Высокий, Загадочный и Одинокий (ЛП)

Медисон может возненавидеть его за содеянное, и он не станет ее винить. Существует большая вероятность того, что она никогда больше с ним не заговорит снова. Это чертовски больно, но, по крайней мере, она будет в безопасности.

Жива и здорова. Единственное, что имеет значение. Она сможет жить дальше и найдет другого мужчину, станет счастливой и исполнит все свои заветные желания. Ему будет больно каждую секунду, но он смирится ради ее счастья.

Он слишком любил ее, чтобы этого не сделать. Однажды она поймет. Поймет, что он сделал это не только для нее, но и для их ребенка.

Она будет нужна их сыну, а он не мог себе даже представить лучшую мать, чем Медисон. Выбора нет, решил он; поднес свое запястье ко рту и вонзил клыки.

***

Мягкие губы коснулись губ Медисон. Она открыла глаза и улыбнулась. Ефраим стоял перед ней на коленях, полуголый и исцеленный. Неплохой способ пробуждения, подумала она. Он откинул голову и посмотрел в ее глаза. Он выглядел серьезным, слишком серьезным.

– Детка, что не так? – спросила Медисон, сев на диване.

– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? – нежно проговорил он.

– Да, – она провела пальцами по его щеке. – Я тоже тебя люблю, – наконец, вымолвила она те самые слова. Медисон ожидала, что Ефраим заключит ее в объятия и будет заниматься любовью до утра, но он лишь сухо кивнул.

– Ты ведь знаешь, что я никогда специально не причиню тебе вреда и не подвергну тебя опасности?

Он чувствовал вину за ее похищение, она должна была бы знать.

– Ефраим, все хорошо. Мы в порядке. – Она взяла его руку и прижала к своему животу. – Мы все в порядке.

Он нежно погладил ее еще пока плоский живот и произнес:

– Медисон, мне придется кое-что сделать с тобой. Мне нужно, чтобы ты поняла, я давно собирался это сделать. Я обязан был это совершить задолго до того, как случилось похищение. Если бы не тянул время, ты не пострадала бы. Понимаешь, о чем я говорю?

Она не понимала.

– Нет, ты о чем, Ефраим?

– Можешь возненавидеть меня после, хочу, чтобы ты знала, это нормально, главное, чтобы ты и наш сын были в порядке. Просто пойми это, пожалуйста, – он захлебывался словами.

– Сын?

Ее глаза наполнились слезами, она подарила ему свою самую нежную улыбку и наклонилась для поцелуя, но он отвернулся.

– Медисон, пожалуйста, не усложняй мое положение еще больше. Я и так попаду в ад после того, что сделаю.

До нее начало понемногу доходить в чем дело.

– Ты уходишь от меня? Думаешь, если останешься, Керолайн будет меня преследовать, поэтому хочешь уйти?

– Нет, детка, я никогда тебя не покину. Помимо всего прочего, если я от тебя уйду, то освобожу ей дорогу. Керолайн придет за тобой, у меня нет ни малейшего сомнения. Сейчас она одержима более, чем когда-либо.

Она накрыла его руку своей.

– Ну что ж, мы что-нибудь придумаем. Мы придумаем это вместе.

Ефраим встретил ее взгляд. Его потрясающие ярко-синие глаза потемнели до огненно-красного, к которому она привыкла во время их занятий любовью.

– Я уже придумал. Несколько месяцев назад. – Поцеловал ее в нос. – Помни, я люблю тебя, Медисон. Люблю тебя настолько, что готов рискнуть потерять тебя.

– Ефраим…

– Шшш, самое главное, чтобы ты и ребенок были в безопасности.

Медисон не заметила, как он левой рукой взял ее левую руку, и даже когда он предплечьем надавил на ее грудь.

Она забеспокоилась только, когда он прижал ее к спинке дивана, не давая двигаться.

– Ефраим, что ты делаешь? – потребовала она.

Выражение его лица было наполнено болью.

– Мне так жаль, детка. Я никогда не собирался делать это таким способом, но теперь у меня нет выбора. Прости.

Происходило что-то очень неправильное. Медисон попыталась шевельнуться, но он не уступил ей ни сантиметра.

Пока не поднял правую руку, которую до того момента держал сбоку, и она поняла, что должно случиться что-то очень плохое. Кровь после укуса потоками лилась вниз по руке.

– Прости, – повторил он снова и поднес руку к ее рту.

– Нет, Ефраим, пожалуйста, нет! – закричала она, но он твердо держал руку. – Детка, пожалуйста, твоя кровь убивает людей! Пожалуйста, остановись! Ефраим, нет!

– С тобой все будет хорошо, клянусь, – тихо шептал он. Медисон начала от него отбиваться, пинаться и толкаться, но он был непоколебим, словно скала, и не поддавался под ее напором.

Она открыла рот, чтобы закричать в последний раз, и Ефраим, воспользовавшись моментом, прижал свое запястье к ее губам. Она попыталась закрыть рот, но его запястье оставалось на месте.

Сладко-соленая жидкость полилась ей в рот. Медисон закрыла глаза, стараясь не глотать. Ее нос был открыт, поэтому она могла свободно дышать.

Кровь соберется у нее во рту, а, когда он отодвинется, Медисон выплюнет ее и надает ему тумаков. Все что ей нужно сделать, это позволить крови заполнить ее рот, и с ней все будет в порядке, уговаривала она себя.

Она попыталась закричать, когда почувствовала, как его клыки вонзились в ее шею, заставляя кровь бежать вниз, пока она не начала задыхаться.

Слезы жгли ей глаза, а его рот крепче прижался к ее шее. Но кровь все еще текла ей в рот. Перед ней встал выбор: либо проглотить, либо задохнуться.

Ефраиму пришлось заставить себя действовать медленнее. Ее кровь была настолько вкусной, что доводила его до экстаза. Хотелось больше, требовалось больше, Ефраим с трудом смог расслабиться.

Если он будет пить слишком быстро, то истощит ее и ребенка. Нельзя торопиться, нужно, чтобы он дождался, пока его кровь смешается с ее, а затем она всегда будет в безопасности, даже от него.

Медисон почувствовала, что Ефраим убрал свои зубы задолго до того, как отвел свое запястье от ее рта. Он облизал губы и выглядел странно успокоившимся.

– Все в порядке, детка, еще чуть-чуть.

Она попыталась послать его подальше, но его запястье затыкало ей рот, вместо слов вырвалось лишь громкое бессвязное мычание.

– Шшш, все в порядке, детка, ты сможешь накричать на меня позже.

Снова мычание.

– Если тебе от этого станет легче, ты сможешь потом надрать мне задницу вдоль и поперек.

Странно, но от этих слов Медисон почувствовала себя лучше. Его ждут бооольшие проблемы за его своевольное поведение. Ефраим слегка ухмыльнулся:

– Судя по выражению твоего лица, идея тебе понравилась.

Он убрал запястье и стремительно прижался к ее губам.

Медисон ощутила собственную кровь на его языке, от чего у нее скрутило желудок, и тут же отпихнула Ефраима от себя.

– Почему? – невнятно проговорила она.

Боже, она так устала, разве не спала только что? Медисон посмотрела мимо него на часы. Да, спала, целых четыре часа, тогда почему вдруг так устала?

Сильные руки приподняли ее. Она открыла глаза. Когда успела их закрыть?

– Шшш, детка, ты теперь немного поспишь, а когда проснешься, все будет совсем по-другому. Ты будешь в безопасности, и это самое главное. – Ефраим поцеловал ее в лоб.

– Я так надеру тебе задницу, Ефраим, – пробормотала Медисон.

Он несчастно вздохнул:

– Знаю.

***

– Ефраим? – позвала его миссис Бакмен, когда он шел к лестнице.

– Да, Элеонор? – И остановился у подножия лестницы.

Элеонор вытерла руки кухонным полотенцем.

– Уже три дня, Ефраим, думаю, нам нужно отвезти Медисон в больницу.

– Я спрошу ее, когда она в следующий раз проснется, – солгал он.

– Забавно, но я поднималась к ней несколько раз за последние пару дней и, оказывалось, всегда приходила именно тогда, когда она засыпала.

– Думаю, эта лихорадка отнимает у нее все силы.

Она нахмурилась.

– Если Медисон настолько больна, возможно, не стоит Крису с ней сидеть. Он может тоже заразиться.