Мой ангел-хранитель (СИ)

Локи уже потерял счет времени. Ему кажется, что далекая вечность, с тех пор как он оказался в тюрьме, уже давно позади, и вот-вот настанет последний день его жизни, но здравый смысл твердит, что ещё не прошло даже года с его заключения. Каждый день Локи читает книги, некоторые даже затягивают его с головой, он читает их, чтобы не думать о Сигюн, не думать о появлении малыша. Как только в голове его проскакивает мысль о них, сердце и душа Локи начинают рваться на части, ему хочется кричать, разрывая связки, хочется разбить стекло, опутанное магией, на мелкие осколки, и плевать, что оно обожжет всю руку, если та коснется его. Хочется прорваться к жене, обнять её, увидеть слезы радости на её щеках, сцеловать их заботливо и шепнуть это долгожданное: “я рядом”.

Новая записка - новые клочки измятой бумаги. Отчасти маг понимает, что, порвав её письма, он не заставит себя забыть о ней и легче ему не станет. Но он рвет потому, что уже привык, что здесь нет ничего, напоминающего о супруге, ничего, кроме образа, который всплывает каждый раз, когда закрываешь глаза. Его он точно не способен порвать и выкинуть, как бы не старался.

Колдун слышит шум. Он встает с постели, проходит к стеклу, всматриваясь в дальние коридоры, что ведут к выходу. Там целая толпа разодетых преступников, которых ведет конвой. Свободных клеток много, и мародеров расселяют в каждую, запихивая туда не по одному, а по несколько человек. Они как загнанные звери ютятся в пустой камере с белыми стенами, дикими глазами смотрят на солдат, словно силясь взглядами порвать их на части, но за стеклом они уже не опасны для асов, и выбраться на волю не смогут. Вскоре белый свет камер начнет давить на них, они будут сходить с ума от четырех стен, в которых их заперли навсегда.

Ётунский маг улыбается зелеными глазами, лицезрея, как все новые и новые соседи появляются в подземелье. “Наконец-то, новые сожители”, - думает он про себя, обводя их насмешливым взглядом, а потом поворачивается спиной и вновь ложится на кровать, закрывая глаза, отчаливая в свои мысли, где снова, кроме Сигюн, нет никого и ничего.

Ванка сидит возле камина, ловко управляясь со спицами и толстыми нитями зеленого цвета, связывая из них маленькие носочки будущему младенцу. На губах девы играет легкая улыбка, а на розовых щечках проступают небольшие ямочки, девушка хлопает густыми ресницами, а голубые глаза наполняются нежностью и любовью. Она напевает тихую, заливистую песенку своему ещё не рожденному малышу.

В дверь раздается стук, который прерывает тихую мелодию её голоса. Сигюн поднимает взгляд, разрешая войти, и на пороге появляется улыбающаяся Фригга.

-Добрый день, моя царица, - Сигюн откладывает вязание на столик, пытается встать для поклона.

-Сиди-сиди, - хлопотно говорит женщина, усаживая девушку обратно. -Ну, как ты себя чувствуешь?

-Благодарю, хорошо, если говорить о здоровье, а если о настроении, то - не очень, - вздыхает ванская принцесса.

-От Локи по прежнему ничего?

-Нет. Он всеми силами пытается добиться того, чтобы я забыла о нем. Хочет сделать меня свободной, но у него никогда это не получится, даже если он очень сильно пожелает этого… А у вас есть какие-то известия от него?

-К сожалению, нет. Несколько раз я приходила к нему, но он либо отказывался говорить, либо в его словах слышался едкий сарказм. Он хочет, чтобы от него отреклась и я, но он - мой сын, и я люблю его. - В глазах доброй женщины пляшут блики горевания. Локи пытался не раз обидеть её словами, но она знала и чувствовала, как он врет ей и в первую очередь самому себе.

Между дамами повисла тишина, обе раздумывали над упрямым сыном и мужем. Но потом Сигюн решилась спросить о том, о чем очень давно болела её душа: -Ваше Величество, есть новости из Ванахейма? Там сейчас тоже идет война?

-Да, Сигюн. Твои отец и мать славные правители, и их войска пока справляются, завтра Один отправит к ним в подмогу нашу армию во главе с Тором. Не волнуйся хотя бы за свой родной мир, - Фригга решила умолчать о том, что вороны сообщили Одину о разгаре страшного кровопролития, где погибло много ванов. Столицу огородили, чтобы туда не пробрались мародеры, а ванские войска воевали с набегами в лесах.

-Я постараюсь, - кивнула Сигюн, печально опуская взгляд.

-Знаешь что, тебе нужно сегодня быть на пиру, - с какой-то одушевленностью предложила царица, чтобы немного унять волнение девушки, да и свое тоже.

-Нет, Ваше Величество. Думаю, я там буду лишней, не хочу портить людям настроение, - Сигюн хотела вежливо отказаться, не указывая на свое положение в глазах асов, но честная правда сама слетела с губ.

-Не говори глупостей. Вспомни, когда ты последний раз куда-то выходила? - настойчиво спросила королева.

-Зачем мне выходить, если у меня роскошный балкон? - Сигюн с невинной улыбкой указала в сторону огромного балкона. -Свежего воздуха мне хватает.

-Дело не в свежем воздухе. Тебе нужно хотя бы немного развеяться, - уговаривала Фригга, поглаживая руку девушки. -Ты заперла себя в просторных светлых комнатах. Ты же не пойманная птица, которая обязана сидеть в клетке, даже если в ней есть все удобства.

-Лучше уж быть запертой канарейкой, но быть в безопасности, чем вылететь из своей клетки, а потом спасаться от коршунов, - досадно проговорила Сигюн. -Простите меня за такое сравнение, Ваше Величество.

-Не извиняйся, Сигюн. В твоих словах есть доля правды, к тому же защищаешь ты в данном случае вовсе не свой слух, который вновь пропитается острыми фразами народа, а свое дитя, - царица погладила ванку по плечу. -Но, все же, рассуди сама: ты целыми днями не выходишь из комнаты. Ты, подобно Локи, усадила себя в камеру. Сигюн, так нельзя. На пиру я буду рядом с тобой, за тобой пришлю охрану, которая потом проводит тебя обратно. А за людей не переживай. Я не дам им тебя в обиду.

-Хорошо, Ваше Величество, - Сигюн не хотелось обижать заботливую Фриггу, и она была вынуждена дать свое согласие. На самом деле ей ужасно не хотелось туда идти, не хотелось видеть все эти лица, но и оставаться в комнате, откровенно говоря, тоже не было больше сил. Почти все два месяца девушка не выходила из неё, а если и выходила, то за пределы дворцовых садов идти не смела, точно зная, что там её ожидают сплошные оскорбления, летящие в неё, словно метко выпущенные стрелы.

Ближе к вечеру, когда время пира уже почти взяло начало, Сигюн решила, что немного опоздает, придет уже в разгар, когда народ немного разойдется, устроится в шумных компаниях, займется разговорами, танцами, так на неё будет падать меньше внимания, а некоторые, возможно, и вовсе не заметят её.

Девушка, не спеша, пошла в гардеробную, чтобы выбрать себе платье. Открыв шкаф с нарядами, она начала выискивать такой, который бы не сильно выделял её живот. Девушка долго выбирала, что ей одеть, на глаза попадались разные платья, которые она носила, будучи с идеальной талией, вдруг среди нарядов она встретила желтое платье, которое давным-давно Локи преподнес ей в подарок и которое она надела на коронацию. Снова воспоминания, нахлынувшие внезапно, и девушка попыталась скрыться от них, уйти подальше, вновь ударяясь в выбор наряда. После нескольких примерок выбор Сигюн сошелся на кремовом платье, которое ей сшили на заказ совсем недавно, специально подобрав по нынешней фигуре.

Она оделась, волосы заплела в длинную косу, а мешающиеся пряди убрала назад с помощью золотистого ободка, надвинула на ножки любимые сандалии. Сделала глубокий вдох перед выходом. Когда девушка вышла, у дверей её уже ожидали два охранника, которые кратко ей поклонились, а затем повели в зал.

Давно она не видела этих полу-мрачных коридоров, давно не чувствовала запах забытых стен, куда приходят только Фригга и Бирта. Покои Локи находились отдаленно от всех других комнат, и Сигюн помнит, как муж вел тайными путями, как они от балюстрады сразу же выходили в свой коридор, словно переместились во времени, а на самом деле от центральной дворцовой балюстрады идти очень далеко, нужно пройти несколько этажей и коридоров, чтобы дойти до нужного места. Раньше Сигюн бы непременно испугалась этих тусклых дворцовых переходов, где еле дорогу освещают настенные огни, сейчас ей это кажется детским страхом по сравнению с тем, что она пережила уже и что ей предстоит пережить в дальнейшем.