Игры немертвых (ЛП) (др. перевод)

Я тоже попятилась, когда мужчина вдруг потерял контроль над ногами и упал на колени.

— Они забирают их себе? Они мои! Мои!

Она снова злилась. Я теряла то немногое, чего добилась.

— Если бы ты…

— Ты знаешь, где мои мысли, — голова мужчины опустилась, и он упал вперед — тело отключалось. — Я вижу это в тебе, странствующая единица, — сказала она, лежа ничком на полу.

Я ошеломленно помедлила и посмотрела на Айви. Было трудно продолжать бояться того, кто продолжал падать.

— Ты сложная, — сказала Богиня, продолжая упираться лицом в пол, и Дженкс упал вниз, его пыльца светилась, как вторая аура. — Почему ты не становишься? Возможно, ты существуешь. Возможно, нет. Ты будешь моей мыслью. Моей мыслью с… независимым передвижением в массах между пространствами.

Что?

— Ты нуждаешься в направлении, — добавила она, и человек расслаблено вытянулся, нити были полностью перерезаны.

«Нет!» — закричала я, но также быстро, она захватила меня и во вспышке озарения Богиня выучила электронные импульсы моего тела. Мои глаза распахнулись, и я почувствовала прилив шока и радости, увидев мир через меня; ее первый всплеск смятения испарился, когда она погрузилась в мой мозг и выяснила, как все понимать, учась тому, чему не мог научить ее труп. Она была в моей душе, дикая, яркая, темная, все одновременно.

— Рейчел? — сказала Айви, с беспокойством щурясь на меня. Дженкс смотрел с ужасом, пока она льдом проходила через меня, глядя на мир сквозь тысячи своих глаз. Я открыла рот, чтобы заговорить, но внимание Богини привлекли пикси — она рассчитывала объем сыплющейся пыльцы по воздушным потокам и тепловым нормам. Напрягшись, я попробовала еще раз. Ландон прокрался обратно из коридора, злобно улыбаясь. Почувствовав мою волну гнева, Богиня сосредоточилась на нем.

— Ты злобный обманщик, — сказала я, но это говорила Богиня, и Дженкс застонал. Сквозь нее я видела предательство Ландона, видела его мысли, как ауру, льющуюся из его души. Это были мои волосы в чарах. Он сделал это, зная, что, в конечном счете, она меня захватит, уничтожит как тот осколок, уничтоживший Бэнкрофта. «Он убедил Бэнкрофта сделать тоже самое», — подумала я, вспоминая тот же отблеск удовлетворения в нем на вершине здания ФВБ. Он убил Бэнкрофта так же верно, как если бы перерезал ему горло. Боже, я была такой глупой!

Это был Ландон, вдруг поняла я. Ландон был тем, кто помогал «Свободным вампирам» устранить немертвых. Ландон владел дикой магией, и использовал их, чтобы убить всех мастеров-вампиров.

Бэнкрофт. Трент. Все мы были пешками в его игре.

— Рейчел?

Но пешка может стать королевой, если достигнет конца и снова вернется. Слегка покачиваясь, я развернулась к Айви, чувствуя, как внимание Богини разбивается на сотни различных направлений, оставляя меня свободно дышать и говорить.

— Гм, может быть? — прошептала я.

Дженкс метнулся вверх в отчаянии.

— Рейч, она в тебе! — воскликнул он. — Вытолкни ее!

Но я не могла. Она глубоко вонзила свои когти, наслаждаясь наблюдением за массой с такого ракурса, о котором никогда по-настоящему не мечтала.

«Ты как я», — подумала она. — «Но такая маленькая. Единичное самосознание, держащее тысячи мыслей вместо тысячи мыслей, держащих одно самосознание. Масса этого не может делать».

Ее хватка на мне ослабла еще больше, и я сделала вздох, затем другой. Крылья Дженкса застрекотали, и я посмотрела на свои руки. Они дрожали, но я чувствовала в себе благоговение Богини. Если присмотреться, они были красивыми по строению, непохожими на других. Я никогда раньше этого не замечала.

— Не могу поверить, — сказал Ландон, и моя голова резко поднялась. Его ненависть отпечатывалась в его чертах, и я почувствовала небольшое потрясение, поскольку Богиня только теперь связала выражение лица с эмоцией. Он ожидал, что меня захватят так же, как Бэнкрофта. Он полагал, что меня поглотят, уничтожат, положат конец моей единичной личности, удерживающей тысячи мыслей — и это ее разозлило.

— Ты не злобный. Ты совершенно больной, — сказала Богиня через меня.

Он открыл рот, и я ударила его.

Моя рука встретилась с его лицом с оглушительным хлопком. Взрыв Безвременья ударил его, и он полетел назад, врезаясь в стену между двумя витражными окнами.

Бис слетел вниз к Айви, и Дженкс поднялся в воздух. Я знала, что моя аура была неправильной. Я больше не чувствовала Биса. На в силах остановиться, я подошла к Ландону, съежившемуся под окном. Глаза Богини кружились во мне, в линии, в пространствах между. Ощущение древесины под моими ногами было волнующим, и я почувствовала, как изменилось давление из-за моего веса, тянущего меня к земле. Это было восхитительно, и лишь незначительная часть глаз Богини была обращена к Ландону, который таращился на нас.

«Нас?» — подумала Богиня, фрагмент ее сознания, казалось, завернулся сам в себя от идеи двух личностей, действующих как одна.

— Ты уродливый сон, который больше не должен сниться, — сказала я, затем подняла голову, радуясь звуку моего голоса, отражающемуся от стропил. «Как блуждающие мысли», — восхитилась Богиня, находя общее в том, как звук движется между пустым пространством и твердыми телами.

— Рейчел, нет! — воскликнул Дженкс, когда я потянулась к Ландону, и мне удалось остановить руку, когда Богиня потянулась, чтобы придушить его. — Пожалуйста, отпусти его, — упрашивал он, паря передо мной.

— Ты достойный сон, — сказала Богиня Дженксу, забывая о Ландоне, потом я повернулась к Айви. Она плакала, и я никогда не видела ее такой красивой.

— И ты, — сказала Богиня сквозь меня, и Айви быстро заморгала, сдерживая рыдание.

— Мы. Мне нравятся мы, — громко произнесла Богиня, и я почувствовала растущую улыбку.

— Ты хитрый единичный элемент, Рейчел Морган, — вслух прошептала Богиня, чтобы услышать, как ее слова возвращаются от потолка. Я начинала говорить как сумасшедшая, и Бис стал белый как мел. — Ты стремишься к балансу. Через тебя масса имеет смысл. Я буду продолжать видеть этот сон, и найду свои странствующие мысли.

«Нет!» — подумала я. Но было слишком поздно, и Богиня рывком перенесла не только мои мысли, но и тело в линию. Неожиданно я стала существовать лишь как мысль, не один глаз среди тысяч, а как мысль, способная думать на тысячу мыслей больше, уникальная и единственная, способная быть «я», и «нас», и «мы». Вокруг меня была Богиня, ее изворотливые мысли группировались внутри меня. Она знала, как закончить сны, которые были не достойны сниться.

Она позволит мне помочь.

Глава 19

Я одновременно была в лей-линии и вне ее, и вокруг не было защитного пузыря, поглощающего ощущение от энергии, текущей через пространства внутри меня. Вокруг меня парили коллективные мысли Богини; эмоции были самой легкой вещью для понимания. Ох, я слышала, как она думает — тысячи мыслей, словно пурпурные крылья, одновременно трепетали на границах, но восприятие одного голоса было сравни выбиранию одной ноты из симфонического оркестра. Эмоции были проще, более широким течением чувств и большая часть Богини была зла.

«Но часть ее напугана», — подумала я, и ее расцветший страх приблизился ко мне, словно привлеченный моим беспокойством. Внезапно стало легче отделить испуганные мысли, возможно, мистиков, от фрагментов коллективного разума. Они шептали о сомнении, страхе, злости, пока я не почувствовала к ней жалость. Как уходящий прилив, страх Богини отхлынул, сменившись ее собственными мыслями о сострадании к маленьким потерянным и одиноким снам, которые ей снились. Внезапный переход от страха к состраданию был шокирующим, и как только я осознала это, сострадание Богини ушло, сменившись изумленными мыслями о том, что что-то может существовать вне ее, что непригодная масса могла найти способ поддерживать независимую мысль.

Неожиданно я поняла, что притягиваю ее частицы, резонирующие с моим текущим настроением. У меня возникла мысль о том, чтобы использовать их для себя, и я замерла в нерешительности, когда хитрые мысли Богини об исполнении желания обманщика покрыли меня нереальной суспензией. Я зашаталась, мне казалось, будто я попала в кошмар с американскими горками, и не могу оттуда выбраться. Это было похоже на попытку пересечь болото с постоянно движущейся землей.