почему его рука потянулась к ручке.

- Со мной все в порядке, – опередила я неизвестный вопрос, а может, он и вовсе не собирался ничего говорить.

Люциус отошел от прохода, пропуская меня в комнату. На рабочем столе стоял поднос с кофе, недопитым чаем и водой… Странное проявление заботы? И отчего мне стало легче, словно утраченное тепло стало по крупице возвращаться. Малфой угадал, я очень хочу пить, надеюсь, отравить не собирается? Неуверенно я взяла стакан и незаметно осмотрела содержимое на предмет цвета, хотя знала, что сыворотка правды бесцветна и не имеет запаха. Он заметил недоверчивый жест и ухмыльнулся.

- И давно у вас паранойя?

- Кажется, вы мне ставили куда более серьезные диагнозы, – парировала я.

- Аллегра, мне незачем вас травить, или вы ожидали куда более эффективные средства, Веритасерум, например? – ехидство сквозило в каждой нотке его голоса.

- С некоторых пор я ожидаю от людей всего.

Надеюсь, он спишет недоверие на нежелание распространяться о Северусе. Недобрый огонек зажегся в серых глазах спутника. Так-так, Малфой, взял себе на заметку идею с зельем правды? Нужно быть осторожнее, отец прав, с Люциусом опасно играть, у него клыки из нержавеющей стали. Как много интересного может сказать мой язычок, дай ему стимуляции? Я допила воду и открыла экранчик камеры. Добавив громкости, поставила так, чтобы видно было обоим. Небольшие мурашки пробежались по спине, неужели это я? Мерлин, маленький ребенок сидел на стуле, прижимая руками трясущиеся коленки, сжимая их с такой силой, словно это поможет закрыться от окружающего мира, мира злобы, тьмы, человека в черной мантии и серебряной маске.

«Пап-почка, прости…».

Отвращение к самой себе всплывало из глубины черного сердца. Я чудовище… Люциус равнодушно наблюдал записанный спектакль. По мне тоже нельзя было ничего сказать. Мы друг друга стоим… Интересно, дрогнула ли хоть одна струнка в душе этого хладнокровного человека? Или только я ощущаю непонятную дрожь? Выключив видеокамеру, я убрала ее в ящик стола.

- Думаю, вполне правдоподобно, – оценила я свои старания с легкой усмешкой.

Мужчина в сером недорогом костюме пересек главный зал Министерства магии, русые волосы были зализаны назад, а глаза непонятного цвета с вкраплениями коричневых точек изучали только картину спереди. Угол обзора был превосходный, но казалось, он смотрит только вперед, идя к лифту целенаправленно, чтобы попасть на нижний уровень в камеры заключенных. Этим мужчиной была я. А настоящий Гормус Маршал сейчас находился в моем поместье, в подземелье. Изловить невольную жертву оказалось просто, потому что с самой поимки Уэмпшира я присматривала за многими работниками, но он подошел больше всех: честолюбивый, с безукоризненной репутацией в аврорате, а главное, одинокий. Изучив привычки подопытного и столкнувшись с ним в министерстве около трех недель назад, я поставила на него следящие чары – самые простые и незаметные, очень слабые, чтобы засечь. Магия была ненадежной, я могла распознать сигнал только в радиусе километра, но на мою удачу Гормус любил просиживать штаны возле министерства в пабе «Святой Грааль» после работы, это его и погубило…

Пасмурный вечер: ни метели, ни снежинки, лишь грузные облака, заволакивающие Лондон в грусть; задумавшийся маг, одинокий, не имеющий семьи, что потерял в первой войне с Лордом. Он остался круглым сиротой, именно это и заставило пойти волшебника по пути правопорядка. Всегда бдительный аврор, участвовавший во многих заварушках, попался на удочку мнимому коллеге. Было известно точно, что он придет в паб – эта неизменная привычка не заставит обойти себя даже перед опасным судом.

Я сидела за барной стойкой, ожидая его. Следящие чары определили, что он уже близко, совсем рядом. Задержался ненадолго, чтобы зайти в магазин по дороге и купить маггловских сигарет – тоже своеобразная традиция, доведенная до автоматизма. Моя кружка была наполовину пуста, когда он вошел в «Святой Грааль».

- Привет, Чарльз, – поздоровался он с барменом, неопределенно махнув рукой.

- Тебе как обычно? – спросил мужчина с едва пробивающейся сединой, наливая бокал темного пива, пока посетитель усаживался за стойку.

Казалось, только сейчас он заметил меня.

- Ричард? Каким ветром в этой дыре?

- Эй, поаккуратнее с выражениями, – ухмыльнулся бармен, ставя перед ним пинту пива.

- Да вот, решил развеяться немного, завтра тяжелый день, – ответила я, салютуя своей кружкой.

- Да, отвратительное дело, – согласился собеседник, отпивая.

- Вы про дело Уэмпшира? – вклинился Чарльз, протирая стойку грязной тряпкой.

- Оно самое, – подтвердила я как можно небрежнее.

- Это просто ужасно, мы с Роджером учились на одном курсе в Хогвартсе, он всегда был примером, не мог и подумать, что…

- Ты тоже не веришь в эти бредни? – спросил Гормус, вытирая пену с губ салфеткой.

- Да, кто поверит! Это же явная подстава! – возмутился бармен, прихлопнув себя по животу.

- Я лично разговаривал с ним…

- Гормус, ты уверен, что мы можем распространяться? – шепнула я с небольшим укором.

- Скрывать очевидное не имеет смысла, он не преступник, – отклонил Маршал, а хозяин забегаловки наклонился поближе, чтобы узнать интересные сплетни.

- Он просил дать ему сыворотку правды до суда, но это не положено, не по уставу… Ох, бедная Джейн, как она пережила это, хорошо, что Мари еще не в том возрасте, чтобы многое понимать, но Агнусу несомненно достается в Хогвартсе из-за происшествия с отцом, – отхлебывая пива, закончил он.

- И впрямь дурацкая ситуация, но его оправдают, несомненно, – рассудила я, беря за ручку высокую кружку.

- Только не понимаю, зачем нужно было подставлять его? – закатил глаза бармен.

- Одному Мерлину известно, – процедил Маршал, явно недоговаривая.

Он, как и весь аврорат, знает, что Лорд вернулся, более того, скорее всего, участвовал в зачистке в том страшном рейде на Рождество. Опасения были как на ладони. Многое в министерстве пошло кувырком с мая прошлого года, когда на Турнире Трех Волшебников загадочным образом погиб Седрик Диггори. Все предпосылки налицо, к тому, же слова Гарри Поттера о воскрешении Волан-де-Морта, которым практически никто не поверил… Никто кроме вовлеченных во все ситуации авроров, в том числе Грозного Глаза Грюма…