Неприкаянные души (ЛП)

Бархатные занавеси раздвинулись, и под бурные аплодисменты на сцену вышла медиум. Уинтер весь напрягся, когда она встала под луч прожектора. Он по-детски надеялся, что на сцене она не так привлекательна, как ему показалось в ночь отравления.

Ничего подобного.

Бутлегер оглядел платье цвета шампанского – цветочный орнамент из бисера опоясывал талию, слегка приподнимаясь на округлых бедрах, – перчатки, скрывающие руки до локтей, непрозрачные золотистые чулки. Жаль, что Аида прикрыла все эти веснушки, но благодаря этому видимая кожа казалась еще более притягательной.

Мисс Палмер была сногсшибательна.

Как только аплодисменты стихли, она заговорила в микрофон, и тот, поглотив ее голос, разнес его по залу с металлическим призвуком:

– Добрый вечер. Для тех, кто в первый раз на моем выступлении: я – медиум, умеющий входить в транс. Сегодня я вызову духов ваших родных и близких из загробного мира, временно приняв их в себя, чтобы они смогли с вами пообщаться. Говорить они будут моим голосом. В этом состоянии я ощущаю все, не упаду в обморок и не забуду о произошедшем.

Зрители погрузились в благоговейную тишину, прерываемую лишь звоном бокалов в баре на краю зала и чихом кого-то из присутствующих. Гости находились во власти Аиды. Какой же другой она была на сцене – такой серьезной и сдержанной. Однако уверенность никуда не делась. Уинтер вспомнил, как смело говорила она с ним в кабинете Велмы, и улыбнулся.

– Перед началом, я в последний раз напоминаю: в программе написано, что мне надо коснуться вещей почивших, чтобы установить контакт, предпочтительно то, чем часто пользовались и к чему привязаны. Я вижу, многие из вас пришли во всеоружии, значит, начнем с первого участника? – Аида кивнула Езекию. – За час мы постараемся вызвать как можно больше владельцев билетов. Пожалуйста, потерпите. Если ваш номер назвали, прошу, пройдите вперед и отдайте билет Езекию.

Конферансье достал первый лотерейный квиток:

– Номер сто пятьдесят восемь.

Сидевший рядом со сценой мужчина в зеленом костюме поднял руку и встал. Затем под аплодисменты своих соседей по столику двинулся к распорядителю и протянул ему билет.

– Сэр, как вас зовут? – спросила медиум.

– Хеннити. – Он нервно сунул ей карманные часы.

– Кому они принадлежат, мистер Хеннити?

– Моему брату Ленни. Он погиб на войне и…

Мисс Палмер подняла затянутую перчаткой руку:

– Больше ничего не говорите. Пожалуйста, дайте мне секунду настроиться. Если мне удастся связаться с вашим братом, то вы сможете пообщаться с ним примерно минуту, когда его дух войдет в мое тело. Я не смогу удерживать его долго, поэтому мой вам совет: не теряйте головы и не тратьте времени понапрасну. Чтобы понять, говорите ли вы с Ленни, сразу же спросите его о том, что известно только вам обоим. Понятно?

– Да, – ответил мистер Хеннити.

Зрители ждали, затаив дыхание, как дети, слушающие байки у костра. Даже на балконах с обеих сторон над сценой посетители перегнулись через перила. Медиум взяла в левую руку карманные часы мистера Хеннити, а вторую прижала к своему бедру. Уинтер с любопытством наблюдал за происходящим. Аида закрыла глаза, а через несколько секунд резко вздохнула, и ее правая нога дернулась, словно от удара. Глаза медиума открылись.

Аида выдохнула.

Облачко пара вылетело из ее рта… как в ночь их знакомства.

По спине Уинтера побежали мурашки.

– Давайте, мистер Хеннети, спрашивайте, – подбодрил зрителя конферансье.

Победитель лотереи застыл в нерешительности и стал нервно перебирать пальцами.

– Гм, Ленни? Если это правда ты, скажи, где мы похоронили мертвого кота, которого нашли на улице на мой шестнадцатый день рождения?

Мисс Палмер посмотрела на него. На первый взгляд ее поведение не изменилось, однако она ответила, выдыхая облачко пара:

– На поле старика Генри.

Мистер Хеннити изумленно выдохнул.

– Здравствуй, Майкл, – сказала Аида. – Рад, что ты наконец лысеешь.

Голос ее звучал совершенно бесстрастно. И хотя Уинтер уже знал, что она может сделать с призраком, было удивительно видеть Аиду одержимой духом, если это действительно так. Недели две назад он бы не поверил в реальность происходящего, а теперь…

Что же она сделала другой рукой, когда вызывала призрак? Магнуссон перестал прислушиваться к беседе медиума с мистером Хеннити и постарался разгадать трюк. У нее там что-то было, но что именно?

После нескольких реплик мисс Палмер и мистера Хеннити, Уинтер прекратил свои гадания. Он смотрел на гладкие короткие волосы цвета карамели, шею и плечи в веснушках. И ему очень захотелось сжечь ее длинные перчатки.

И платье заодно.

При этой мысли член одобрительно запульсировал. Боже, нужно глотнуть свежего воздуха. Не стоило сюда приходить. Если Уинтеру и до того было сложно не фантазировать об этой дамочке в постели, то увидев ее на сцене с такой уверенной осанкой… Ему не скоро удастся это забыть. Посмотрев на нее еще раз, бутлегер выскользнул из зала, тихо положил в карман программу с ее фотографией внутри и пошел через вестибюль на улицу к ожидавшему его автомобилю.

Аида арендовала комнату в пятиэтажном доме в Чайнатауне над китайским рестораном дим-сам [6] “Золотой лотос” в северной части кишащей туристами Гранд-авеню. Все постояльцы были одинокими работающими женщинами, как и сама Аида. Вагоны канатной дороги звенели за окном днем, а местные трамваи ходили до полуночи, так что обычно Аиде не приходилось платить за такси после работы и перетруждать мышцы ног, в одиночестве шатаясь пешком вверх-вниз по холмистым улицам. В этом случае дорога в шесть кварталов от «Гри-гри» будто становилась вдвое длиннее. В недельную стоимость проживания и питания входили и бесплатные дим-сам, так как арендодатели держали также и ресторан. В квартире имелись складная шкаф-кровать, кресло, письменный стол, телефон и личная ванная.

Но больше всего Аиде нравилась железная пожарная лестница прямо за окном, которую также можно было считать крохотным балконом, где хозяйка иногда сидела ночью и смотрела на крыши в форме пагоды с качающимися бумажными фонариками и золотыми драконами, обхватывающими фонарные столбы Чайнатауна.

Через четыре дня после происшествия с Уинтером Магнуссоном Аида встала, как обычно, ближе к полудню, растерла пупырышки на руках и раздвинула занавески на окне, чтобы посмотреть на улицу за пожарным выходом. Серое небо и моросящий дождик. Ходила присказка, что Марк Твен как-то пошутил: «Самая холодная зима в моей жизни – это лето в Сан-Франциско», и судя по впечатлениям Аиды с самого приезда, писатель не очень-то и преувеличивал, особенно ночью, когда на город опускался туман.

– Это лучше ужасной жары на Восточном побережье, – сообщила Аида маленькой овальной фотографии внутри золотого кулона. – В холодную погоду в клуб придет больше зрителей, чтобы выпить чего-нибудь горячительного. Видишь, Сэм? Я все еще мыслю позитивно. – Она закрыла кулон и направилась в скромную ванную комнату.

Умываясь, Аида думала об Уинтере Магнуссоне. Он уже дважды ей снился – неудивительно, учитывая, что она видела в ту ночь. Но в последнем сне голой была она сама, а Уинтер стал настоящим гангстером из желтой прессы, сражающимся с конкурентами, используя пулеметы и обрезы.

Интересно, вел ли он так себя в действительности. Наверное, лучше не знать. Мистер Магнуссон, скорее всего, больше не желает видеть призраков. Может, уже и позабыл о ней. Аиде хотелось бы стереть из памяти мелодичный рокот его голоса, ямочки на пояснице и другие впечатляющие части тела…

Отбросив эту мысль, она выбрала наряд поярче, чтобы улучшить свое настроение: темно-голубое платье с длинными прозрачными рукавами, юбкой в крупную складку чуть ниже колен и парочку подходящих по цвету бакелитовых серег-капелек. Нацепив серое пальто и дамскую шляпу «колокол», Аида взяла сумочку и направилась к двери. А спустившись на четыре этажа вниз, прошла через боковой ход в ресторан на первом.