Тонкий лёд (СИ)

После перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку, спеша догнать ускользающий сон.

— Врушка, — хмыкнул диар. — Вы не меняетесь.

— Вы тоже, — ответила я, пряча улыбку. — Все тот же испорченный тип без стыда и совести.

— Обожаю постоянство, — раздалось у самого моего уха, и супруг перевернул меня одним движением. — Однако…

Задумчивый возглас его сиятельства относился к подушке, которую я так и не выпустила из рук, и теперь хранительница моих сладких снов оказалась в моих объятьях, прижатая к лицу. Диар попытался отнять подушку, но встретил упорное сопротивление.

— Ваше сиятельство, я буду вынужден применить силу, — равнодушно произнес Аристан.

— Вы не обидите женщины, — отозвалась я, осторожно выглядывая из-под своего укрытия.

— Разумеется, обижу, — фыркнул его сиятельство. — У меня нет ни стыда, ни совести.

— Поищите, — попросила я, еще крепче сжимая подушку. — Хоть что-то да должно было остаться. Меня устроит и малая толика.

Диар уселся мне на бедра, пригвоздив к постели, и под мой возмущенный писк вырвал из рук последний оплот сна. Подушка отлетела на другой конец кровати, а лишенный всякого благородства мужчина скрестил на груди руки, с интересом следя за моими попытками вырваться на свободу.

— Фло, вы похожи на таракана, — констатировал его сиятельство. — На очень милого, взлохмаченного, пыхтящего таракана.

— Тогда я первый таракан-революционер, — продолжая сражаться за свою свободу, сопела я.

— Таракан-вольнодумец? — приподнял брови диар. — Тогда, как верный слуга Его Величества, я обязан подавить бунт в зародыше.

— Тогда вы, знаете, кто? — я на мгновение остановилась и с вызовом посмотрела на супруга.

— Кто? — полюбопытствовал он.

— Вы тапок-тиран, вот вы кто, — обличила я истребителя милых тараканов и возобновила попытки освободиться.

— Ну, знаете, так меня еще никто не называл, — оскорбился его сиятельство и навис сверху, поймав мои руки за запястья.

— Тараканом мне тоже быть не доводилось, — парировала я. — Но если я таракан, а вы сверху и грозите меня подавить, стало быть, вы тапок. А так как желания бедного насекомого вами остались не замечены, то вы тапок-тиран. Все логично.

— Порой и вы бываете логичны, ваше сиятельство, — отметил Аристан, заводя мне руки за голову и склоняясь к самому лицу. — Должно быть, тому причиной ваше взросление. С днем рождения, душа моя. И с добрым утром.

— С добрым утром, — прошептала я и прикрыла глаза, принимая приветствие и поцелуй супруга.

Разомкнув наши уста, диар, наконец, поднялся с кровати, отпуская меня на свободу. Он подошел к туалетному столику и взял с него футляр, обтянутый бархатом. Я зарделась, принимая подарок супруга. В футляре оказался очаровательный гарнитур, состоявший из серег и броши. Тонкая работа ювелира привела меня в восторг, и я некоторое время потратила на то, чтобы рассмотреть сверкающий шедевр.

— Непременно надену сегодня, — решила я.

— Знаете, дорогая, что меня неизменно в вас восхищает? — диар присел на край кровати. Я подняла на него взгляд, и его сиятельство закончил: — Вы никогда не интересуетесь, из каких камней состоит украшение, во сколько оно обошлось. Порой мне кажется, что вы были бы не меньше довольны и дешевым подношением из медной проволоки, если оно окажется сотворено настоящим мастером. Вы цените не стоимость, а работу. За это вас обожает инар Рабан, этим вы нравитесь и мне. И этот румянец, с которым вы принимаете мои подношения, он не перестает меня умилять. Подарок для вас остается подарком, а не данностью, которую вы ожидаете.

— Должно быть, всему виной то, что в нашем бедственном положении сам подарок был настоящим чудом, и мы радовались не его стоимости, а наличию, — потупившись, ответила я.

— Больше вы не познаете нужды, — супруг наклонился, целуя мне руку. После бросил взгляд на футляр, все еще находившийся в моих руках. — Это первый подарок, — сказал Аристан. — Надеюсь, и остальные вам понравятся.

— У меня нет в том сомнений, — улыбнулась я. Поднялась на колени и обняла мужа со спины, он накрыл мои руки своими ладонями, и я, перевесившись вперед, поцеловала его в висок. — Вы мой дар, Арис.

Он отрицательно покачал головой и полуобернулся, ловя мой взгляд.

— Это вы мой дар, Фло. А я…

Диар замолчал, так и не закончив фразы.

— А вы? — спросила я, перебираясь к нему на колени.

— А я просто любящий вас мужчина, — улыбнулся Аристан, поцеловал меня в кончик носа и ссадил с колен. — Приводите себя в порядок, у нас еще много дел. К обеду начнут съезжаться гости.

— Тиран, — фыркнула я, но послушно направилась к ванной комнате. Однако остановилась и обернулась к нему. — Арис, вы могли бы разбудить меня под звуки скрипки. Это было бы мило.

— Помилосердствуйте, драгоценная моя! — воскликнул супруг. — Вы каждую ночь засыпаете под ее звуки. Если еще и начнете просыпаться под мою игру, опасаюсь, я разлюблю этот инструмент.

— Какой вы вредный, — я задрала нос и удалилась из спальни, улыбнувшись, когда до меня долетел смешок диара.

Немногим позже, уже одетая и причесанная, я спустилась к завтраку. Аристан ожидал меня, стоя у окна. Он обернулся, и губы его тронула улыбка, однако мне показалось, что глаз эта улыбка не задела. Мой муж был чем-то угнетен, и это отозвалось в моей душе тревогой. Но вот он делает шаг ко мне, и глаза его вновь искрятся уже привычным теплом. Я так и не смогла сказать точно, показалась ли мне печаль, или она на самом деле таилась в душе его сиятельства. Решив посмотреть, что будет дальше, я успокоилась, а вскоре и вовсе забыла о том, что мне привиделось, потому что удрученным диар не выглядел вовсе.

Когда мы закончили завтрак и уже готовились покинуть столовую, открылась дверь, и к нам ворвался Эйнор. Младший Альдис успел уже скинуть плащ и шляпу, но на руках его все еще были перчатки, и на сапогах виднелись грязные брызги. Стало ясно, что молодой человек с утра покинул поместье, но сейчас вернулся и теперь нес в одной руке корзину с цветами, а во второй бордовый футляр. Значит, успел съездить до Кольберна…

— Дядюшка, — кивнул он Аристану, — позвольте поздравить д’агнару Флоретту.

Диар кивнул, как мне показалось, с неохотой, и молодой человек с ходу опустился передо мной на одно колено, поставив к ногам корзину, стянул зубами перчатку с одной руки, откинул ее и поймал мою руку. Все это было проделано стремительно, с каким-то особым бравым задором, что я не смогла не улыбнуться, глядя в горящие глаза племянника моего мужа.

— Позвольте поздравить вас, д’агнара Флоретта, со столь знаменательным днем. Безмерно рад, что в этот день вы появились на свет. Без вас он был бы не столь ярок. Окажите любезность и примите мой скромный дар, дорогая тетушка. Выбирая его, я думал о вас. Смею надеяться, что эта безделушка не оставит вас равнодушной.

— Благодарю, — несколько кокетливо ответила я, купаясь в лучах мужского внимания.

Дождавшись, когда Эйн поцелует и отпустит мою руку, я приняла футляр и открыла его… Скромный дар? Младший Альдис явно преуменьшил стоимость своего подарка. Мне предстало колье изумительной красоты. Я пришла в настоящий восторг от золотой ветки, которая должна была охватывать шею, с изумрудными листочками и цветами, сердцевинку которых составляли жемчужины в обрамлении бриллиантовых лепестков. Колье казалось хрупким, даже невесомым, и взять его в руки было страшно. Лишенное массивности и больших камней, украшение покорило меня своим изяществом.

— Ох, Богиня, — выдохнула я. — До чего же красиво…

Я подняла взгляд на Эйнора и увидела его самодовольную улыбку. Улыбнувшись в ответ, я обернулась к супругу, чтобы показать ему подарок его племянника, и споткнулась, увидев тяжелый взгляд диара, которым он сверлил молодого человека. Этого взгляда я не поняла вовсе. Сегодня я должна была получить множество подарков, и среди них, вполне возможно, будут также украшения.

— Ваше сиятельство, — позвала я мужа. Он вздрогнул и отвел взгляд от Эйна. — Что-то не так?