Льются слова, утекая в песок...(СИ)

- А доселе мы обсуждали неважные дела? - холодно спросила она.

- Ну кто ж будет утруждать твой разум сложными делами… - покачал головой король. - Послушай, Таня, тебе не стоит влезать не в своё дело. Иди в комнату. Тебя ждёт твоё рукоделие, к тому же, тут обсуждаются не женского ума дела.

Гроттер вспыхнула. Она привыкла к тому, что её ни во что не ставят, но сегодня папа перешагнул через все границы.

Она поднялась и, гордо вскинув голову, направилась к двери. Но, впрочем, в ответ на её уверенный шаг за спиной раздались только громкие и издевательские смешки, будто бы Таня не заслуживала на малейшую каплю уважения.

И она почему-то была абсолютно уверена в том, что и отцовский смех догонял её и толкал в спину. Ведь, возможно, король отчаянно желал, чтобы его дочь не лезла под руки!

В конце концов, он всегда мечтал о сыне. Чем он столь грешён, что его супруга сумела только один раз выносить ребёнка, и этим ребёнком оказалась именно его непослушная, амбициозная и, по мнению короля, такая глупая дочь.

Ведь что женщина может понимать в мировой политике? Как может выражать собственное мнение? На что, в конце концов, тогда сдались мужчины?

…Таня вихрем ворвалась в свои неизменно бежево-розовые покои. Она - и папа знал об этом, - терпеть не могла всё розовое и нежное, но, тем не менее, вынуждена была носить эти поросячьего цвета платья, эти дикие, отвратительные наряды, ведь девушке положено!

Она всегда по последней моде, всегда такая, как её хотят видеть, всегда в этом жутком маленьком мирке…

Девушка швырнула на пол розовую вазу, любимую - не свою, папинькину, конечно же, - и рухнула на ковёр рядом с морем осколков. Зажмурилась, будто бы пыталась изолироваться от того противного мира, что он выстроил, но почему-то ничего так и не получилось.

Ей хотелось выйти из этой комнатушки и подышать свежим воздухом. Без отвратительного корсета, без надоедливого правльного розового цвета. Просто такой, как есть, в мужском, с распущенными дикими волосами, а не уложенными и политыми духами.

Она вынимала шпильки одну за другой, а после взяла расчёску и безжалостно раздирала кудри на части, пока наконец-то копна волос на голове не превратилась в привычное, родное гнездо.

Сидеть было неудобно - девушка подперла дверь в свои покои, чтобы не явились помогать вездесущие служанки, и теперь пыталась расстегнуть корсет.

Он поддался не с первого и не с десятого раза, но всё же поддался. Наконец-то дышать можно было с лёгкостю, со свободой, и девушка запрокинула голову, позволяя себе насладиться белизной потолка, такого яркого и так легко противопоставляющего себя этим пошлым стенам.

Платье соскользнуло к её ногам, и Таня рванулась к тайнику. Уже темнело - но она не зажгла свечу, ведь найти рубаху, штаны и высокие сапоги было до такой степени просто!

Она надела их за считанные секунды - ведь тут не было ненавистных крючков и ленточек, - перевязала волосы простым куском ткани - чтобы они не лезли в глаза, - и подошла к окну. Конечно, второй этаж - но принцесса давно уже научилась выпрыгивать из своих покоев правильно, ничего себе не повредив.

…Она соскользнула в сад и тихо двинулась к ночному городу. Стража дремала на постах, никто и не собирался останавливать её, и девушка чувствовала себя до дикости свободной, вольной, аки птица, не обременённой лишними людьми.

Город ещё не уснул. Сияли окна домов, в тавернах слышался звон посуды, а Гроттер просто шагала вперёд и наслаждалась отчаянной свободой. Тут в ней никто не мог узнать принцессу, никто не мог поймать её за руку, никто не мог оттащить к отцу.

Стоило только подумать об этом, как чужие сильные пальцы сомкнулись на предплечье. Таня обернулась, но узрела лишь пожилую женщину, прятавшую лицо в тени капюшона не только от солнца, а и от тусклых уличных фонарей.

Та не проронила ни единого слова, лишь повела по грязным улочкам принцессу следом за собой, в темноту, туда, где их никто не мог услышать. Таня не знала, почему повиновалась, но следовать за этой женщиной было до дикого правильно и логично. И Гроттер делала то, что желала - наконец-то никто не мог повторить пустую фразу о её безопасности, потому что рядом никого и не оказалось.

- Ты хочешь быть сильной, - прошептала женщина. - Ты хочешь повелевать этим миром. Но тебя держит за руку твоя же родня, тебя не пускают к твоему счастью, потому что ты не такая. Ты не столь покорна, как им хочется, не склоняешь голову, когда отец шипит на тебя… Желаешь ли ты стать всесильной?

- А кто не желает? - хрипло рассмеялась Таня.

- Только если ты готова заплатить достойную цену, - ведьма крепче сжала её руку. - Тогда я помогу тебе. Сделаю так, что ты будешь бессмертна, вечно молода и вечно могуча.

- Говори.

- Сначала согласись.

Таня знала, что это опасно - ведь ведьма могла потребовать что угодно. Но перед её глазами всё ещё стоял отвратительный министр, повторяющий рефреном - “да ты пригодна только раздвигать перед мужем ноги, и радуйся, что хоть для этого понадобишься!”.

А однажды какая-то подобная скотина станет её мужем. И она выскользнет из деспотии отца только на несколько секунд, чтобы навеки оказаться в руках своего отвратительного тирана-супруга. Ведь среди мужчин нет людей, которые могли бы оценить её по достоинству. Им всем нужен её статус и её тело, а она сама - никому. И у простой девчонки куда больше шансов отыскать истинную любовь, чем у могучей королевы.

Таня шумно выдохнула воздух. Ей не хотелось мириться с собственной болью и тем, что она никому не была нужна. Не хотелось вечно жить в страхе, что её гадкий муж будет издеваться над нею и не даст и капли власти.

- Я согласна.

- Сколько б это ни стоило?

- Да.

Ведьма заулыбалась. Она откинула капюшон, но в темноте Таня так и не смогла рассмотреть черты её лица.

Принцесса сжала её ладонь и теперь пытливо всматривалась в темноту, пытаясь понять, что же ей даст и чего пожелает ведьма.

- Ты будешь бесконечно могуча, - прошептала старушка. - Ты сможешь своими чарами останавливать армию. Но сердце твоё покроется льдом, который не пробить даже самому сильному мужчине. Если ты, вопреки всему этому, сумеешь отыскать свою истинную любовь, сумеешь найти того, с кем провела бы вечность без остатка - считай, цена уплачена, и ты будешь жить с ним в бессмертии до тех пор, пока не устанешь от существования и не пожелаешь уйти на покой. Но коль нет - спустя тридцать лет сила покинет тебя, равно как и твоя вечная молодость, и твоё бессмертие. Если ты не отыщешь любовь, то через тридцать лет тебя ждёт только пустота!

Таня уже не имела времени отказаться. Она только чувствовала, как обожгло её ладонь, оставляя кровавый след на коже - и одёрнула было уже руку, но ведьма только рассмеялась.

- Ты согласилась, деточка, - прошипела она. - Теперь всё. Ходу назад нет. Теперь ты повязана заклинанием. И помни, что любовь никогда не приходит тогда, когда её зовут.

- Если что, - упрямо отозвалась Таня, - мне хватит и тридцати лет для того, чтобы насладиться этой жизнью. Ведь теперь я могуча и не могу умереть, верно?

- Верно, - кивнула ведьма. - Иди. Получи то, что тебе нужно. Только будь осторожна и помни, что твои силы - в твоих руках, и тебе решать, на что их повернуть.

***

Домой она вернулась, когда уже почти наступил рассвет. Но времени тянуть не было - девушка и не хотела совершенно спать, будто бы встреча с ведьмой подарила ей дополнительные жизненные силы, дала второе дыхание и что-то ещё неуловимо прекрасное и идеальное, такое, от чего ни один человек в этом мире неотказался бы даже за очень большие деньги.

Таня вздохнула. Секунды тикали - вот-вот её позовут на завтрак, придут служанки, а она ведь до сих пор не в постели!

Но она не хотела, чтобы эти надменные девицы расчёсывали её. Нет, она отыскала лучшее своё - синее, - платье, застегнула его, пытаясь овладеть чарами, прошептала неведомое прежде заклинание, и волосы сами улеглись в прекрасную причёску.