Бессмертные (ЛП)

- Он раньше ушел из бассейна. На его спине были странные красные метки. Кто-то заметил и спросил его о них. Он выглядел, не знаю, испуганным, казалось, что ему хотелось побыстрее уйти. Он даже не сказал Доку, что уходит, - она затрясла головой. - Безумно странно. В общем, увидимся завтра в школе, эмм, во время ланча?

Я покачала головой, все еще переваривая то, что она рассказала.

- Торин ненавидит школьные ланчи.

Она закатила глаза.

- Ну еще бы. Тогда позже.

Когда я возвращалась в дом Торина, в голове прокручивались образы спины Эрика. До десяти лет ее покрывали страшные выпуклые отметины. Они были похожи на красноватые родимые пятна, которые иногда можно увидеть у младенцев. Вот только у него они покрывали кожу от плеч до поясницы.

Я не могла сосредоточиться, и Лавания даже не скрывала своего разочарования.

- Твоя связь с этой Смертной...

- Кора. Ее зовут Кора, - сказала я.

- Твоя связь с Корой плохо влияет на твою концентрацию. Тебе необходимо порвать с ней.

- Она моя подруга, Лавания, - возразила я.

- Тогда выбирай, что тебе важнее. Твоя дружба с ней или наши тренировки. Нельзя получить все сразу, - она поднялась. Было только шесть часов. - Закончим на сегодня, - она взяла мою и свою рунные книги и протянула их мне, ее неодобрение было очевидным. - Возьми их и практикуй руны со следующих двух страниц дома. Можешь также взять свои артаво. И смотри, чтобы она их не увидела.

Я остановилась и закатила глаза. Она поступает нечестно и по-диктаторски.

Когда родители вернулись домой, я все еще была зла, но стоило увидеть папу, как злость пропала. Он был бледен и казался хрупким и слабым, хуже чем вчера.

Я обняла его, отстранилась и всмотрелась в его лицо.

- С тобой все в порядке, пап?

- Да, котенок. Просто голова немного болит.

- Тогда зачем мы куда-то идем?

- Мы и не идем, - сказала мама у нас за спиной, и я повернулась. Она как раз заходила в дом. В ее руках был коричневый бумажный пакет со знакомым логотипом. - Мы с твоим папой устали, поэтому решили, почему бы не взять на вынос еду из нашего любимого кантонского ресторана. Не стой на месте, - она всучила мне в руки пакет и обняла папу за талию. Вместе они прошли на кухню.

Я пошла за ними, не нравилось мне, как они идут. Больше было похоже на то, что она удерживает на себе его вес. Может, после того, как несколько дней назад я увидела его, лежащим на полу, я себе все воображаю.

Я краем глаза следила за ним, пока доставала тарелки и раскладывала их на кухонном столе. Мама доставала из пакета коробки с едой, в то время как папа упал на стул, откинулся на спинку и закрыл глаза.

- Может тебе дать таблетку от головы, пап? - спросила я, беспокоясь за него.

Он улыбнулся.

- Не могла бы?

Я подошла к шкафчику, что стоял в коридоре у ванной комнаты, достала аптечку с верхней полки, где мама ее обычно хранит, и нашла ибупрофен. Достав две таблетки, пошла на кухню. Я пыталась услышать разговор родителей, но они говорили слишком тихо.

- Не сейчас, прошу, - сказала мама.

- Уже почти четыре недели, - ответил папа.

- Это слишком мало, - пробормотала мама. - Дай нам еще неделю, - и они поцеловались.

Разговор не имел никакого смысла, и, опять же, они всегда заканчивали предложения друг друга, из-за чего большую часть того, о чем они говорили, было невозможно понять. Я громко затопала, чтобы хоть немного привлечь их внимание.

- Может вас одних оставить? - подразнила я их, когда они продолжили целоваться. - Потому что я могу взять себе еды и исчезнуть наверху.

Папа поднял голову и улыбнулся. На его щеках появился румянец.

- Садись, - он посмотрел на маму и добавил: - Как думаешь, в кого она такая наглая?

- В меня, - сказала мама и усмехнулась. - Она мне нужна против твоего упрямства и нетерпеливости.

Папа засмеялся.

- Любимая, ты же знаешь, что во мне нет ни капли упрямства и у меня ангельское терпение.

Я села, наслаждаясь их беседой. У мамы блестели глаза, и папа выглядел гораздо лучше.

- Ангельское? - она посмотрела на меня. - Хочешь, я расскажу тебе историю, когда мы в первый раз пошли делать УЗИ, когда я была беременной тобой.

- Нет, нет, нет, только не этот день, - запротестовал папа, качая головой.

Слушая их истории, слыша их смех и видя, как они любят друг друга, я откинула в сторону беспокойство касательно папы. Он выглядел нормально, и даже планировал выйти на пробежку завтра утром. Даже когда разговор вышел на мою физиотерапию, я направила его снова на них. Когда час спустя я их оставила, они все еще разговаривали.

Наверху я подошла к окну, но в комнате Торина царила темнота, хотя на нижнем этаже горел свет. Я сделала домашние задания, даже поиграла немного на гобое и начала работать над сочинением по литературе, когда почувствовала теплое дуновение, и зеркало превратилось в портал.

Из него выглядывал Эрик.

- Могу я войти, или ты собираешься в меня чем-нибудь запустить?

Смеясь, я поднялась. Мы обнялись, и затем я врезала ему в живот.

Он согнулся.

- За то, что вел себя, как придурок.

Он ухмыльнулся.

- Я пытался быть героем.

- Тогда негероем ты мне нравишься больше. Ты ел?

Он плюхнулся на мою кровать и вытянулся.

- Ага. Мама приготовила нечто, - он скорчил гримасу. - Что у тебя было на ужин, чтобы я мог подавиться слюнями от зависти?

- Мы никуда не ходили. Мама принесла еды из Сан Танга.

- Мне нравится Сан Танг.

Я склонила на бок голову.

- Они все еще внизу. Можешь посмотреть, осталось ли что-нибудь... Подожди, - он уже подходил к двери. Я ухватила его за футболку, заставляя остановиться. - Сделай мне одно одолжение. Скажешь, если заметишь в папе что-нибудь странное.

- Что ты имеешь в виду?

- В субботу я нашла его на полу без сознания, с тех пор он немного другой.

- Что случилось?

- Не знаю. Мама говорит, что он поскользнулся. На нем были шелковые носки, а на кухонном полу практически нет сцепления, -

я закатила глаза. - Он ударился, но Торин исцелил его. После моей травмы, я любую травму головы воспринимаю серьезно, даже шишку.

- Ты говорила об этом со своей мамой?

- Это она додумалась до объяснения со сцеплением, это полный бред. Знать бы мне, что они скрывают. Прошел уже почти месяц, и папа все еще не полностью выздоровел после Коста-Рики, несмотря на то, что он вернулся к пробежкам и велосипеду.

- А что говорит Торин?

Я пожала плечами.

- Мы еще это не обсуждали.

Эрик задумчиво изучал меня взглядом, словно обдумывая все, что я только что рассказала.

- Ладно. Посмотрим, что я увижу.

Когда мы спустились на кухню, папа с мамой подняли головы. Они не выглядели удивленными, значит, мама знала точную секунду, когда Эрик появился у меня в комнате. Судя по тому, что папа не спросил Эрика, как тот вошел в дом, не позвонив в дверь, он знал о зеркальном портале в моей комнате. Мама указала Эрику на стул и наложила ему тарелку еды.

В основном разговор шел о местных соревнованиях на 5 и 10 км, в которых папа собирался принять участие, о марафоне, который он также надеялся пробежать весной, и о предстоящих сборах по плаванию. Обычный разговор в нашем доме. Папа с религиозным фанатизмом следил за профессиональными и коллегиальными видами спорта, особенно за футболом и баскетболом. До недавних пор он редко проявлял интерес к школе. Возможно, дело в Торине, который сейчас кватербек, или в том, с каким энтузиазмом Эрик пересказывал прошлую игру.

- Вы должны прийти на плей-офф, мистер К., - сказал он. - Мы будем принимающими.

Папа посмотрел на маму, и она закивала, не скрывая своей радости. Серьезно, должно быть футбольный ген прошел мимо меня или что-то в этом роде.

- Ты пойдешь, Рейн? - спросил Эрик. Мне захотелось пнуть его. Я же сама не своя буду, если рядом будут сидеть родители. Кроме того, я планировала идти с ним самим, Эндрисом и Роджером.