Monster in me (СИ)

Юнги играет с салфеткой, но ловит каждое слово альф. Хотя ничего такого важного они не обсуждают. Юнги к десерту и не притрагивается. Даже смотреть на него не может. Допивает воду и просится домой. Техен с Чонгуком остаются, а Мин с Намджуном под забирающиеся под кожу взгляды покидают ресторан. Альфа настаивает, чтобы машину Юнги вел шофер, а сам идет к бентли.

— Ты не поедешь со мной? В особняк, — уже в спину альфы чуть ли не просящим голосом спрашивает омега. Кусает внутреннюю сторону щеки от злости на себя, но договаривает.

— Нет. Иди спать, если поплохеет - сразу сообщи персоналу, — альфа открывает дверцу бентли и садится за руль.

Юнги плохо. Правда, теперь к физическому состоянию добавляется и то, что Намджун снова его оставляет. «Может, ему противно, что мне стало плохо? Может, я ему больше не интересен? Почему тогда не прогонит? Почему держит у себя?» — эти и миллион других мыслей полосуют внутренности. Сжимают и не дают расслабиться. Всю дорогу до особняка Юнги мутит, но больше не рвет. Он поднимается к себе, ложится на постель и пытается унять бьющееся словно в клетке сердце. Опять больно. Юнги это надоедает. Он раз за разом проигрывает бой с собой же и хочется от этого выть. Он встает с постели и замечает, что тошнота отпустила. «Значит, все выблевал», — думает Мин и идет в душ. После душа сон как рукой снимает. Юнги знает, что собирается сделать глупость, но все равно, нацепив на себя ново приобретенную толстовку и изодранные дизайнерские джинсы, спускается вниз. «Если ты не идешь ко мне, не подпускаешь к себе, то я сам приду. Иначе я никогда не завершу миссию, которую еще даже не начал», — думает омега и идет к машине. Охрана во дворе пару секунд удивленно смотрит на него, но потом обреченно идет к внедорожнику. Мин заводит авто и едет к зданию офиса Kim Construction.

***

«В этом ресторане отравиться нельзя. Это мой лучший ресторан. Он, наверное, съел что-то до ужина», — думает альфа и идет к лифту. Намджун все-таки жалеет, что послушался Юнги и не отвез его в больницу. Когда Мин возвращается из туалета, на нем лица нет, и чувство беспокойства, заполнившее все нутро альфы в ту секунду, до сих пор не проходит. Ким беспокоится о состоянии омеги и даже достает мобильный, чтобы позвонить в особняк и узнать, как Юнги.

Уже у двери в свою квартиру, на самом последнем этаже здания, Намджун видит прислонившегося к стене Кисума с бутылкой шампанского в руках. Омега, как и всегда, выглядит потрясающе. Намджун подходит, кладет руки по обе стороны от головы Кисума и целует. Медленно раскрывает языком его губы и завлекает в поцелуй. Кисум горячо отвечает, прижимает альфу к себе.

— Я соскучился, — шепчет омега в губы альфы.

— Ты непослушный, — усмехается Ким. — Не боишься, что накажу?

— Неа, — хихикает омега. — Помилуешь. У нас же сегодня годовщина. Я даже шампанское взял.

Намджун открывает дверь и впускает омегу внутрь, который сразу сбрасывает с себя пиджак прямо на пол. Обхватывает шею альфы и снова втягивает в поцелуй.

— Мне без разницы, кого ты трахаешь, но позволь этой ночью остаться, — томно просит Кисум и вскрикивает, когда Намджун, ничего не ответив, прижимает его к стене и, приподняв за ягодицы, заставляет обхватить свой торс.

Целует, кусает, рвет, вгрызается в горло, шарит руками по телу и еле успевает ловить слетающие с губ омеги вздохи и стоны. Не думает о Юнги. Совсем. Даже когда чувствует, что вкус не тот. Что кожа под пальцами не та. Нет вкуса вишни на языке. Не зацикливается. Обнажает чужое тело сантиметр за сантиметром и вжимает в себя.

Не видит своей метки повыше ключиц. Его это не беспокоит. Тело в руках горячее, а не раскаленное, как у того. Волосы длинные, не такие. Цвет - белый, Намджун хочет черный. Кровь, выступающая на ранках на губе, на вкус совсем не та. “Не та” и “не то” бьют по вискам, заставляют их пульсировать. Альфа на секунду даже отодвигается от удивленного Кисума. Смотрит пару секунд мутным взглядом на такое знакомое - давно забытое лицо - и снова вжимает в стену. Мнет, царапает, оставляет синяки на белоснежной коже.

Юнги злится, что Намджун так далеко его заселил, давит на газ и бесится, что так долго ехать. Бросает машину прямо перед офисом, не утруждаясь заехать на парковку, и входит в холл, проходя прямо к лифту. Охрана даже не двигается. «Видно, все уже знают», — усмехается Мин и нажимает нужную кнопку. Перед самой дверью квартиры омега делает пару глубоких вдохов и стучит. Не открывают. Тогда он жмет кнопку звонка и начинает думать, что проебался. Намджун, наверное, в клуб уехал, а не на квартиру. Юнги уже собирается уходить, когда дверь изнутри щелкает. Намджун стоит в одних брюках, на нем расцветают полосы от ногтей, укусы и засосы, а самое главное - запах. Чужой. Полностью обволакивающий легкие запах. Мин сам перехватывает свою же готовящуюся к пощечине руку, успевает понять, что взамен получит больнее, и отшатывается назад. Запрещает себе дышать, словно каждый вздох может его осквернить. Внутри взрывается мини-Хиросима. Жжет невыносимо, и Мину даже кажется, что он точно видит, как медленно оседает на пол черный пепел. Размажь между пальцев, и останется черный след — такой же след сейчас в душе у Мина. Пепел падает на лицо, забивается в легкие. Не продохнуть. Юнги может поклясться, что чувствует запах паленного. Он горит изнутри, но никто не видит, не замечает, как он сгорает.

Намджун же напротив — злится. На омегу. Злится, что настолько осмелел, что приехал. А еще, кажется, ему впервые не по себе. От того, что Юнги застал такую картину. Киму даже нужно несколько секунд, чтобы перестать думать о чувствах Юнги — о своих чувствах.

— Странно, я вроде тебя в особняк проводил пару часов назад, — зло говорит ему альфа, наконец-то избавившись от ненужного сочувствия, рождающегося внутри.

— Пошел ты, — на этом словарный запас Мина иссякает. Он поворачивается, чтобы пойти к лифту, но альфа хватает его за локоть, разворачивает к себе лицом и вжимает в стену.

— Доволен тем, что увидел? Считай, это еще один урок — не лезь туда, куда не просят, и если тебя отправили в особняк, будь добр, там и торчать, — шипит альфа в лицо еле стоящему на ногах Юнги.

— И ждать, когда твое величество обратит на меня внимание? — Юнги скидывает с себя руки альфы. — Знаешь что? Иди и трахай, кого хочешь, можешь хоть весь город перетрахать — мне похуй!

Мин отталкивает Намджуна и идет к лифту. После того, как дверцы лифта закрываются, скрывая за собой Мина, альфа возвращается в квартиру. Кисуму он ничего объяснять не должен. Кисум, в отличии от этой истеричной омеги, все знает и понимает. Он молча одевается, легонько касается губами щеки альфы и выходит прочь. Где-то глубоко внутри альфа понимает, что поступает как мерзавец. Что, по идее, надо бы догнать Юнги и как-то сгладить последнюю сцену. Но Мин заебал выбешивать. Даже то, как он дышит, бесит. Мало того, что, трахая Кисума, Намджун представлял его, все никак не мог стереть этот блядский образ перед глазами, так он еще умудряется и заявиться. У альфы голова раскалывается. Он идет в душ, задергивает шторы и валится спать.

Но Юнги в ту ночь так и не засыпает. Ворочается на постели, материт в душе альфу и придумывает план, как пробраться в офис, и как достать информацию. Это все уже становится невыносимо. Последняя встреча добивает. Хочется уже избавиться от этой следующей по пятам боли. Хочется перестать видеть Намджуна, перестать о нем думать. Надо заканчивать весь этот фарс, следовательно, нужно добыть для Ли все, что он хочет, и исчезнуть. Ревность и обиду Юнги закапывает. Больше никаких страданий и издевательств над собой. Не из-за этого альфы. Все.

***

На следующий день Мину идти никуда не хочется. Да и сил нет. А вечером приходит Намджун. Перекидывается парой слов с охранниками, пока Юнги сидит на диване и изображает, что ему вообще без разницы, пришел альфа или нет. Намджун опускается рядом, перехватывает омегу поперек талии и сажает на колени. Зарывается носом в волосы, гладит спину, и даже сквозь футболку кажется, что пальцы Кима оставляют открытые и пенящиеся ожоги на коже.