Дом для изгоев (СИ)

Но Тайлинь только расхохоталась насмешливо:

- Не пугайте пришедшего, позабытые! А я вас тем более не боюсь!

Сердитый шёпоток исчез, шаманка обернулась ко мне и крикнула:

- Он жив, хвала Равновесию! Не медли, Мирон! Кусай!

Комментарий к Глава 47. Нижние Пределы

Нижние Пределы. Пещера:

https://i.warosu.org/data/tg/img/0345/76/1409677503382.jpg

http://orig12.deviantart.net/faf2/f/2012/208/e/0/crystal_cave_by_joshualim91-d58spge.jpg

========== Глава 48. Рождение дракона ==========

Шаманка обернулась ко мне и крикнула:

- Он жив, хвала Равновесию! Не медли, Мирон! Кусай! Кусай, чего ты ждёшь!

- Нет, - ответил я.

- В чём дело, Мирон? – вкрадчиво спросила шаманка. – Ты не хочешь помочь своему другу? Человеку, который не раз спасал тебя в этом мире?

- Очень хочу, - ответил я, и видит Бог… Или Тьма Равновесие, это была самая правдивая правда, которую я произносил в своей жизни. – Но…

- Но? – сердито фыркнула шаманка.

- Но мне нужно его согласие. Осознанное и добровольное. Я не знаю, как повёл бы себя, оказавшись неожиданно запертым в драконьем теле. Возможно, Матэ предпочёл бы умереть…

Шаманка внимательно взглянула на меня:

- Ты честный человек, Мирон… Хоть и ведёшь себя иногда изрядно глупо. Неужели ты думаешь, что Матэ не понимал, к чему может привести ваше… приключение?

- Думаю, - отрезал я, - что такого он точно не ожидал.

- Верно, - ответила Тайлинь. – Но он понимал, куда может привести его судьба. Равновесие не зря послало его в этот мир. Но мы теряем время… Я не могу привести Матэ в себя, он мгновенно умрёт. И с каждым мигом его время истекает. Даже в этом состоянии он уязвим, и я дивлюсь, что мы успели. Решай, Мирон… Решай… Ре…

Я схватился за голову… Точнее, попытался схватиться, позабыв, что я сейчас – дракон. И тут же провалился во Тьму.

- Мирон, - проворчала Тьма, - не ко времени ты решил проявить щепетильность, но если моё слово что-то для тебя значит, то поверь, Матэ воспримет своё превращение абсолютно спокойно, ибо он мудр. То, что случится, если ты укусишь его, было предначертано давным-давно. Это тебе кажется, что всё произошедшее с вами – цепь случайностей. На самом деле ты… да и Матэ тоже… Вы всё время выполняли то, что предначертано.

- И ты знаешь, что будет дальше? – спросил я.

- Я знаю только то, что будет с этим миром. А вот с тобой… Выполнив своё предначертание и укусив Матэ, ты перестанешь принадлежать мне и станешь принадлежать Случаю. Не Равновесию, не Судьбе – Случаю. А это значит, что ты сможешь менять судьбы миров… Давненько такого не было…

- Не хочу я менять судьбы миров! – отрезал я. – Я хочу Дом, семью… Хочу чтобы меня любили… А судьбами миров займись ты, а?

- Непременно займусь, - хихикнула Тьма. – Но только после того, как ты поможешь Матэ. Он мой любимчик, знаешь ли… А потом, потом ты сможешь отправиться дальше… Или задержаться здесь… Ненадолго, конечно, ибо здесь ты выполнишь всё.

- И я должен буду спасти семерых? Но ведь ты говорила, что больше не буду принадлежать тебе…

- Ну, да, - вздохнула Тьма. – Вот такой парадокс. Но Случай любит таких, как ты. Так что у тебя есть все шансы обрести Дом, и стать свободным и любимым. А теперь возвратись и выполни предначертанное. Время Матэ истекает! Торопись!

И я вновь оказался в пещере, только Тьма каким-то образом замедлила время. Тайлинь неподвижно замерла, не договорив фразы. Каменно застыла живая, как ртуть Шамали. И даже туманные стены пещеры перестали колыхаться.

Что ж, попала собака в колесо, так хоть пищи, но беги… И я сделал шаг по направлению к Матэ. В этот самый миг время вновь потекло, как обычно.

- …шай… - закончила Тайлинь. Зашипела и дёрнулась Шамали. Вновь заколыхались и словно бы запульсировали туманные стены пещеры.

«Куда кусать? – спросил я. – В шею?»

- Лучше в руку, - выкрикнула мне в спину Шамали. – В шею – опасно, у тебя клыки большие, перекусишь ещё…

Ну, да, шутница. А то я не могу себя контролировать. Но ладно – в руку, так в руку. И, осторожно высунув тонкий, раздвоенный на конце драконий язык, я тихонько лизнул руку дядюшки Матэ. Холодная совсем, худое тело, но пульс чувствуется, хоть и слабый. И я, уже не колеблясь, вонзил клыки в запястье – осторожно, чтобы не нанести лишних повреждений. В рот мне хлынула кровь. Человеческая кровь. Я машинально сглотнул, очень боясь, что мне понравится этот вкус. Оставшаяся на задворках человеческая составляющая моей личности готова была биться в истерике, но я сглотнул ещё раз. Ничего особенного, чуть солоноватая густая жидкость, какое уж там вкусно-невкусно. В принципе, и жажду утолить можно… Но только при наличии угрозы жизни, не раньше. Видимо, слухи о драконах-людоедах сильно преувеличены.

- Всё правильно, Мирон, - прошелестела Тайлинь. – А теперь залижи рану. Нужно побольше драконьей слюны.

Я подчинился. Удивительно, но треугольные ранки на запястье, оставленные моими клыками, затянулись почти мгновенно.

- Отойди! – выкрикнула Тайлинь. – Отойди, Мирон, сейчас ему будет худо!

Я удивился, откуда шаманке известны такие подробности, но разъяснений не последовало. Но я послушался и переместился в угол пещеры. Тайлинь и Шамали приблизились ко мне. Крылатая кошка зашипела, шерсть её встала дыбом… И тут началось превращение.

Дядюшка Матэ открыл глаза, сначала ставшие аспидно-чёрными, а затем янтарно-жёлтыми, без всякого намёка на белки. Радужку прорезала вертикальная щель зрачка, тело старого мельника выгнулось под немыслимым углом, он забился в судорогах, одежда, бывшая на нём разлетелась в клочья. Тело стало стремительно увеличиваться… А потом… потом начался сущий кошмар. У меня возникло такое чувство, что невидимый скульптор просто начал из увеличившегося во много раз человеческого тела лепить драконье. Вот тело вытянулось, появился хвост… руки и ноги словно втянулись внутрь тела, покрылись чёрной чешуёй, превратившись в драконьи конечности с острейшими когтями, на спине начал вспухать горб. Он рос, рос, а потом лопнул, развернувшись громадными кожистыми крыльями… тело Матэ вытянулось и так же покрылось чешуёй, потрясающе гладкой, чёрной, с зеленоватым отливом, испещрённой разбросанными там и сям пятнами огненного цвета.

Последней изменилась голова, став драконьей мордой с ярко-оранжевым гребнем и острейшими зубами. Новорожденный дракон встал, пошатываясь, на все четыре лапы, развернул крылья и взревел. Во мне, глубоко внутри, словно что-то всколыхнулось, и я, выступив вперёд, взревел в ответ, развернув крылья.

Некоторое время это странный поединок продолжался, а потом дракон-Матэ сложил крылья и замолчал. Замолчал и я, чувствуя себя глупо донельзя. С чего вдруг меня потянуло на этакую демонстрацию силы, да ещё перед Матэ?

«Умница, Мирон, умница, - донеслась до меня мысль Тайлинь. – Похоже, ты помог ему прийти в себя».

И в самом деле, новорожденный дракон удивлённо обвёл глазами пещеру, чуть склонив голову, кивнул Тайлинь, а потом вперился в меня немигающим взглядом.

- Мирон! - проревел он. – Твои штучки? Никто бы так не смог, кроме тебя!

Ага, а почему у меня вслух говорить не получается? И… и… получается, что я всё-таки разозлил дядюшку Матэ своим непрошеным вмешательством?

Поэтому я только кивнул и опустил глаза. Чёрно-огненный дракон подлетел ко мне, хлеща себя хвостом по бокам, как рассерженный кот, и так заехал мне лапой по шее, что я шлёпнулся на бок. Ну, вот, похоже, я и впрямь накосячил, и ждёт меня хорошая трёпка. Однако Матэ как-то растерянно отодвинулся назад и гораздо тише прошипел:

- Ты чего? Я не хотел… так сильно…

Ой, ну почему я говорить не могу. И я сосредоточился и попытался передать свою мысль: