Любовь сильнее Тьмы (СИ)

— Мэлнилитон, мы продолжаем портить момент, — не отрывая насмешливого взгляда от сестры, произнёс Кэльдар, на что его брат лишь закатил глаза и несильно толкнул рыжего эльду, мол, прекращай свои шуточки.

Арименэль с Моргомиром наконец перевели свои взгляды на них, и Кэльдар с Мэлнилитоном по очереди обняли девушку, осторожно и бережно. И потом заговорили обо всём, что было.

Эльфийка с удивлением узнала, что прошёл уже целый день после сражения, остатки армий сейчас находятся в изрядно разрушенном, но выстоявшем Минас-Тирите. Гондор и Рохан понёс очень большие потери, и Палаты Исцеления переполнены. В них, кстати, Арименэль и находится сейчас.

Кэльдар называл имена павших, которые благодаря своей хорошей памяти запомнил, и девушка невольно вздрагивала при каждом имени, уже даже не считая их. Моргомир чуть приобнял её, и это немного успокаивало эллет.

Погиб Денетор, пытаясь сжечь своего младшего сына, думая, что он умер. В глубине души эльфийка посочувствовала ему, но не стала сильно печалиться — наместник у неё даже уважения не вызывал. Погиб Тэоден, король рохиррим. Тот, что преодолел чары Сарумана и повёл свой народ на помощь Гондору. Тот, который даже в последние минуты своей жизни не отступил перед врагом. Его сразил сам Король-Чародей, но Первый назгул пал от рук Эовин (да, той самой Эовин, что встретила Арименэль в сражении, той, что была племянницей Тэодена) и Мерри — хоббита из Братства. Арименэль оставалось лишь в который раз подивиться их храбрости. И снова подумать, что, да, дивный народ — хоббиты. Да и люди… люди всегда отличались храбростью. Вот и сейчас — вроде бы девушка, а сражалась и победила самого Короля-Чародея.

— Многое произошло, — наконец со вздохом закончил Кэльдар. — Много смертей было. Думаю, каждый в этой битве был ранен — если не физически, то душевно. Сражения всегда оставляют шрамы в душе.

И Арименэль осталось с ним только согласиться. Она не знала, что сказать, а потому и молчала, но заговорил Моргомир:

— Звёздочка, а зря ведь я тогда не думал, что Пиппин станет Стражем Минас-Тирита. Именно он сказал Гэндальфу о том, что Денетор хочет сжечь Фарамира. Маленький хоббит, а уже герой… — полуэльф резко замолчал, задумавшись, а потом снова завёл разговор, но уже на другую тему. — Лаурелинмэ всё же серьёзно ранена. Клинок действительно был отравлен.

— Что с ней? — Арименэль почувствовала, как тревожно сжалось сердце, и со страхом взглянула на любимого.

— К счастью, целители вовремя обнаружили в ране яд, так что жива, но плохо себя чувствует. Даже меч в руках держать не может, — Мэлнилитон вздохнул, вспоминая, как и сам был ранен совсем недавно, в битве у Ривенделла. Хотя как это недавно? В октябре 3018 года. Чуть ли не полгода назад. — Она поправится.

— Слава Эру и Валар! — с облегчением воскликнула эльфийка и увидела, как с улыбками переглянулись остальные. — А что с Арагорном, Леголасом, Гимли? И Эовин как?

— С принцем Леголасом и Гимли всё в порядке, — ответил Мэлнилитон, — как и с Арагорном. Уже весь город, кстати, знает, что он истинный правитель. Эстель вылечил Фарамира, Мерри и Эовин. Ты помнишь о том, что писали в летописях? «Руки короля — руки целителя». Так что и с роханской принцессой, и с сыном наместника, и с хоббитом всё хорошо. Ну, относительно хорошо.

Вновь скрипнула дверь, и вошёл в комнату Арагорн. Он поприветствовал остальных и, подойдя к кровати, сел рядом.

— Ну, Арименэль, как себя чувствуешь? У тебя простое переутомление, но всё-таки даже оно может быть опасным.

Эллет заверила, что с ней всё хорошо, и Эстель, видя, что девушка действительно здорова, сказал ей, что можно покинуть Палаты Исцеления. Арименэль и остальные облегчённо вздохнули.

Девушка, приглядевшись, заметила, что Арагорн ладит с Моргомиром, и успокоилась. Видимо, они уже пообщались, и Эстель бывшего назгула принял. Впрочем, он ещё тогда, у Изенгарда, говорил Арименэль, что не отнёсся к новости о любви эллет с неприязнью…

Кэльдар с Мэлнилитоном ушли проведать раненых товарищей, а Арагорн отправился к Эовин и Мерри. Арименэль, тоже желая увидеть их, вызвалась идти с ним. Пошёл и Моргомир.

В большом светлом помещении было просторно, лишь порой проходили мимо целители. Бледная Эовин сидела на кровати, рядом был и Мерри, необычно тихий и молчаливый, а Пиппин, сидя на табуретке, болтал ногами и о чём-то бодро рассказывал. Когда в палату вошли Арагорн, Моргомир и Арименэль, он прервался, повернулся к ним и радостно вскрикнул, узнав. Эстель с улыбкой направился к Эовин, о чём-то говоря, и та отвечала, при этом однако бросая заинтересованные взгляды в сторону эллет и полуэльфа.

— Вот, Мерри, это Моргомир, — важно представил парня Пиппин, и Мерри со слабой улыбкой кивнул. Он тоже был о Моргомире наслышан. Арименэль поразилась той перемене, что произошла с ранее вечно весёлым и беспечным полуросликом, но потом с грустью осознала, что это не было удивительным. В конце концов, Мерри вместе с Эовин сразил самого главаря назгулов…

— Ну, как поживают наши герои? — со всей серьёзностью осведомился Моргомир, взъерошив волосы Мерри и Пиппину, и Арименэль невольно улыбнулась. — Я никогда не думал раньше, что в таком маленьком народце может быть столько храбрости и доблести.

— Думаю, о таком раньше никто и подумать не мог, — кивнул Мерри. — Даже мы сами. Я год назад и не предполагал, что повидаю столько и со столькими познакомлюсь. Ну и, конечно, не думал несколько месяцев назад, что когда-нибудь буду общаться с одним из Чёрных Всадников и эльфийкой, которая его полюбила, — хоббит с улыбкой взглянул на Арименэль, а та опустила глаза, тоже улыбаясь.

Она и сама о таком помыслить не могла. Давным-давно, ещё в детстве, она мечтала о любви, но никогда не думала, что всё окажется именно так. Сейчас эллет уже не удивлялась, лишь вспоминала те моменты, самые прекрасные моменты, когда она начинала общаться с Моргомиром. Пожалуй, это лучшее, что было в её жизни. Хотя… теперь вся жизнь стала светлой, счастливой. И всё то, что случалось раньше, не могло сравниться со временем, проведённым с любимым. Рядом с ним всё обретало огромный смысл.

— Ну, я тоже о таком подумать не мог, — усмехнулся полуэльф. Пиппин с Мерри тихо засмеялись, и Арименэль не могла опять не улыбнуться.

— Я тоже о вас слышала, — раздался вдруг мелодичный голос Эовин, — мне и Пиппин с Мерри многое рассказывали, и Таркун, то есть по-вашему Гэндальф, и Арагорн, и Лаурелинмэ. Я не верила в это, — аданет виновато опустила взгляд, — ведь разве возможно такое в наше время?

— Всё всегда возможно, — Арименэль присела рядом с ней и со светлой улыбкой заглянула в её серо-голубые глаза. Невольно эльфийка подумала о том, что же пришлось пережить этой хрупкой с виду аданет. Ведь и у Эовин была раньше счастливая мирная жизнь вместе с родными. А потом нежданно грянула война, и она, как все, как и Арименэль, многих потеряла. Но не сдалась. Эру, какая же огромная сила скрывается в душах и сердцах. — Если бы мне о таком рассказали несколько лет назад, я бы только посмеялась. Но теперь, — эллет взглянула украдкой на улыбающегося Моргомира, — я всё понимаю.

— Это чудеса настоящие, — пробормотала Эовин. — Эльфы приходят на помощь людям, одна из них влюбляется во врага, тот ради неё меняется и переходит на другую сторону. Всё, что сейчас происходит… кольца, артефакты… Это самое настоящее волшебство.

— Настоящее волшебство не в этом заключается, — проговорил вдруг задумчиво Мерри. — Магия — это, конечно, хорошо, но разве на ней только держится мир?

— Мне часто говорили, что чудеса живут в обычных вещах, как и счастье, — подхватил тему Арагорн, до этого молчавший, — и все мы сами эти чудеса творим. Доброта, дружба, верность, храбрость, любовь…

— Самые настоящие чудеса, — Моргомир с улыбкой кивнул, соглашаясь. — И, да, мы их сами творим. Даже если магия уходит, они остаются. Остаются навсегда.

Арименэль слушала их, затаив дыхание, вспоминая, что подобное говорил ей и Вала Ирмо. Потому что это правда, самая настоящая правда. Пока жива любовь — живы и чудеса. От этой мысли по телу пробежал приятный холодок, и что-то вспыхнуло в сердце, а на глаза навернулись слёзы, и эллет почувствовала, как улыбается, глядя с нежностью на друзей и на любимого. Вот это настоящее счастье и настоящее волшебство. И другого не надо.