Merry dancers: продолжим? (СИ)

***

— А тебе ничего не будет за хм… — Урсула задумалась, пытаясь подобрать нужное слово. — Побег?

— С Абрахасом я разговаривала, мы немного повздорили, но он прекрасно понимает, что я просто так не могу оставить исчезновение того парня, — Аврора осторожно расчищала нечто округлое металлическое от песка; они с Уши работали в одном квадрате. — Жаль, госпожа Янг не смогла стать нашим ведущим археологом, герр Швайгер такой противный, — Аврора поморщилась, словно съела нечто кислое.

Луи Малфой пребывал в бешенстве, получив известие, что Аврора всё-таки улизнула в Кению без его ведома — об этом она узнала из письма Абрахаса, пообещавшего сгладить гнев отца. Она и Урсула отправились в археологическую экспедицию на государственной основе волонтёрами, правда, кое-кому всё же нужно было заплатить за участие — но вложение было довольно скромным, поэтому лорд Малфой не придал значения исчезновению небольшой суммы из сейфа.

— Просто ты забыла, что значит кому-то подчиняться и зависеть от чьих-то решений, — напомнила Уши об их нынешнем статусе рядовых археологов.

— Я что-то нашёл! — донесся возглас на немецком — экспедицию финансировали власти Германии и большая часть сотрудников, конечно же, были немцами.

Урсула и Аврора с естественным любопытством отправились на зов, чтобы увидеть нечто странное, на довольно внушительном, чуть изогнутом куске металла, явно проржавевшем, едва просматривался знакомый крест с загнутыми по часовой стрелке концами.

— Что это? Похоже на…

— Джайнская свастика? — предположила Фамке — увлеченная магической наукой девушка, рассматривая обломок внимательнее. — Но причем здесь символ жизни? В добуддийской древнеиндийской и некоторых других культурах этот знак принято трактовать как знак благоприятных предначертаний, символ солнца. Может это что-то более современное? — рассудила она, ведь кусок металла не выглядел таким уж старым.

— Я думаю, Фамке… — вступила в разговор Аврора, озвучивая всеобщие мысли, но не продолжила, так как её перебили.

— Профессор Швайгер! — рыжеволосый мужчина спешил к ним, не без труда неся в руках довольно большой продолговатый кусок железа, напоминающий по форме лепесток. — Я вот, нашел… Там ещё много обломков, на одном написано что-то, кажется, «Ме-109», — он развёл руками.

— Мессершмитт — немецкий военный истребитель, — сразу же догадался профессор, глядя на собравшихся археологов; некоторые из них, несмотря на жизнь в военной Германии, были плохо знакомы с маггловской военной техникой, а также символами второй мировой войны. Он обратился к ничего не понимающей девушке, закончившей факультет артефактологии с историческим уклоном и не сталкивающейся с исковерканным учением Гитлера, вошедшего в историю — как и маггловскую, так и волшебную: — Фройляйн Фляйшер, этот знак, — он указал на крест с загнутыми концами на обломке, — символ национал-социалистической немецкой рабочей партии, позже — в военное время — символ нацистской Германии. Перед нами, — Швайгер обратился ко всем, — всего лишь обломки самолёта, потерпевшего крушение. Видимо, его сбили…

— Я слышала, что где-то здесь была британская база, — припомнила Урсула. — Еще что-то связанное с Италией, они, кажется, что-то не поделили…

— Весьма исчерпывающая информация, Уши, — шутливо ткнула Аврора подругу в бок кулачком, получив в ответ такой же.

…Несколько дней археологи находили всё новые и новые обломки фюзеляжа Мессершмитта и даже скелет в форменной одежде лётчика, но боялись использовать магию, предполагая, что чары гробницы, находящейся внизу, могут вызвать обратное перемещение в Аль-Каср или ещё куда. Собственно Швайгером было высказано предположение, что падение самолёта и вызвало нестабильность магии и перемещения гробницы. Государственного бюджета явно не хватало для найма большего числа археологов, так что найти и откопать предполагаемый вход в строение удалось только спустя два дня. Пробраться внутрь оказалось не так-то просто — первое помещение было завалено песком, убирать который приходилось обыкновенными лопатами, зато во втором песка оказалось меньше. Они ставили деревянные укрепления, предупреждая обвалы, находили черепки ваз и статуэток, а еще… разбитую масляную лампу, но пропавшего юноши в этом зале не было. Аврора работала не покладая рук, практически не спала, в надежде, что он ещё жив…

— Здесь ещё труп! — донёсся голос Мэтти, заглянувшего вовнутрь довольно большого лаза, образованного двумя обвалившимися плитами, в который могла бы влезть девушка или не слишком широкоплечий мужчина.

Аврора в сильном душевном трепете заглянула внутрь, посветив лампой, и застыла на месте — там действительно лежало тело, не скелет, о чем говорила целая рука, видневшаяся из-под манжетов рубашки.

— Мэтти, я полезла, зови герра Швайгера, неси аптечку и воду! Быстро!

— Леди Малфой, это очень опасно! Вы с ума сошли! — но, пренебрегая правилами безопасности, она уже полезла меж плит, толкая вперед масляную лампу. — Швайгер убьет вас!

— Плевать я хотела! Этот человек, возможно, ещё жив! — она выбралась из лаза и кинулась к лежащему на полу парню, покрытому ровным слоем песка, точно он обвалялся в муке. — Мерлин, помоги, — прошептала она, щупая пульс у сонной артерии. Всё её нутро возликовало, когда пальцы ощутили слабое биение. — Он жив! Мэтти, скорее воду и аптечку…

Человек, лежащий на полу, вздрогнул, точно проснулся от её неожиданно счастливого голоса, и медленно открыл веки, замутненным взглядом выхватывая нечеткий силуэт Авроры в свете лампы.

— Воды… — попытался пошевелить губами он, но ни звука не вылетело из его рта.

— Мерлин, вы живы! — Аврора помогла ему поднять голову и положила её себе на колени.

— Леди Малфой, это возмутительно! — начал верещать с той стороны герр Швайгер. — Неужели вы не знаете как это опасно? Я вас спрашиваю! Чему вас только в вашей академии учили? Или то, что вы леди, дает вам какие-то определенные привилегии или одну лишнюю жизнь?

— Воды! — игнорируя поток назидательных речей, снова попросила она. — Тут человек, он живой… — её глаза сверкали невероятным счастьем, в них заблестели слёзы облегчения, и только сейчас Аврора почувствовала, насколько же она устала…

Уильям — так звали юношу — окончательно пришел в себя, хоть всё ещё был обезвожен. С ним работал штатный колдомедик, обещая, что он быстро пойдет на поправку, а сломанную ногу поможет восстановить Костерост. Аврора порхала над ним вместе с лекарем, ощущая одновременно и счастье и чувство вины, пока её не утащила спать Урсула, заверившая, что за ночь с пострадавшим ничего не случится.

…Она проснулась из-за невыносимой жары, а значит, в пустыне уже вовсю палило солнце, и Аврора пропустила завтрак, о чем совсем не сожалела, поскольку о каше с комочками, подаваемой «любимым» поваром, мечтала меньше всего. В палатке Урсулы уже не было. Закатав рукава легкой блузы по локоть и зашнуровав ботинки, Аврора, потягиваясь, вышла на ослепляющее солнце, чтобы увидеть нечто странное — археологи носились из гробницы в лагерь и обратно — взмокшие, на вид сошедшие с ума все поголовно. Схватив за предплечье пробегающую мимо Фамке, она потребовала от неё ответа. Всеобщее безумие оказалось оправдано — в разобранном помещении, где нашли Уильяма, помимо некоторых довольно ценных артефактов, сохранившихся нетронутыми, обнаружились ещё несколько тел, пролежавших там около семи-восьми лет. Аврора не поверила своим ушам, но потом убедилась в этом лично. Иссохшие трупы мужчин и женщин в современных одеждах: по имеющимся у них инструментам можно было с точностью определить, что все эти люди были археологами, но Аврора застыла в непонимании рядом со скелетом женщины, на полотняную блузу которой была прикреплена небольшая брошь в виде пчелы — точно такая же, какую перед гибелью подарила ей Джоконда…

***

========== Тайна янтарной пчелы ==========

Их отношения с Полетт чуть охладели из-за инцидента у неё дома, Абрахас старательно игнорировал её в офисе, снисходя только до сухих приветствий и прощаний. Да и она, ощущая неловкость за собственные действия, старалась не встречаться с ним взглядом, забивалась за свой стол, прячась за высокими стопками документов так, что виднелась только макушка с буйством пышных каштановых волос. Мистер Стивенсон, явно что-то подозревая, сводил кустистые седые брови, замечая, как меняется поведение ассистентки, когда в головной офис приходит владелец всея богодельни. Но его предположения могли сводиться лишь к легкой влюблённости юной девушки в своего шефа; в любом случае, как человек с чувством такта, он их не озвучивал.